– Жить будет, но толку от него немного. Этот ублюдок неплохо над ним поработал.
– От ублюдка слышу, – прохрипел Чапай.
– Господин Бровкин, это когда же вы успели принять сан? – вежливо поинтересовался Ланс.
Рыцарь смолчал, за что получил пинок от Свена:
– Отвечай, когда магистр спрашивает!
– Я с педерастами не разговариваю, – буркнул Бровкин.
– Кто бы говорил, – прошипел Свен.
Вздёрнув Чапая на ноги, он сорвал с него рясу, издевательски произнёс:
– Посмотрите, какое бельё носит наш святой отец!
Кимов присвистнул и покачал головой:
– Да, батюшка, как же вы с такой ориентацией в религию подались?
– Захлопни свою жопу! – взвыл рыцарь, забившись в мёртвом захвате магистра. – Да я!.. Я всю свою жизнь доказываю, что не пидор!
– Должен заметить, получается неубедительно, – холодно произнёс Ланс. – Свен, зачем ты его сюда приволок? Мог убить там же, на месте.
– Я подумал, вдруг пригодится. Убить всегда успеем.
Ланс задумался, затем согласно кивнул:
– Да, всё правильно. Убить успеем. Пускай пока в подвале посидит. И, Зеленман, отмени его розыск.
– Так точно.
Кимов вытянул руку, указав Свену на грудь:
– У вас на пиджаке дырка, похоже от пули.
– Да. Этот слизняк выстрелил в меня из ружья. Если б не бронежилет, я бы погиб.
– Сходите к врачу, могут быть переломы, калибр, похоже, немаленький.
– Ничего, – холодно улыбнулся Свен. – Мои кости покрепче свинца. Пойдём, Чапай, тебя ждёт уютная камера.
В этот момент вновь распахнулась дверь, на пороге вырос дежурный офицер. Вытянувшись, он чётко отрапортовал:
– Прошу прощения, но только что в городе зафиксировано использование кредитной карточки, закреплённой за Монастырём.
– Место установлено? – уточнил Зеленман.
– Да. Группа захвата уже выехала.
– Это Ветрова, – уверенно заявил Ланс.
Лина отошла от банкомата, с гордостью осознав, что впервые в жизни обналичивала деньги и выполнила всё без ошибок. Она догадывалась, что эту операцию могли засечь люди Ордена, но понимала, что захватить её они не успеют. Город большой, пока подоспеет тревожная группа, она будет уже далеко. Да и день будний, в этом потоке их машины быстро не проедут, а вертолёту тут не сесть.
Забравшись в машину, Лина весело произнесла:
– Получилось! Павел, быстрее, нам нельзя здесь задерживаться!
– А я была уверена, что карточка блокирована, – хмуро произнесла Нина.
– Ты просто пессимистка, – рассмеялась Лина. – Разве не знаешь, какая неразбериха у нас в Ордене? Впрочем, откуда тебе знать... Я сталкивалась, на выпускной практике. Бывают вообще вопиющие истории, так что про карточки попросту забыли.
– Много сняла? – поинтересовалась Юля.
– Сколько лимит позволял, со всех трёх выгребла максимум. Должно хватить на всё.
– Зачем вообще было рисковать? – буркнул Павел. – Игорь Владимирович дал бы тебе столько денег, сколько потребуется.
– Зачем? Как видите, я и без него могу их добыть. Куда вы нас везёте?
– Сейчас, встретишься кое с кем.
– Нам некогда.
– Ничего, для этой встречи можно выделить несколько минут.
– Павел, я не люблю загадки! – возмутилась девушка.
– Да какие загадки, как раз с отцом и встретишься. Здесь, рядом, офис наш один...
Павел не обманул, это оказалось действительно рядом. Город он знал превосходно и, пользуясь не слишком популярными дорогами, а то и вовсе спрямляя путь через дворы, миновал самые оживлённые трассы и через десять минут повернул к нужному зданию. Однако подъехав к стоянке, направляться на неё не стал, промчался мимо, уйдя в скопище пятиэтажек хрущевской постройки. Понимая, что дело нечисто, Лина настороженно произнесла:
– В чём дело?
Павел ответить не успел, запиликал телефон. Поднеся его к уху, он выслушал собеседника, ничего не сказал, выключил трубку. Кивнув, будто с чем-то соглашаясь, он спокойно произнёс:
– Ждут нас там, причём только что подъехали. Я машины чужие засёк.
– Кто ждёт? – не поняла Лина.
– Спецура какая-то. Вас ищут, без вариантов.
– Орден?
– Откуда я знаю? По телефону сказали, чтобы я линял как можно дальше.
– Но как они могли нас найти? – изумилась девушка.
– Очень просто, это их работа... искать. Где-то засветились, или ещё что. Игорь Владимирович пару месяцев назад бучу поднимал, когда тебя разыскивал, могло сейчас аукнуться. До этого никто не знал, что ты его дочь. Если взялись серьёзно, то...
Павел ловко вскрыл телефон, вынул аккумулятор.
– Так, по трубе уже не засекут, но машину вычислить недолго.
– Ладно, нам надо уходить, – заявила Лина. – Остановите, пожалуйста.
– Потерпи, дело ещё осталось.
– Какое дело?
– Раз шеф с тобой встретиться не смог, то мне самому решать. Он хотел сперва поговорить, может, ты откажешься, но раз так... Надо делать.
– Да что делать? – возмущённо поинтересовалась Лина. – Прекратите говорить загадками!
– Ты оружие просила?
– Просила.
– Вот за ним и съездим. Плохо, что с документами ничего не успели, но соваться туда нельзя, сгорим как свечки, – нервно хохотнув, Павел весело произнёс: – А вы ничего, девочки... С вами не соскучишься. Плохо только, что переться далековато. Если эта тачка засвечена, то номера могут скинуть ментам... Как по твоему, принцесса, ради вас могут всех на уши поставить?
– Могут, – уверенно ответила Лина.
При очередном шаге под ногу вновь подвернулась крупная кость, преломившаяся с громким треском. Пошатнувшись, настоятельница не сдержала возмущённого возгласа:
– Лилит, ты куда светишь?!
– На потолок.
– А идём-то мы по полу! Опусти фонарь пониже, а лучше Старковой его отдай, нашей главной коротышке.
– Здесь опять эти символы, на потолке, – задумчиво произнесла смотрительница.
– Да мне плевать на всю эту египетскую письменность! – вскипела Нельма. – А вот ломать ноги не хочется. На этом трижды проклятом кладбище и шею недолго свернуть, не то что ногу.
Настоятельница была права – вот уже около часа они продвигались по настоящему кладбищу. Сперва им попался одиночный скелет, через несколько минут другой, а вскоре они перестали обращать на них внимание. Останки лежали кучами и отдельно, возле стен или прямо посреди коридора, отдельные фрагменты или отлично сохранившиеся костяки, достойные анатомического музея. Ничего, кроме них, не было: ни одежды, ни оружия, никаких предметов, носимых обычно людьми. Только однажды под протезом Матвея по камню заскрежетал железный крюк, похожий на изогнутую кочергу – других посторонних вещей так и не заметили.
