сказал. Было видно, что книга сильно его заинтересовала.
— Сейчас создам барьер, — продолжил я, переводя тему и показывая в сторону лежащих вдалеке блоков, — а вы попробуйте сделать что-нибудь с ними. Нагляднее всего будет поджечь блоки.
— Я попробую, — вызвался мистер Чаран.
Он вытянул руку в ту сторону, на секунду задумался. В этот самый момент между нами и блоками, примерно посредине, полыхнул огонь, превращаясь в пятиметровый столб пламени. Сжав ладонь, мистер Чаран погасил огонь, посмотрел удивлённо. Ещё одна попытка привела к такому же результату, огонь вспыхнул на полпути к блокам, яростно заревел и начал растекаться вокруг, превращаясь в огненное море.
— Мистер Чаран, не увлекайтесь, — попросил Геннадий Сергеевич.
К проверке барьера решил присоединиться мудрец Ма и растекающийся огонь что-то прижало к земле, почти сразу погасив. От земли в небо начал подниматься пар, который резко взметнулся вверх, закручиваясь в спираль.
— Странное ощущение, — задумчиво сказал мудрец Ма. — А если барьер будет стоять рядом?
— Могу поставить рядом, только с огненными техниками надо быть аккуратнее.
Я сдвинул барьер к нам ближе, придавая ему форму полусферы, закрывая полигон. Когда с ним взаимодействовала энергия «ци», это можно было почувствовать. Вот и сейчас мудрец Ма использовал довольно много сил, разбившихся о барьер. Сзади в нас ударил ледяной порыв ветра, едва не сбив с ног. Если бы рядом находился кто-нибудь на уровне эксперта, он бы уже кувыркался по земле в сторону барьера.
— Он прерывает технику, — сказал мудрец Ма. — Не даёт ей сформироваться полностью. И если так, то разрушить его будет сложно. Если это своеобразное проявление доспеха духа, то чем он больше, тем более хрупкий. И разрушить его можно так же, как и обычный доспех.
— Всё верно, — подтвердил я. — Поражён вашей проницательностью и уровнем понимания силы.
— Он может принимать любую форму?
— Если только не очень сложную. Могу из него куб слепить или сферу.
— А без ледяного лотоса это умение можно освоить? — задумчиво спросил мистер Чаран.
— Я ещё сам не до конца разобрался, — сказал я. — Надо пробовать и экспериментировать. Возможно. Да, очень возможно, что лотос не самый необходимый элемент, но он сильно упрощает понимание барьера.
— Мне это напомнило одну старую технику, упоминание о которой есть в древних свитках, — мистер Чаран посмотрел на меня. — Три уровня барьеров, силы, духа и разума. Если та книга, что попала к тебе, описывает эту технику, то я её куплю. В два раза дороже, чем была продана маска с жёстким доспехом духа.
Мудрец Ма и Геннадий Сергеевич с большим удивлением посмотрели на мистера Чарана, предлагавшего невероятно огромные деньги. Затем они посмотрели на меня. Судя по задумчивому взгляду мудреца Ма, Империя Цао готова будет заплатить не меньше. У меня внутри заворочался демон жадности, но я его загнал как можно глубже, чтобы не слышать стенания.
— Давайте ещё экспериментировать, — сказал я. — Хотел проверить, как он будет работать с непрерывным потоком силы.
На полигоне мы провели почти полтора часа. Барьеры неплохо резали любую направленную на них энергию, не давая создать даже очень сильные огненные умения. Мистер Чаран умудрился все лужи на полигоне высушить, пытаясь продавить барьер, но не преуспел. Единственный недостаток такой защиты был в её хрупкости. И мудрец Ма, и индус легко разбили самый крепкий барьер, который я смог создать, просто пройдя сквозь него. Да, это был главный его недостаток. Я пока не знал, как перемещать барьер вместе с целью, а от статичной защиты толку не так уж и много. Великие мастера это понимали не хуже меня, но сам принцип влияния на чужую силу их очень заинтересовал. Если поставить такой барьер во время серьёзного сражения, когда противник соберётся обрушить на тебя свой сильнейший удар, его можно не только нивелировать, но и отразить обратно. Так было во время моего поединка с американцем, когда он поджёг сам себя.
Геннадий Сергеевич после демонстрации ходил темнее тучи, недовольный тем, что я эту технику демонстрировал посторонним. Пришлось успокаивать его, говоря, что я не всё показал, но не сильно помогла. Тогда уже пришлось обещать, что в будущем никому и ничего показывать не буду.
По пути к учебному корпусу, где располагался наш клуб, меня перехватил один из мастеров, дежуривших у ворот.
— Кузьма Фёдорович, Вам письмо, — сказал он, протягивая конверт. — Сказали, что Вы его давно ждёте.
— Да? — я осмотрел конверт, запечатанный сургучом с незнакомым оттиском. — Спасибо.
Проводив взглядом охранника, я выбрал свободную лавочку поблизости, сломал печать. Из конверта выпала пожелтевшая старая бумажка. На одной из сторон были напечатаны две строчки. В одной — девять цифр, разделённые точкой по три. Ниже — буква «М.71». Типографская краска от времени потеряла яркость, а несколько цифр почти не читались. На обратной стороне изображение открытой книги в виде логотипа Большой технической библиотеки. Помимо листка, в конверте лежало письмо, сложенное пополам, и старая фотография. Трое парней лет двадцати пяти, улыбающиеся и обнимающие друг друга за плечи. Никого из них я не узнал, поэтому отложил в сторону. Что касается письма, то оно было написано чернилами на русском, разборчивым, но неаккуратным почерком. Внизу, вместо подписи, нарисован оскаленный череп. Для символа Весёлого Роджера ему не хватало только перекрещенных костей.
— Пираты мне ещё писем не присылали, — улыбнулся я.
«Двадцать лет назад эта карточка принадлежала Валентину Бельскому, он в центре. Справа от него Евгений Орлов, слева Фёдор Матчин»…
Я отложил письмо, вернувшись к фотографии. Если это отец, то я его такого молодого не видел никогда. На фото он был не старше меня. Всё-таки Саша на него похож больше, чем я. Значит, Валентин Бельский — это его друг детства и наследник княжеского рода. Про Евгения Орлова слышу впервые. Надо будет у Таси спросить по поводу него. Я минут на десять выпал из реальности, разглядывая фотографию. На ней трое парней казались беззаботными, куда-то спешащими в одинаковых брюках и рубашках с галстуками, как студенты института. Выглядело так, словно проходящий мимо фотограф попросил их остановиться на минуту и просто сфотографировал на память.
— Кузьма? — меня окликнула Таша. — А мы тебя по всему институту ищем. Хорошо бы Алёна не подралась с Сабиной, пока ты на лавочке отдыхаешь.
Она подошла, села рядом, бросив взгляд на фотографию. Я спрятал её в нагрудный карман, вместе со старой карточкой из библиотеки.
— Что-то вы рано освободились, — сказал я. — У вас же ещё занятия должны идти.
— Прогуливаем,
