Где-то вдали послышалась канонада. Она пробилась и сквозь снежок, и через останки некогда огромного сибирского города. Работала тяжелая артиллерия — Бог Войны. Все-таки генерал-майор Иващ выполнил свое обещание — переправил через Барьер пушечную поддержку.
— Кого-то долбят, — вымолвил по этому поводу Ден Ирахи. А Леон только кивнул: сил разговаривать попросту не имелось. Зато теперь у них имелось направление. К сожалению, гаубицы работали не сутки напролет. Видимо, для такого салюта невозможно передвинуть сквозь Барьер должное количество боеприпасов. Но все же время от времени орудийные жерла заявляли о себе.
Вот это и стало их ориентиром и их вектором жизни. Потому Ден Ирахи топтал тропу, а инвалид войны Леон Азриэль тащился за ним следом. Хотелось верить, что они доберутся до пушечных расчетов раньше, чем у них остекленеют абсолютно все пальцы на руках и ногах.
Как говорится: на каждое действие есть противодействие. Чертова физика, она и в жизнь прорвалась.
— Беда, Ведич, — сказал сталкер Глюк.
— Вот черт! — выругался Ведич, потому что и сам это заметил.
В проекторе для просмотра, которым являлся зрачок левого глаза, каждый из них видел, что происходит. Конечно же, не в подробностях. Так, общую картину. Те, кто казался гораздо более подготовленным к неприятностям, чем напарники, внезапно снова влипли в историю. Невдалеке от места, в котором они наконец-то подобрали беглеца Кварода, неожиданно начался бой. «Коллеги-разумники» угодили в засаду. Как просто они расправлялись с ордами механоидов и даже с егерями и как запросто сейчас попались сами. Тут, конечно, кто на что учился. Если в их отсеченном Узлом мире они все время сражаются с механическими тварями и скоргами, то понятно, что в этом деле они самые крутые мачо во всех подпространствах. Однако в плане жестокой конкуренции людей с людьми в их мире тишь да гладь. И здесь они оказались наивными птенчиками перед змеей. Кто-то хитрый и коварный затаился и ждал. Не бросился на помощь своим, когда тех расчленяли монстры Пятизонья. Спокойно выждал момент, не демаскируя себя активацией датчиков. Ну, а теперь нанес удар.
— Их не слишком много, — подытожил Ведич. — Надо…
— Отключаем активные сенсоры и обходим… Допустим, с правого фланга, — оборвал Глюк. — У нас есть шанс.
Да, у них имелся шанс. Неопознанный отряд нанес удар по «коллегам-мотоциклистам», не сконцентрировавшись в кулак, а как бы раскрытой ладонью. Другого варианта у врага просто не имелось. Ведь в Зоне нет проложенных дорог, вдоль которых можно ставить засаду-верняк. Тут удается действовать только приблизительно. Будущую цель движения моторизованных пришельцев враг, конечно же, не знал. К тому же этот новый противник не пользовался активными методами разведки. Потому нападающие были просто разбросаны по местности, чтобы охватить как можно большую площадь. После чего каждый одиночка затаился. Видимо, план базировался на том, что когда «разумники» случайно окажутся в границе поражения хотя бы кого-нибудь, туда сразу начнут подтягиваться остальные. То есть решающий удар с ходу тут получиться не мог. Агрессорам требовалось время на концентрацию.
Сейчас бой начался. Но ведь у Глюка с Ведичем экзоскелеты были самыми скоростными из имеющихся на сегодня. И они тоже находились не так далеко от места сражения. Значит, они вполне могли помочь своим недавним спасителям.
Так вот. Леона Азриэля спасла поврежденная нога. Механик не просто шел следом за протаптывающим тропу заряжающим, но и постоянно отставал. Он даже думал, что рано или поздно останется один. А когда очередная метель научится заметать следы достаточно быстро, то уже и навсегда. Теперь это отставание, из-за перелома, спасло ему жизнь.
Русский танк Т-170 «Истра» стоял в засаде. Неясно, почему русские выбрали такую тактику. Может быть, чтобы не наступать на те же грабли, что и израильтяне. Или им не ставилась глобальная задача — истребить всех механоидов под корень, а просто бить, что получится. Вдруг из засады и впрямь было удобнее? Идут себе механические твари рядком, ничего не подозревают. Входят в зону видимости. Ты спокойно выцеливаешь. «Хлоп!», «хлоп!» — и нет механоидов. Только обломки поблескивают в шипящем снегу.
Примерно так получилось и с беднягой Ирахи. Только он вылез в поле видимости…
Может, он и на самом деле смотрелся в прицеле, как какой-нибудь сталтех? Шагал себе, словно машина. К тому же еще и очень плохо умеющая ходить.
Или вдруг у русских, в их новейшем танчике, какой-то прибор, по их привычке, все еще не был доведен до ума. В смысле, диодик-то поблескивал, типа, мол, «Всё о-па-чки!», а в действительности какие-то проводочки еще на заводе, после планового контроля, тут же и отвалились.
А возможно, сами танкисты в картишки перекидывались, а «импульсник» башенный поставили на автомат. Ну, а автомату — ему все равно. Шевельнулось что-то, какой-то пиксель не туда дернулся, он и засадил.
В общем, итог тот, что не повезло Дену Ирахи. Разнесло его, как того механоида. Весь снег вокруг спекшейся кровью посыпало, будто конфетти.
С Новым годом, мол, братья-израильтяне! Рады вместе с вами учиться военному делу настоящим образом!
Вот и поучились.
А Леону Азриэлю повезло. Повезло, что русские союзники из спаренного лазера не лупанули. Орудие-то у них не просто электромагнитное, а ЭМИ-ускоритель, состыкованный с большущей лазерной дурой. Если б даже не испарили идущего тридцатью шагами далее Леона, то уж без сетчатки глаз он остался бы с вероятностью «ноль — девяносто девять». Неслабой такой вероятностью.
Но, поскольку работал все же не «боевой источник когерентного излучения», то когда шандарахнуло, Леон Азриэль тут же упал. И лежал, закопавшись в снег, до того момента, когда каких-то русских пехотных салабонов «старички» не послали глянуть: «Чего там, собственно, испарилось? Что за хрень?» и «Может, даже чего соберете ценного в останках того механоида. Вдруг даже „Сердце зверя“ присовокупится к трофеям?»
Вот и присовокупилось. Вернее, когда «братья по оружию» вырисовались уж совсем в зоне слабого голоса, Леон Азриэль решился — была не была — и окликнул союзников. Пальнули на голос, конечно, как без этого. Но, к счастью, не попали. Зато потом разобрались и даже извинения принесли. На чистом русском. Благо Леон Азриэль его хорошо понимал.
Ну, а потом, в танковом тепле, спиртика плеснули полкружки и стали ноги-руки растирать в ожидании доктора.
А Дена Ирахи метель очередная как раз и захоронила. Не повезло так не повезло!
