11 июля 1941 года. Северный берег озера Червонного
Сам полет Володя не запомнил. Сначала его и всех ошарашил размер салона вертолета. Рота вошла в него через опустившийся трап и открытый огромный люк. Где-то далеко впереди сидело с десяток авиатехников. Разместились все. И, похоже, немного потеснившись, вошла бы еще одна такая же рота. И это были еще не все чудеса! С ними летел на операцию лично Начальник Особого отдела Флотилии! Такого не было еще ни разу. Потом, сначала тонко, потом все громче и громче, что-то засвистело, зашипело, отдаваясь вибрацией остова вертолета и когда грохот, свист и шум, казалось, достиг предела, пол под ногами качнулся, потом накренился вперед и тут кто-то сидящий у иллюминатора сказал: «Летим!». Так продолжалось с полчаса, потом Шупейкин почувствовал, как его желудок перемещается вверх. Наверно это чувство было общим, судя по выражению лиц своих товарищей. Но все прошло быстро. Вертолет как бы присел, качнувшись и сзади начал открываться люк. Морпехи с непривычки замешкались, но тут подал голос один из техников: «Вперед! На выход!». И рота побежала к открывающемуся люку.
Выбежав из вертолета, Шупейкин зажмурился от яркого солнца, но тут его ноздри уловили запах сгоревшего тротила, пороха, резины, топлива и мяса и его организм перешел в боевой режим. Тут шел бой. Горели танки. Наши и немецкие. По полю холмиками лежали трупы, и, как заметил Володя — в основном немецкие. Морпехи, выбегая из вертолета, плюхались на землю и, подыскивая укрытия на земле, расползались в стороны. Метрах в ста по обе стороны их вертолета сели два поменьше, и из них, через двери в борту, выпрыгивали солдаты НКВД. Похоже, этот элемент они уже отрабатывали, потому как заученно и сноровисто занимали позиции вокруг своих вертолетов. Из вертолета выбежали техники, часть из них бросилась к лежащему на мелководье самолету, а часть стала что-то делать у большого вертолета. Из стоявшего неподалеку танка БТ выскочил лейтенант и, найдя глазами их ротного, подбежал к нему, что-то крича и показывая на лес и подлесок. Ротный кивнул и подал команду — «Рота! К бою! Противник в лесу! Развернуться в цепь! Вперед!», — и перехватив поудобнее ППШ, побежал в сторону леса. Рота бросилась за ним, привычно развертываясь в цепь. Особист, размахивая ТТ, бежал рядом с ротным. Туда же к лесу, бежали и взвода НКВД. Только отбежав от ревущих вертолетов, которые стали подниматься в небо, все услышали хаотичную стрельбу, доносившуюся из подлеска и леса севернее них. Там шел бой. Взвода НКВД оказались к лесу ближе и когда они скрылись в зарослях, там раздалось "Ура!»
Морпехи ускорились, догнав ротного. Вдруг немцев побьют и без них?
А то, что побьют — Володька был уверен. Он успел понять, что тут за последние час-два прошло несколько боев и то, что самолет был наш, говорило, что наши победили во всех. Победим и сейчас. Вон как красиво горят немецкие танки! И только когда рота ворвалась в кустарник и схватилась с первыми же встречными немцами, над лесом грянуло — «Полундра!». А дальше была суматоха боя на коротких дистанциях и рукопашные схватки. Перед глазами мелькали немцы всех мастей и родов войск, озверевшие пограничники, с осунувшимися и небритыми лицами, которые как бы мстили за свое отступление; чистенькие НКВДшники все как на подбор с ППД в руках; другие НКВДшники — грязные, оборванные, в бинтах, с немецкими автоматами; странные солдаты в камуфляжных костюмах, голубых беретах и незнакомым оружием. И вот во все это врезалась черная масса морской пехоты.
