– Рианна! – вслух окликнул я девочку.
Урчание утихло и спина зомби заметно напряглась.
– Меня прислал твой папа, Карл.
Она выпрямилась и повернулась ко мне.
Девочка как девочка. Разве что сильно перемазанная грязью и покрытая коркой запекшейся крови. Обрывки цепей висят на поясе, на запястьях, звенят на щиколотках. И почему-то мне совершенно не хочется обвинять заковавшего ее отца в содеянном. Слишком много смертей для такой маленькой, хоть и мертвой девочки.
Рианна (НИП). Боевой зомби 48-го уровня.
Да уж. Понятно, почему эта малышка не по зубам отряду хорошо вооруженной стражи.
– Папа? – простонала-прорычала она.
– Ну да. Может, ты помнишь меня? Я живу в склепе недалеко от тебя, на кладбище.
Вытянув руки вперед открытыми ладонями, я медленно шагнул вперед.
– Плохие дяденьки, – вдруг ни с того ни с сего заявила малышка, хватаясь за бок и с противным чавканьем вытаскивая из себя арбалетный болт.
– Верно. Поэтому давай уйдем отсюда домой, к папе.
Рианна, словно самая обычная маленькая девочка, засунула палец в рот. Похоже, ей куда меньше лет, чем мне показалось вначале. О порошках некроманта я и забыл.
– А почему ты невкусный? Ты плохо пахнешь!
И эта туда же! Или она имеет в виду мою несъедобность?
– Ну так что, полетим к папе?
– Ты врешь! У тебя крыльев нет! Раз ты врешь, значит, ты тоже плохой. И тебя надо съесть.
– Меня научил один знакомый волшебник. Так что крылья не нужны.
– Знакомый волшебник это дядя Аарам? – с подозрением поинтересовалась маленькая мертвая девочка. – Не люблю его. Он тыкал в меня свои противные железки и заставлял нюхать порошки. Потом от них носик болел.
– Дядя Аарам плохой, – согласился я, внутренне холодея.
Ребенок! Мать их, она же просто ребенок! Не вечно голодный безмозглый зомби, не знающий собственного имени, не куча мертвой плоти, движимой инстинктами и примитивными скриптами! Она помнит, чувствует, делает выводы. И при этом остается маленьким ребенком.
– А можно мне будет остаться с папой? Я не хочу больше… в яму, – совсем по-детски вдруг шмыгнула она носом, словно вот-вот слезы покатятся по милому детскому личику, покрытому кровью ее несчастных жертв.
Теперь я поверил Карлу – это было проклятье. Которое превратило девочку в живого мертвеца, но сохранило ей разум. Сколько лет пролежала она в могиле, скованная цепями?! Она же все помнит и понимает! Может слышать и думать, мать вашу! И не лежит часами в отключке, дожидаясь перерождения, как это было со мной…
Спокойно, Ванек, дыши глубже. Это всего лишь маленькая мертвая девочка. НИП, созданный разработчиками и запрограммированный, чтобы давить тебе на жалость. Набор анимированных полигонов, созданный талантливым художником.
– Залезай ко мне на руки, и полетим, – улыбнулся я.
– Эй, Бес, ты чего творишь? Эта тварь опасна, доставай нож! – это Марк надрывается, но я делаю вид, что не слышу.
Окровавленная малютка карабкается мне на руки. Крепко-крепко обхватываю ее и достаю жезл.
Вспышка!
– Папа!
Она отталкивает меня, и я отлетаю на несколько метров, ударяясь в стену. Ну и силища! Если Карлу не удастся с ней совладать, то быть беде… Я посмотрел на кинжал, который даже не помню, когда успел достать. Вот оно, избавление от всех мук: и ее, и бедолаги Карла.
Отогнав мрачные мысли прочь, я засунул артефакт подальше в сумку.
Выполнено задание «Возвращение дочери могильщика»!
Получена награда: +1000 Опыта.
Всего опыта: 1940 из 10500.
Задание «Уничтожить опасного монстра» провалено!
– Я убедил ее вернуться назад… в могилу… Обещал, что это ненадолго, – Карл стоял в двери, тяжело опираясь о косяк.
– Мне жаль, что все так вышло.
– Марк прислал посыльного. Сказал, что если ты объявишься, то чтобы сразу шел в казармы. Ему приказали возглавить охоту.
– Охота завершена, – я решил не говорить ему про кинжал.
– Да… Спасибо тебе, Бес. Она – это все, что у меня осталось…
Произнес он это спокойно, ни единый мускул не дрогнул на лице. Но глаза блестят, а на левой щеке кровавый отпечаток детской ладошки. Да уж.
– Я достану лекарство, – слова. Но больше мне нечем помочь несчастному отцу.
– Я знаю, – кивает он.
– Там был третий, на дереве!
– Уже нет. Люди, присланные Маркусом, сняли его и увели.
Про то, что мне рассказал некромант, я тоже решил умолчать. Хватит с него на сегодня переживаний. Не задерживаясь в склепе дольше, чем необходимо, я отправился в город, в казармы.
– Ну как там, все в порядке? – дознаватель встретил меня у главного входа. Он всматривался в мое лицо, словно пытался отыскать ответы на какие-то не заданные вопросы.
Киваю.
– Мы взяли третьего из тех, кто ее потревожил. Можешь присутствовать на допросе, если хочешь, – он развернулся и вошел в здание.
Вот только допрос так и не состоялся. Возле камеры толкались вооруженные стражники и дознаватели, было шумно. А там, за решеткой, в окружении пяти уголовников лежало тело с выпученным языком.
– Что стряслось? – раздвигая плечами коллег, пробился к месту преступления Маркус.
– Арестованные утверждают, что он вдруг захрипел, схватился за горло и рухнул на пол.
– Яд?
– Похоже на то. Кто доставлял сегодня пищу?
– Кастус, вот только время еще не пришло, так что это не еда. Здесь что-то другое.
– Он совал что-нибудь в рот? С ним кто-то разговаривал? – повернулся дознаватель к арестованным.
– Нет, офицер, никого не было. И он ничего такого не делал. Стоял себе стоял, а потом вдруг захрипит. Я рядом стоял… – отозвался один из заключенных. Одет он был опрятно, небольшая бородка выглядела ухоженной, руки были чистые, холеные.
– Кто такой?
– Так это… Цирюльник я! С Медного переулка. Со вчерашнего вечера тут сижу.
Маркус вошел в камеру, обыскал тело, зачем-то заглянул покойному в рот, недовольно сморщился. Отряхнул руки и, выйдя, подозвал одного из стражников:
– Спирита позвали?
– Конечно, сразу же! И некроманта тоже…
– От колдуна пользы здесь не будет, у него язык разложился. И какой яд на такое способен, мы тоже знаем. Значит, не далее как полчаса назад кто-то уколол несчастного отравленной иглой. И это случилось уже после задержания… Тебя как звать?
– Квентин, господин дознаватель!
– Вот что, Квентин. Через десять минут давай этих пятерых ко мне, по одному. Хорошо?
– Будет сделано, господин дознаватель!
Поманив меня пальцем, Маркус вышел, и мы направились в его кабинет.
– Его явно убрали, чтобы не сболтнул лишнего. Этот яд мы называем «висельником»: одной крохотной капли, попавшей в кровь, достаточно, чтобы жертва сама себе откусила язык и задохнулась. Работать начинает через 20–30 минут после заражения, так что примерное время мы знаем.
