Уже на подлёте к Полигону вижу, что на парковке хватает глайдеров. Значит, бои уже идут. Впрочем, они всегда идут. Припрись на Полигон ночью, и сто из ста, что найдёшь возможность сразиться. Даже не узнавая предварительно по комму, есть ли кто в Малиновке или Химмельсдорфе. А также в остальных двадцати восьми игровых картах.
Лукавить не буду, с игровой картой я определился по комму ещё в глайдере по дороге к Полигону. Иначе в такой бонусный день, как сегодня, есть вероятность, что придётся ждать своей очереди. А ждать не хочется, хочется, наоборот, воевать. Жечь вражеские танки, и адреналин, зарабатывать опыт и «золото», ловить кайф и чужие снаряды в борт.
Мне досталась карта Полустанок. Хорошая карта, удобная: железнодорожная насыпь, гора, озерцо в низинке, рощица и деревушка. Есть место и для манёвра, и для атаки в лоб, и для засады. Смотрю на часы. До начала боя — сорок минут. Как раз дойти быстрым шагом до Ясель, лечь в «колыбель», подключиться к аватару, определиться с тем, на каком танке и с каким экипажем хочу воевать и: «По машинам! Заводи! Вперёд!». А если не заводится, то всё равно вперёд, — потом заведём, как сказано в старом танкистском анекдоте.
Для тех, кто никогда не играл в танковые бои на Полигоне, объясняю. Боевых машин по форме собственности есть лишь два вида. Те, которые полностью принадлежат одному человеку и те, что находятся во владении нескольких юзеров. От двух до десятка обычно. Бывает, и больше, но редко — смысла нет на такую ораву доходы делить. Чтобы заработать на собственный танк, надо постараться. Или вложить «живые» деньги, или игровые, или и те, и другие. Покупать танк за настоящие энерго — дорого. Так делают, да, но только те, кто богат в реале и деньги им девать некуда. Или фанаты игры, готовые последние штаны заложить ради приобретения вожделенного «Тигра» или М-26 «Першинг». Но таких мало. Абсолютное большинство всё-таки покупает машины на средства, заработанные в игре, добавляя чуток кровных энерго. А заработать игровые деньги можно, особенно в самом начале, лишь участвуя в боях на чужих машинах в качестве наемника. Мехводом, башнёром-заряжающим или наводчиком, стрелком-радистом или даже командиром танка. Кому кем больше нравится, кто что лучше умеет. Потому что собственники танков предпочитают нанимать аватар, а не просто специализированных биороботов. Последние не прокачиваются, всегда одинаковые, и общаться с ними по-человечески не получится. Робот, он робот и есть. Команде подчинится, но и только. Без души и выдумки. А игра — дело живое.
Затем, поднакопив игровых кредитов и опыта, можно скинуться с такими же салагами-новичками, как ты сам и купить вскладчину какой-нибудь БТ-7 или даже Т-34-76. Ну и так далее, вплоть до первого танка, который принадлежит тебе и только тебе. От командирской башенки до последнего трака на гусенице.
Ясли встречают меня озонированным чистейшим воздухом и умиротворяющей тишиной. А кому здесь шуметь? Игроки лежат в своих ячейках, словно младенцы в яслях и колыбелях. Отсюда и название. Иду к «колыбели», которой пользуюсь чаще всего. Слава катаной броне, сегодня она свободна, а то бы пришлось искать другую. Оно, в общем-то, по фигу, но эта мне как-то привычней.
Откидываю крышку, снимаю обувь (говорят, американцы часто лезут в «колыбель» прямо в ботинках, но мы не так воспитаны), забираюсь внутрь и опускаю прозрачную крышку. Как всегда, лежать в «колыбели» мягко и удобно, дышится свободно, легко. Ладно, приступим, благословясь. Приподымаю голову, натягиваю «шлемофон», застёгиваю на руках передаточные манжеты, тычу пальцем в сенсорный «пуск» и закрываю глаза. Всё, помчались.
Итак, первая игра на своей «Пантере» с наёмным экипажем. Ни одного биоробота. Все аватары — старые знакомцы, всех люблю и уважаю. Ещё салаги, конечно, но уже с каким-никаким опытом и отнюдь не нулевыми личными счетами. Десяток-другой боёв, и кое-кто из них, пожалуй, может рассчитывать на собственную долю в танке.
Экипаж в живописных позах расположился на броне, курит. Это в реале мы, за редчайшим исключением, некурящие, а наши аватары дымят по страшной силе. А чего не курить, когда лёгкие не свои? Опять же идентичность есть идентичность. В двадцатом веке, говорят, курили все. Особенно мужчины и особенно во время войны. Правда, в моём экипаже не все мужчины. Точно знаю, что наводчик в реале женщина, девушка. Зовут Света. Но здесь она — русоволосый худощавый паренёк по имени Вальтер. Наводчик от бога. С семисот метров первым же снарядом переламывает на спор телеграфный столб, что твою спичку.