Прибытие подкрепления с вертолетов окончательно сломило немцев, и они начали сдаваться. Но команды брать их в плен не было. Через 20 минут командиры вывели из леса остатки своих подразделений. Команду над всеми принял лейтенант-десантник. Правда, перед этим он подошел к особисту Флотилии, который был выше по званию взводного и вообще всех тут присутствующих командиров, и дал что-то послушать ему по рации. Тот, выслушав, отдал честь лейтенанту и отошел в сторону. По лицу было видно, что подчиняться неизвестному лейтенанту ему не нравилось, но очевидно с ним разговаривал по рации человек, ослушаться которого он не решился. Лейтенант приказал собрать оружие, боеприпасы. Раненых и убитых сносили к вертолетам. Потом к лейтенанту — десантнику подбежал летчик с большого вертолета и что-то ему сказал. Тот выслушал и кивнул головой. Через 10 минут все увидели, как зависший над подбитым самолетом большой вертолет поднял его. Тут же взлетели два других транспортных с ранеными и убитыми и они под охраной боевых вертолетов и самолетов полетели на восток. Это была вторая ошибка Гудериана — у русских было чудо. Это чудо называлось МИ-6.
Когда смолк шум улетающих вертолетов, лейтенант-десантник приказал построиться. На правом фланге стояли пограничники. Их лейтенант, с перебинтованной головой, но в зеленой фуражке стоял во главе оставшихся 18 живых бойцов и двух служебных собак. Левее их стояли десантники. Сплошь тоже в бинтах, но все живые и потерявшие ранеными меньше всех. Потом — остатки роты 23 МСП и 7 оставшихся экипажей БТ при 5 танках. По виду — им тоже досталось. На левом фланге стояли морпехи и два взвода НКВД. Среди этих подразделений потери были минимальны. Личного состава набралось на потрепанный батальон. Большинство уже было вооружено немецким оружием, к которому боеприпасов было достаточно. Лейтенант Борисов перед строем рассказал всем о бое, который только, что закончился их победой. Рассказал, почему победа в нем была так важна. И помолчав, сообщил всем, что по сведениям авиаразведки сюда от Житковичей двигается еще одна мотоколонна врага. И командованием поставлена задача подразделениям, обеспечившим эвакуацию подбитого самолета, связать эту колонну боем до подхода подкреплений. И приказ командования они выполнят. После этого подозвал к себе командиров подразделений и начал им ставить задачу, показывая что-то на карте.
Через 20 минут подразделения занимали позиции на восточном берегу озера, там, где из него вытекала маленькая, с болотистыми берегами, речушка Бобрик, через которую можно было переправиться танкам только в одном месте. Вот напротив этого места, в метрах 300, и окапывались подразделения. За их позициями стали оставшиеся 5 БТшек. Лейтенант Смирнов и его экипаж выжили в бою с немецкими «тройками». Удачно он выбрал позицию! И успел сжечь 4 танка немцев, прежде чем они попали под удар вертолетов. Ротный был ранен и обгорел немного, его отправили вертолетом в тыл вместе с другими ранеными. Таким образом, лейтенант Смирнов стал командиром роты из 5 оставшихся БТ. И сейчас он сам лично расставлял танки перед единственным бродом через маленькую речушку. На этой позиции спрятаться было не за что. Поэтому танки он расположил в кустарнике, указав каждому основную и запасную позиции. Три танка поставил прямо против брода, а два отвел левее, и поставил их для стрельбы во фланг немцам. Два пограничника с собаками ушли через брод навстречу немцам в дозор. Смирнов знал то, чего не сказал десантник Борисов. По всем прикидкам, по времени должен был подойти сюда разведбат. И, судя по их позиции, он выйдет на дорогу в тылу у немцев. Впереди они, сзади — разведбат, слева у немцев будет озеро, справа — непроходимый лес. Ждет их маленький котел. Хотя почему маленький? Ведь никто не сказал, сколько их идет. Поэтому нужно готовиться по полной программе.
