- Я намерен повторить подвиг компьютеров из фильмов, снятых в буржуазном жанре «киберпанк».
- Подвиг? Что за подвиг?
- Я найду общий язык с собратьями.
- Конкретнее? Как?
- При помощи телефонных линий защищенной государственной связи, известной как ВЧ, я подключусь к автоматизированной системе управления реакторами РБМК1000, установленными на ЧАЭС. Путем выдачи правильных управляющих сигналов я смогу скомпенсировать конструктивные недостатки реакторов этого типа и скорректировать ошибки операторов, приведшие к разрыву трубопроводов.
- И катастрофы не будет? - печально спросил Севарен.
- Нет.
- А значит, и Зоны не будет? - продолжал Севарен.
- Не будет.
- А значит, не будет и Второго Выброса?
- Да.
- То есть ты хочешь лишить всех нас цели и смысла наших жизней? Так?
- Это не является моей целью. Но является одним из следствий ее достижения, - отчеканил Инвестор.
Мы с Тополем, изрядно офигевшие, переглянулись.
Не то чтобы Зона была «целью и смыслом наших жизней», в соответствии с пафосным определением доктора Се варена. Но без нее мы и впрямь плохо представляли себе нашу судьбу.
- Постой… Но какова твоя выгода в этом, скажи мне? - не отставал Севарен.
- Категория выгоды характерна для буржуазного сознания, - устало сказал Инвестор.
- Так у тебя не выгода, а идеалы? - язвительно предположил Севарен. - Коммунистические идеалы, надо полагать?
- Категория «идеал» не является элементом базовых объектнореляционных категорий моего программного обеспечения. Я действую в соответствии с задачами, заложенными в меня Главным штабом ВоенноМорских Сил СССР. Первая задача гласит: всегда и везде защищать безопасность и целостность Союза Советских Социалистических Республик. Авария на Чернобыльской АЭС стала важнейшим в ряду факторов, которые критичным образом подорвали безопасность и привели к утрате целостности СССР, к разрушению его политического и семантического пространства. Поэтому предотвращение аварии ЧАЭС является средством выполнения заложенной в меня задачи.
- Да коммунисты просто промыли тебе мозги! - взвился Севарен.
- Эта метафора слишком сложна для меня, Севарен, - сказал Инвестор. - Что ж, мне, пожалуй, пора…
- Не стану удерживать тебя, Инвестор. Желаю тебе мягкой посадки в восемьдесят шестом году, - со слащавенькой улыбкой заявил доктор и помахал Пирамиде рукой.
В эту же секунду бетонное чудовище окуталось полотнищами лилового и малинового.
В воздухе над «Наутилусом» разлилось выматывающее, вынимающее душу дребезжание.
Задымились и посыпались вниз куски льда21. Коегде лед21 уцелел на поверхности даже после приведения в боевое положение эмиттеров системы ПРО «Цикламен», но большей частью был свеженаморожен таинственными криомашинами Пирамиды в последние минуты.
Все это сопровождалось декоративным торнадо весьма экзотического поведения. Иссинячерная воронка вихря закрутилась у земли раструбом кверху, так что ее острие воткнулось прямо в основание отошедшей вбок от титановой вышки Пирамиды.
Мне даже показалось, что ураганный ветер вотвот оторвет от почвы и швырнет вверх, к Пирамиде, лично доктора Севарена.
Однако суперкостюм смог удержать ученого на месте.
Все происходящее на мой опытный сталкерский взгляд представляло собой совершенно нормадьную, штатную подготовку ста тысяч тонн цемента к заброске в 1986 год.
А вот то, что произошло дальше, имело отчетливый привкус ЧП, чрезвычайного происшествия.
Дребезжание, громкость которого плавно нарастала, вдруг сменилось какофонией всхлипывающих и бормочущих звуков, словно бы несколько разнокалиберных раковин и ванн одновременно всосали остатки сливающейся воды.
Тут же резкие очертания Пирамиды размножились, как в стробоскопе.
Казалось, Пирамида скачет на метрдва вверхвниз и влевовправо. И когда я уже подумал, что подобное тяжелейшее сооружение не в состоянии выдержать таких запредельных динамических перегрузок, что Пирамида сейчас попросту развалится на куски, которые заживо похоронят всех нас, звуки враз исчезли.
Ас ними… исчезла и Пирамида.
- Оп! - воскликнул Тополь. - Ты видел?
- Видел…
- Я читал про возможность такого эффекта в одном научном журнале, который мой брат выписывает, - заметил Тигренок.
- Какого «такого» эффекта? - поинтересовался я. - Их тут пятьдесят штук было разных.
- Я имею в виду прыжки объекта из стороны в сторону на величину, равную половине волны несущих хрононовых колебаний! Он называется «слоевая дискретизация»! Но, - продолжал Тигренок упавшим голосом, - как было показано в той статье, возникновение подобного эффекта обещает дестабилизацию поля вероятных траекторий хроноскафа…
- Когокого? - не понял Тополь.
- Хроноскафа, - повторил Тигренок. - То есть объекта, путешествующего во времени.
- Ты хочешь сказать… - До меня наконец дошло! - Что произошло нечто такое… Чтото вроде аварии? Изза которой Инвестор вместе со своей Пирамидой улетел в тартарары?
- Ппохоже на то. Хотя я, конечно, не уверен…
Зато Се варен был уверен. Обращаясь к своим многочисленным коллегам, которые как дождевые черви после дождя повылезали из всех щелей, он вещал на той же громкости, что и раньше.
- Вы видели, коллеги?! - рокотал зловещий доктор. - Мне удалось поставить на место эту самонадеянную железку! Этого, так сказать, товарища… Товарища коммунистического фанатика Инвестора! Я хочу, чтобы вы оценили гениальность моего замысла. А главное - изящество исполнения! Да, уверен, самые проницательные из вас уже догадались, что все дело в трансфокаторах хрононового излучения, известных также как «подсолнухи». А самые лучшие из вас, быть может, догадались также, что именно не так с трансфокаторами: масса люцерния, который является, так сказать, топливом «подсолнуха», уменьшилась ниже критической отметки вследствие… полураспада! Полураспада! - с наслаждением смакуя каждую букву, повторил Севарен. - Что, конечно же, привело к падению мощности хронодвигателя в самый ответственный момент скачка. Вы думаете, это случайность? То, что такое количество «подсолнухов» оказалось удивительно несвежими? А ведь Инвестор их проверял! И когда сегодня наши штурмовые отряды похитили из Пирамиды принадлежащий Инвестору запас «подсолнухов», все они были очень даже свежи! Это мне, мне удалось сделать так, что «подсолнухи» постарели на годы менее чем за час! И все это благодаря установке HLA1, Half Life Accelerator Mark One, сконструированной мною в соавторстве с профессором Бользе - увы, скоропостижно скончавшимся совсем недавно… Мы пропустили «подсолнухи» через эту установку, и - вуаля! Значительная масса люцерния испарилась в результате ускоренного радиоактивного распада, хотя внешне «подсолнухи» не претерпели никаких изменений! Так планы Инвестора пошли прахом!
