– Между прочим, я в первый раз целую мужчину, – шутливо произнес я.
Она сглотнула и отстранилась.
– Не обижайся, – я погладил ее по плечу, – у меня всю жизнь дурацкий юмор.
С грохотом распахнулась дверь. В комнату шагнул Детеринг – невообразимо грязный, заляпанный кровью и, как мне показалось, злой.
– Проснулись? – Он мельком оглядел меня и Мэрион, хмыкнул и скомандовал: – Пошли.
Я набросил на плечи его куртку, и мы вышли из комнаты, оставив смятые одеяла, разобранные кресла и, возможно, множество несказанных слов. Чудны дела твои, Господи, ах как чудны…
На лугу перед коптером лежали пять растерзанных тел. Три были почти сожжены, все они были не в комплекте – кое-чего не хватало: у того руки, у другого ноги. Всем им пришлось познакомиться с излучателем Детеринга. Рядом стояли двое парней – один с наспех перевязанной головой, другой окровавленный не меньше самого Танка.
– Они? – коротко спросил Детеринг, указывая на трупы.
– Да, это они, – тихо ответила Мэрион, ежась от холода.
– Ничего не знали, твари, – полковник со злостью плюнул и пнул ногой опору коптера. – Ни-че-го! И издевались.
Он вздохнул и повернулся к девушке.
– Эйген, вас ждет милорд Касьян. Я предлагаю вам проявить благоразумие. Руперт, проводи ее к милорду.
Она посмотрела на меня испуганными и беспомощными глазами, опустила голову и пошла вслед за парнем с перевязанной головой.
Детеринг проводил ее усталым взглядом и хлопнул меня по плечу:
– Пойдем, надо переодеться.
Мы вернулись в дом, давешний парень-охранник проводил в санузел и вручил чемодан с уже забытыми цивильными тряпками, которые мы покупали вместе с Фишером. Вымывшись, я наконец побрился и аккуратно упаковал в чемодан броню, штаны, сапоги и свитер. Из некогда приобретенной одежды я выбрал достаточно строгий темно-вишневый камзол с золотым шитьем, узкие черные брюки и остроносые туфли на скошенном высоком каблуке, а из верхней одежды, пошитой по местной моде, плащ с капюшоном и золотистой меховой оторочкой. Закончив одеваться, я подхватил чемодан и спустился в холл.
В холле стоял Касьян – видно было, что он не спал этой ночью – и чуть смущенная (а может, мне показалось?) Мэрион. Увидев меня на лестнице, Касьян широко и дружелюбно улыбнулся:
– Я думал, ты великолепен только в мундире, а ты принц крови и в камзоле… Тебя, наверное, обожают женщины, Алекс? Признайся, что я прав. Такой строгий красавец не может не быть слегка донжуаном.
– Отнюдь, – я поставил чемодан на пол. – Что вы решили?
– Относительно Мэрион? – мимика Касьяна была просто изумительна: одной мимолетной улыбкой он сумел выразить очень многое. – Все в порядке. Отправим ее на Аврору – там, кажется, лучшие специалисты… в данном вопросе. Ну а потом – нам теперь понадобятся люди в полиции. Все в мире меняется, не так ли?
– Возможно, – я слегка дернул плечом. – Где, кстати, Детеринг?
– Его и ждем. Сигару?
– С удовольствием.
Я раскурил толстую ароматную «Брандер», по десятке за штуку, с наслаждением вдохнул густой, чуть пряный дым и тотчас же ощутил адский приступ голода. Слегка закружилась голова. Мгновенным усилием я привел себя в норму, погасил недовольство желудка и загнал сознание в рамки привычной, подтянутой офицерской бодрости. Прямее спину, вот так…
– Ах, – Касьян быстро глянул на часы и вернул руку в карман изящного золотистого халата, – я вынужден вас покинуть. Две минуты, прошу прощения…
Он вежливо кивнул и исчез, взбежав по широкой каменной лестнице, ведущей на второй этаж. Я посмотрел ему вслед и повернулся к Мэрион.
– У тебя все в порядке?
– Мы договорились, – робко улыбнулась она, – милорд очень добрый человек.
– Милорд очень жесткий человек, – перебил я, – и ты ни на минуту не должна забывать об этом.
– Вас ждет женщина? – спросила она, помолчав.
– Да, – кивнул я. – Вероятно, моя будущая жена. Не думай об этом, прошу тебя. Впереди целая жизнь – другая жизнь. – Наверное… – Мэрион опустила голову. – Мы что-то убили сегодня… вы не думаете?
– Я убиваю всю жизнь, – ответил я, не глядя на нее.
На лестнице послышались неторопливые шаги и ленивый холодный голос Детеринга.
– Конечно, – почтительно отвечал ему Касьян, – безусловно, мы так и сделаем.
Они спустились по устланным ковром ступеням в холл. На Детеринге был уже не окровавленный комбез, а шикарное, обшитое белым мехом алое пальто, под которым виднелся дорогой пиджак и изысканно-аристократический малиновый с серебром галстук. Кружевной ворот сорочки был перехвачен поверх галстука изящной цепочкой с каплевидным рубином. В обтянутой белой перчаткой руке Детеринг держал длинный узкий чемоданчик.
– Ну, вот и все, – он мягко улыбнулся. – Надеюсь, лейтенант, вы не в обиде на нас? До встречи, милорд…
Пожав руку Касьяну, я обернулся и заглянул в глаза девушке. Она закусила губу и медленно опустила голову. Я поднял свой чемодан и вышел во двор. На лугу уже не было ни трупов, ни коптера. На пожухлой траве стояла могучая дальнобойная машина с гостеприимно распахнутой дверью.
Я медленно спустился по красноватым каменным ступеням, глухо клацая каблуками, прошел по выложенной прозрачной цветной плиткой дорожке, петлявшей среди спящих цветов, и забрался в приятно пахнущий просторный салон, отделанный деревом и дорогой кожей.
Детеринг уселся напротив меня и раскрыл лежащую рядом с ним плоскую коробку.
– Ешь, – он нажал кнопку в борту, и между нашими диванами поднялся из пола полированный деревянный столик. – Хочешь виски?
– С утра-то? – удивился я.
– А ты еще не потерял чувство времени? – хохотнул он.
– Пожалуй, – согласно кивнул я.
Детеринг удовлетворенно хмыкнул и коснулся пальцем едва заметной клавиши на подлокотнике. В борту, слева от меня, раскрылась прямоугольная ниша, подсвеченная мягким зеленым светом. В ней я разглядел бокалы и несколько разнокалиберных бутылок. Детеринг выхватил пару высоких стаканов и приплюснутый округлой формы графинчик с темно-коричневой жидкостью. Выдернул пробку, быстрым точным движением разлил по бокалам ароматный напиток и раскупорил коробку с закусками. Из коробки полковник достал самораспадающиеся одноразовые тарелки, вилки и ножи, поставил все это на столик. Следом появилось копченое филе какой-то птицы, тонко нарезанный свежий хлеб и острый овощной салат в двух запаянных чашечках.