К слову, аватар люди выбирают себе совершенно непредсказуемо. Я, к примеру, в реале имею рост метр семьдесят девять, прямые тёмно-русые волосы и семь-восемь килограмм лишнего веса. И мне двадцать девять лет. А мой аватар на десять сантиметров ниже, брит наголо и старше на два года. Но это ни о чём не говорит. Пытаться составить психологический портрет человека по тому, какой аватар он себе подобрал — занятие абсолютно бессмысленное. Ибо никаких просчитываемых алгоритмов здесь нет и быть не может. Одно лишь неизменно: практически никто не заказывает себе аватар-близнеца, похожего на него самого в реале, как две капли дождя. Не знаю, почему так. Видимо, подспудно (и не только) нам хочется иногда поменять свою внешность, возраст и даже пол. Хотя бы формально, поскольку репродуктивные органы у аватар отсутствуют. Что же касается возраста, то здесь сложнее. Существует жёсткое правило: в игре не могут участвовать не только дети и подростки, но и те, кто перешел возрастную границу, которая у каждого своя и определяется целым комплексом довольно сложных исследований и хитрых тестов. Так что в основном, конечно, сражаются молодые — от двадцати одного до шестидесяти. У тех, кто старше, другие игры. Хотя всякое бывает. Я, например, не раз встречался в бою с танкистом, выступающим под позывным Лысый Бубен. Он утверждал, что ему восемьдесят четыре года, и он застал ещё время, когда не было Полигонов, и люди воевали друг с другом по-настоящему. Правда, что-то последнее время его не видно. То ли перешёл всё-таки свою возрастную границу, то ли просто игра надоела, то ли и вовсе отправился в мир иной. Всякое бывает.
— Командиру — салют! — нестройным хором приветствует меня экипаж и сползает с брони. Здороваюсь со всеми за руку.
— Ну что, — задаю извечный вопрос. — Готовы?
— Готовы, командир, — отвечает за всех чернявый коренастый мехвод Ганс. Кажется, в реале его зовут Саша, но здесь он Ганс. А когда, как и все они, заработает свою долю во владении танком, получит право и на собственный позывной. Или, как говорили когда-то на английский манер — никнейм. Пока воюешь на чужих машинах, позывной тебе не положен, только имя.
Смотрю на часы. До начала боя ещё пятнадцать минут. Можно успеть покурить и прикинуть тактику. Закуриваю, смотрю на информационное табло, где начинают загораться позывные игроков, типы и марки машин, на которых они собираются идти в бой. Кто-то мне знаком, кто-то нет. В целом, команда, вроде, подбирается неплохая. Но и у противника не хуже. Вот и я. Позывной — Держигора, танк PzKpfw V «Пантера». Из средних танков в нашей команде ещё один Т-34-85, два Т-43 и один американский М26 «Першинг». Итого: пять. Остальные: четыре тяжа (советские ИС-3, ИС-4, американский Т-32 и немецкий PzKpfw VI «Тигр II»), один лёгкий разведывательный советский Т-50, две ПТ САУ: немецкий «Jagdpanther» и советское СУ-152. И, наконец, три «арты» — самоходные артиллерийские установки гаубичного типа: советская СУ-14 и две немецкие GW Tiger.
— Сразу рвём на гору, — доношу своё решение до экипажа. — Думаю, пара СТ и, возможно, один тяж нас поддержат. А там поглядим. Вперёд не лезем. Выстрелил — сховался. Пусть тяжи сначала деревню захватят, а там и мы за ними, благословясь.
— Если захватят, — высказывает сомнение радист Марк — самый худой и длинный в экипаже. Вечно он в сомнениях, но дело своё знает неплохо.
— Будем надеяться, — говорю. — А вообще, как всегда, смотреть в оба, не бздеть и слушать командира. То есть меня. Но и самому не зевать. Всё понятно?
— Так точно, командир, — ухмыляется наводчик. — Чего уж тут не понять. Какой позывной, такая и тактика.
— Что? — переспрашиваю я и, тут же сообразив, смеюсь, бросаю сигарету на бетонный пол и затаптываю окурок. — Ну да, всё верно. Держигора. Значит, держим гору. По коням, хлопцы, время.
С тех пор, как изобрели материалы композиний и пластмонолит с их уникальными свойствами и МКК (Матричное Композиционное Конструирование) стало доступно даже школьнику старших классов (в определённых пределах, разумеется), на новый уровень вышли и бои на Полигонах. Тем более и аватары становились с каждым годом всё дешевле и надёжнее. Согласитесь, когда на полное создание любой карты из пластмонолита (настоящая только земля) уходит час-полтора, а танка из композинимума — максимум двадцать минут, это значительно упрощает дело. Аватары тоже стоят сравнительно недорого, равно, как их лечение или воскрешение. В общем, играть можно. А те, кому не нравится, кто боится боли и смерти аватара, добро пожаловать в вирт — сон наяву на любые темы. Только помните, что виртоман — конченый человек. В реале ему уже ничего не светит, и виртомания за редчайшими исключениями, не лечится.
