– А теперь сосредоточься и ответь на мои вопросы.
Хэл кивнула, выпрямляясь на стуле, готовая вспоминать и анализировать недавний сон.
– Ты была участницей происходящих событий или наблюдала со стороны?
– Участницей. И знала, что меня тоже могут убить.
– Это существо выделяло тебя среди других?
– Нет… не знаю… оно охотилось на всех. Но один раз посмотрело на меня так… с усмешкой. Словно специально устраивало все для меня.
– Твои друзья остались живы?
– Из пятерых один ранен. Второй пропал… мы потеряли его, когда бежали. Слушай, Мэтт, может мне позвонить им тоже? Спросить, все ли у них хорошо?
Она начала приподниматься, но я жестом велел ей сесть обратно.
– Ты видела не настоящее, а будущее. В данный момент ничего не происходит. Твой Фобетор, пожирающий людей, – классический символ Хроноса, всепоглощающего времени. Тебе показали, что это время у тебя еще есть. Но беда случится со всеми.
– Что же мне делать?
– Ты можешь отправить им сообщения, предупредив. Но скорее всего тебя не послушают.
– Они знают, что я сновидящая, – возразила Хэл. – Я уже им все рассказала. Поэтому поверят.
Кто бы мог подумать, что у моей ученицы такая активная социальная жизнь. Я даже не замечал этого.
– Но ты не знаешь, от чего конкретно их оберегать. От какой беды. Опасность может подстерегать дома, в гимназии или на улице.
– Так что мне делать?! – воскликнула она.
– Когда первый рейс «Нота»?
– В пять тридцать, – ответила Хэл не задумываясь и тут же изумилась: – Ты хочешь поехать ко мне домой?
– Хочу разобраться, что происходит.
– А мы можем попросить Герарда о помощи? Он же настоящий оракул.
– Для работы ему нужна вещь, которую пациент держал в момент мощного эмоционального всплеска. У тебя есть пять таких?
– Нет, – вздохнула она.
– Тогда собирайся, надо успеть на экспресс.
В этот ранний час «Нот» был почти пустым. Кроме нас в вагоне места заняли лишь двое молодых мужчин в деловых костюмах. Негромко переговариваясь, они открыли ноутбуки и погрузились в работу.
Мы с Хэл сели в начале салона. Она – в кресло у окна, сбросив ботинки, по привычке забралась с ногами на сиденье. Нервничала, хотя старалась не показывать этого.
– Значит, твои родители и друзья знают, чем ты занимаешься?
– Да, я им рассказала, – ответила девушка, рассеянно глядя в окно на проносящиеся мимо пейзажи.
– Они в курсе, где ты живешь?
– Конкретный адрес я не сообщала. Но примерный ареал обитания обрисовала.
Я смотрел на ее профиль и думал, что сейчас она как никогда напоминает мне одну из девушек, которые в древности участвовали в играх с быками. Таврокатапсия, кажется, так они назывались. Смертельно опасный прыжок через голову свирепого животного, над его острыми рогами. Хэл вела свою игру, только эта была гораздо опаснее.
– Слушай, Мэтт, – сказала она, ничего не зная о моих размышлениях. – Почему мой Фобетор, как ты его называешь, выглядел так мерзко? Эти глаза…
Явно чтобы отвлечься от беспокойства, она решила засыпать меня вопросами.
– Не знаю, Хэл.
– Могли бы прислать милого пони или котика.
– Тебе важна форма или содержание?
– Мне важно не просыпаться с воплями ужаса. Он так и будет теперь являться мне в случае опасности?
– Скорее всего.
– Чудесно. А кто предупреждает тебя?
– Никто. Я вижу надписи.
Она фыркнула возмущенно от очередной несправедливости.
– Надо было спать в связке с тобой. Зря я потребовала независимости в эту ночь.
– Нет. Моя сила подавляет твою. Ты бы не увидела этот сон.
Ученица кивнула, примиряясь с неизбежностью явлений своего кошмара, вытащила коммуникатор из кармана куртки и принялась набирать сообщения для друзей. Причем, как я заметил, тексты были разными, она не отправила один и тот же всем.
– Сегодня они собираются у Криза, – сказала Хэл, не поднимая взгляда от экрана. – Раньше встречались бы у меня, но теперь место тусовки поменялось… Слушай, – она встревоженно повернулась ко мне, – в том сне мы все были вместе. Может, велеть им сидеть по домам?
– А может быть, тебе не нужно видеться с ними. Что, если причина их бед – твое появление?
Девушка со вздохом отвернулась к окну. Однозначного ответа на вопросы о будущем у нее тоже не было.
На следующей остановке в вагон вошли несколько старших школьников. Они выглядели невыспавшимися и слегка помятыми. Судя по лавровым венкам, оставшимся на головах двух девушек, и внушительному молоту за поясом одного из парней – компания возвращалась после экскурсии по «Этномиру» – грандиозному учебно-развлекательному комплексу, выстроенному не так давно как раз неподалеку от этой станции.
За оставшиеся полчаса пути Хэл дала мне краткое и четкое описание своих друзей, – и мы наконец были на месте. «Нот» остановился в огромном парке. Платформа оказалась вплавлена в склон небольшого холма – и пассажиры выходили прямо в пещеру, вырубленную в скале. Стены здесь искрились сколами серого камня, цифры на электронном табло были похожи на сотни светлячков, забравшихся на гладкую гранитную плиту. Пол немного шероховатый, цвета старого мха. Киоск по выдаче напитков маскировался под белый сталагмит.
– Никогда не был здесь? – спросила Хэл, наблюдая за тем, как я с любопытством оглядываюсь по сторонам.
– Нет.
– Дальше еще забавнее.
Мы поднялись наверх по широкой лестнице с причудливыми перилами в виде переплетенных корней и очутились в парке. Широкие дороги пересекали поляны и небольшие рощи. Недавно прошел дождь, и по мокрой изумрудно-зеленой траве гуляли дикие гуси, абсолютно не боящиеся прохожих.
Над деревьями возвышались пять зданий. Издали они напоминали гигантские зонтичные растения – основание в виде колонны и расширяющаяся плоская крона.
– Вон в том, крайнем грибе – моя квартира, – довольно равнодушно произнесла Хэл.
– Впечатляет.
– Особенно по ночам, когда все высотки начинают светиться синим. Можно доехать на Неотрайке, видишь, справа зонтик – остановка. А можно пешком.
– Еще рано, прогуляемся.
Мимо нас бесшумно прокатил длинный электромобиль темно-зеленого цвета, затормозил возле конструкции, больше напоминающей искусно вылитый из стекла гигантский лист растения манжетки. Но не дождался пассажиров и поехал дальше.
– Интересная архитектура, – заметил я, шагая рядом с девушкой, время от времени поглядывающей на экран коммуникатора.
– Там в глубине парка есть рукотворный грот, храм и несколько фонтанов. Ты, наверное, видел фото – колонны как стебли растений, крыша не ровная, а волнистая, лестница словно завиток раковины. Красиво, хотя и странно. Эти дома, – Хэл указала взглядом на здания, возвышающиеся над парком, – завершение того же проекта. Экосистема, максимально приближенная к природному ландшафту.
