— Так ведь говорю, что и туда забрел, черные руины осматривал.
Кажется, крестьянин воину не поверил, потому что вдруг мило улыбнулся, гнусавя в нос, но при этом усаживаясь как можно удобнее:
— Ладно, иди себе своей дорогой!
Да только Шу'эс Лав оборачиваться не стал, а просто попятился к двери задом. И правильно сделал. Поняв, что предполагаемая жертва уходит, дед решился на прицельный бросок своего костыля, который для людей смотрелся не меньшим, чем толстенная оглобля. Тот со страшной силой врезался в косяк двери, разлетаясь при этом на несколько частей. Ну а пригнувшийся вовремя воин не стал убегать, а, наоборот, в неконтролируемом бешенстве метнулся к креслу, сгреб дедка в охапку, поднял к потолку и стал трясти, приговаривая:
— Ах ты старая плесень! Да ты знаешь, что Торговцы весь этот мир создали?! Что их весь народ любил и уважал?! А ты, козлища поганая, их мерзкими колдунами обзываешь? Да я тебя!..
Скорее всего, он бы так и задушил несчастного крестьянина, если бы не подоспевшие вовремя люди. Дмитрий ударил по великану волной успокоения, Леда добавила в его мышцы немеющее бессилие, а разумный кальмар завис между двумя огромными лицами и своим голосищем гаркнул:
— Он что, виноват навязанному с рождения мнению?! Хочешь удушить невинного?! Откуда он может знать правду о Торговцах?!
Тело старика выпало из пальцев и, словно мешок с требухой, грохнулось в кресло. Но вот лицо осталось полно мистического ужаса. Как же, ведь он только что воочию увидел лилипутов-коротышек, летающую нечисть, а посему окончательно удостоверился, что пришлый воин — это посланник подлых колдунов древности. И теперь всей цивилизации баюнгов настанет полный регресс.
Кажется, дед даже дышать перестал от страха.
Покрасневший от ярости великан не сводил со своей жертвы взгляда.
— Нежелательный свидетель. Может поднять панику. Это нам помешает при розысках истинной правды. Надо его…
— Не обязательно, — возразила Леда. — Я могу его усыпить и устранить память о последнем часе.
— Отлично! — обрадовался Светозаров. — Хотя усыпить мне этого старикана и самому ничего не стоит. Вот… — В самом деле, крестьянин расслабился, закрыл глаза и откинул голову на спинку кресла. — На всякий случай убери ему два часа воспоминаний, голова у него вон какая большая. А мы пока тут осмотримся.
— Это от размера не зависит, — отстраненно прошептала Ледовая Владычица.
Пока она колдовала, а Шу'эс Лав никак не мог успокоиться, графская чета при помощи Прусвета тщательно обыскала весь дом. Но, увы, ничего ценного или познавательного не отыскала. Книжки скорее привлекали картинками, чем дельным текстом, ничего по истории не было, а уж научных, исторических печатных трудов сие средоточие хуторского хозяйства никогда и не видело.
— На чем же дети учатся? — недоумевала Александра.
— Неграмотные — и то прекрасно! — не унывал Прусвет. Тогда как сам граф Дин выглядел наиболее недовольным:
— По всей видимости, здесь очень опасно. Одно неосторожное слово, и сожгут, чего доброго, как злого колдуна. Именно поэтому даже не может быть и речи о том, чтобы оставлять Шу'эс Лава здесь одного. Нам здесь засветиться тоже не резон.
— Но мне надо здесь остаться и все выяснить! — стал приходить в себя великан.
— Ха! И еще раз ха! Какой смысл так рисковать? Может, ты еще десяток раз выспишься и вспомнишь все, что творилось накануне твоего усыпления на пятнадцать веков. Думаю, что за десять дней в Ба ничего кардинально не изменится.
— А вдруг…
— Постараемся этих «вдруг» не допустить! — жестко оборвал Торговец стажера. — Ты только посмотри, как этот Крафа затер все следы пребывания здесь наших коллег. Практически выжег все замки до основания, опасаясь, что отыщутся документы, раскрывающие истинную правду. А потом еще с ног на голову поменял общественное мнение. Если использовать для этого передовые рекламные технологии, то достаточно ста лет, чтобы вот такие дедки распинались с пеной у рта в таких вот легендах и грудью становились на защиту перекрашенной в белое черной лжи. Для изменения ситуации кардинально следует высаживать в этом мире целый десант хорошо подготовленных людей. Так что убираемся, пока остальные дровосеки не подтянулись. Леда, у тебя все?
— Да. — Колдунья, пошатнувшись от затраченных сил, двинулась к двери.
Зато расставил руки, словно в озарении, великан:
— А что, если нам наведаться в малую башню Затворника?
— Что в ней интересного?
— В нашем роду было несколько таких башен, и строились они в глухой, неприступной местности для длительного отдыха стареющих, ушедших на покой Торговцев. Практически они отправлялись туда, в сопровождении нескольких слуг, умирать. Где иные башни, я не знаю, но вот в малой раз бывать доводилось. Она как раз вон в тех горах. Вдруг в ней сохранились какие-то вещи, документы?
— Ну, если там ничего опасного…
— Хотя как раз вокруг нее и жила внушительная община милых туюсков. Если они сейчас настолько стали дикими, что идут войной, то следует, конечно, их поберечься. Но с другой стороны, мне никак не верится, что эти создания стали злобными, воинственными и агрессивными.
Торговец в раздумье подвигал бровями, переглянулся с супругой, словно советуясь, и решился:
— Добро! Тогда совершаем короткий прыжок и держимся все единой группой. Если вдруг кто бросится на нас, пушистый, но зубастый, то сразу возвращаемся в королевство Ягонов. Мало того, слово «война» подразумевает наличие у противоборствующей стороны какого-никакого оружия. В том числе и метательного. А то и отравленного. Поэтому стоять у меня за спиной и не выходить из круга созданной защиты. Всем понятно?
— Так, может, мы сразу в холл башни прыгнем? — предложил великан. — Внутренний интерьер я помню, он сродни тому строению, в котором вы меня отыскали спящим.
— Не стоит, здание может быть захвачено этими туюсками, невзирая на самые прочные двери. А оказаться в замкнутом пространстве в окружении врагов намного хуже, чем на открытой местности.
— Мм… Ну тогда там был один весьма удобный для наблюдения уступ, мы на него с кузеном взбирались. Малая башня Затворника видна оттуда как на ладони. Мало того, кажется, на тот уступ выходит створ. Я сам не видел, зато кузен, старше меня на два года, утверждал.
— Еще лучше. Представляй, и прыгаем.
Через минуту все пятеро уже бесшумно материализовались в нужном месте и замерли на скалистом, без единого клочка земли выступе. Невысоко он располагался, метрах в пятнадцати над поляной, покрытой альпийскими травами, но с него и в самом деле хорошо просматривались все окрестности. В том числе и башня, начисто заросшая мхом и колючим кустарником, выглядевшая как ее копия в Лудеранском лесу. Кажется, архитекторы Ба не слишком заморачивались разнообразием стилей. Но сразу бросалась в глаза совсем не башня, а расположенный прямо на зеленой траве альпийского луга внушительный походный лагерь. Причем лагерь, явно принадлежащий воинским формированиям. А между неким подобием стоящих рядами палаток сновали милые, примерно по пояс рослому человеку создания. И, глядя на них, у Александры первой вырвалось единственно для землян верное сравнение.
