Из них всех только Наталье было дано видеть, точнее, ощущать невидимые стены, окружившие их. Но и она время от времени останавливалась, застывала, поднимая к невидимому небу лицо, и прислушивалась к чему-то внутри себя. Иногда девушка обходила невидимую, но ощутимую даже для них преграду. А иногда как ни в чем не бывало шагала сквозь такую препону. Временами останавливалась, выжидая, чтобы незримая стена исчезла с их пути.
Так они и двигались: повороты, остановки, возвращения.
Один раз впереди в полумгле вдруг возникло обрамленное черным окно, в котором глазам их предстал совсем другой мир – ослепительно-белое заснеженное пространство и пронзительно-бездонной синевы небо. Темно-красный шар заходящего солнца низко висел над холмами, слепя малиновыми бликами, отражавшимися от снега.
Даже не замедляя шаг, Наталья махнула рукой, в которой был зажат кристаллический осколок, и казавшееся нереальной тенью окно вдруг беззвучно рассыпалось на мириады осколков и сгинуло, как и не было.
Дракон переместился в голову колонны и о чем-то говорил с Натальей, но о чем, было не разобрать. Да и сам Виктор толком ничего не понимал, ощущая только собственное хаотическое мелькание мыслей.
Еще час с небольшим они брели по угрюмому еловому лесу, пока наконец не вышли на каменистую равнину.
Впереди были высокие, кое-где поросшие кустарником холмы, за которыми начиналось нагромождение белесых скал, там и тут украшенных странными, словно бы гнутыми деревьями. А дальше у Виктора захватило дух…
Город когда-то был огромен и величественен, ныне это были развалины. Он сбегал по склону. Наверху, на самом гребне, торчали башни еще не съеденных временем небоскребов, а внизу из воды торчали ажурные перекореженные балки высокого железнодорожного моста. На склонах среди серпантинных дорог и рухнувших фуникулеров вздымались высокие стены разрушенных зданий с зияющими дырами на месте бывших окон, а между ними виднелись холмики на месте особняков. Контуры почти всех строений осыпались, напоминая изъеденные ветром скалы с кое-где торчащими балками. На осыпающихся кровлях и стенах росли деревья. Лианы висели на руинах, сбегали зелеными потоками со стен и живыми мостами перебрасывались над пустынными улицами. Сколько Виктор ни всматривался, не увидел ни единого следа человека – ни дыма, ни огонька, ни движения.
В наступившей тишине еле слышно звенела река. Струи воды текли по порожистому дну ущелья среди обломков скал и гребней порогов, и эти звуки были единственным, что нарушало тишину долины. Разве что изредка неведомые лесные твари перекликались в лесистых отрогах.
И звезды высоко над головами путников горели ярко и ровно. Они были непривычно чистыми, слагаясь в рисунки неведомых созвездий, эти огни, далекие огромные солнца неведомых миров.
С помощью магии или аномалий, а может, как знать, какой-то древней техники они пересекли Туманный хребет.
Наталья молча вынула Ветвь. И Виктор невольно охнул. Внутри осколка чуть тлел красноватый огонек. Видимо, цель была совсем близка.
Они устроили привал и, отужинав похлебкой с копченым мясом, легли спать.
Ночью далеко внизу в долине толщу воды вдруг осветил мерцающий синеватый отблеск. И по дну реки от одного берега до другого стремительно понеслась цепочка ярких огней. Словно гигантский экспресс с ярко освещенными окнами промчался в хрустальном тоннеле и сгинул.
Но увидеть это странное зрелище и удивляться ему было некому.
Поздние летние сумерки спускались на землю. Замолкли птицы. Не слышно надоедливого крика удодов, и только одни синицы-лазоревки попискивали в гуще пихт. А если бы внимательный наблюдатель вгляделся в густую чащу, то заметил бы странную радужную птицу с длинным, оснащенным зубами клювом и, может быть, даже узнал бы в ней близкую родню давно вымершего археоптерикса.
Вдруг реликт вытянул шею и стал прислушиваться. В глубине леса он уловил какие-то звуки. Осторожное создание подобрало крылья и выбралось из чащи. «Птерикс» замахал крыльями и поднялся над лесом.
Из чащи появились редкие в этих местах и очень опасные гости – люди. Шесть человек один за другим двигались по протоптанной местными копытными тропе.
Угрюмое ущелье осталось позади. С этой высоты, кроме неба, было видно все внизу. Странно было смотреть сверху вниз на неведомую птаху, парящую над долиной. Где-то недалеко в восходящих воздушных потоках громко запел синий каменный дрозд.
Виктор огляделся. Слепящие солнечные лучи озаряли заснеженные склоны гор на горизонте. Горы простирались на юг и на север сколько хватал глаз. По горам они идут третий день, и неизвестно еще, сколько им до цели. А ведь это они еще воспользовались Наташиной магией, а без нее сколько бы занял путь? Недели, месяцы – по весьма опасным местам. По два-три раза в день они слышали отдаленный гул, напоминавший раскаты грома: это в долину с гор сходили мощные снежные лавины.
Выше них вздымались снежные пики, закрывая вид на восток. От снежников на пиках текли ручьи, сливались в потоки, те снова соединялись друг с другом… Шум потоков сливался в общее журчание, оно не мешало, не рушило тишины, было естественным и даже приятным. Сверху долина была широкой, открытой, а ниже резко сужалась, превращалась в глубокое синее ущелье. Когда ветер дул снизу, с запада, они слышали шумы многочисленных водопадов. Над долиной и там, внизу, тоже поднимались горы. Вечный покой, страна нетронутого времени.
– Все, привал! – скомандовал Дракон.
Они сбросили рюкзаки на землю.
Тропа вывела их на луг, окруженный ельниками.
В полдень путешественники приготовили горячую пищу на крохотном костерке, который совсем не давал дыма. Похлебка из сушеного мяса и собранной ведьмой черемши. Тут ее было много, черемши, крупной, вкусной…
Выше горных лугов – только скалы и каменные россыпи. По северным склонам еще лежит снег, а южные поросли жесткой густой травкой.
А смеркалось все раньше и раньше. Стоял сентябрь, и уже в семь, в восемь часов вечера не было полного света. Самый короткий путь шел как раз через склон, выше лиственниц, над матово отсвечивающим озером.
Хвоя кедров висела над ним, как густой зеленый полог. Ни холодный туман, ни знойные солнечные лучи не проникали в чащу. Под кедрами было прохладно в полдень и тепло ночью.
Дальше простирались открытые склоны гор, усеянные камнями, заросшие карликовыми березками, мхами, травой. Еще дальше белел снег на десятки километров протянувшихся на восток горных вершинах.
За эти четыре дня они только однажды наткнулись на следы человека.
* * *
На второй день путешественники, продравшись через буреломный лес, вышли на большую прогалину, разместившуюся на отлогом склоне. Взору их предстали заросшие поля, дома, сараи и сложенные из мелких валунов заборы.
