— Видно! — почему-то возмутился старик. — Но откуда же ты тут взялся?
Немного помолчав и не услышав продолжения вопроса, Шу'эс Лав опять продолжил отвечать иносказательно:
— Знамо откуда: командир послал с заданием, вот я и взялся.
— Даже так? И какое задание у тебя?
Гость решил не искушать судьбу, а просто припомнить, как в его времени мог действовать настоящий воин на его месте.
— А что это ты, дед, такой любопытный? Вначале ты мне отвечай: кто такой и как зовут?
На этот раз строгий тон возымел определенное действие.
— Так ведь я Ша'ген Зойг. Меня все тут знают.
— А я так первый раз слышу о таком! Кто еще тут с тобой проживает и где они?
— Двое сыновей с невестками, четверо внуков, супруга моя… Кто на рынок в город поехал, кто в лес по дрова отправился. А зачем они тебе?
— Как зачем? Или про войну ничего не слышал?
Вопрос наобум попал на благодатную почву. Старик заметался, подтягивая костыль и пытаясь подняться на покалеченную ногу.
— Так ты вербовщик?! Что ж сразу не сказал, я бы тебя угостил чаркой вина.
— Сиди, дед, сиди. Я и без вина себя хорошо чувствую. И так путь еще далекий предстоит, заплутал я малость, а теперь вот придется в город до вечера успеть. Ты мне лучше скажи, как твои сыновья к службе относятся?
— Так их уже приглашали. И пошли бы они на войну с туюсками, да невестки согласия не дают. Ну а внуки еще по малолетству в армию не допускаются.
Гость лихорадочно пытался сообразить, как себя вести дальше, потому что в его понимании война с туюсками, если речь шла именно о разумных созданиях, живущих в горных пещерах и катакомбах, невозможна по умолчанию. Те ростом всего по колено взрослому баюнгу, довольно слабые, с пушистой шерсткой, легкоранимые, безобидные и во все времена славились своим веселым и добрым нравом. Во все времена их считали на Ба братьями меньшими и всегда старались оградить от любой опасности. А тут вдруг война? Как это вообще может выглядеть?
Но разговор следовало продолжить.
— Ну а ты сам как к туюскам относишься?
Дед пожал плечами:
— Да как и все, жалко этих недоумков до слез. А что делать? Хочешь не хочешь, а уничтожать надо. Тем более что каждая новая волна заметно агрессивнее и коварней, чем предыдущая. Тебе-то самому их убивать не жалко?
— Дело не во мне. У воина все проще, выполняй приказы командира. Меня вот больше обеспокоила эта равнина перед лесом. Никогда здесь не бывал раньше, но все такое странное, и руины черные. С чего бы это?
— О! Да ты и про наши легенды не слышал? — заметно оживился старик и приготовился рассказывать. — Только ты мне вон тот кувшин подай, горло вначале промочу.
Вдоволь напился водицы и только потом стал с чувством и гордостью рассказывать.
— В этой долине когда-то стояло несколько замков и с десяток городов. А в замках тех проживали злые колдуны, Торговцами они себя еще называли. И занимались эти колдуны тем, что похищали баюнгов, где только можно, а потом продавали в иных мирах в рабство.
Шу'эс Лав не удержался от вопроса, хоть и смог его из себя выдавить только после покашливания:
— И как давно это было?
— Да почитай, уже полторы тыщи лет назад их всех повывели. Долго у народа не получалось прижать мерзких колдунов к ногтю, уж слишком силы они имели непомерные да знания подлые, из иных миров принесенные, за проданных рабов купленные. И кого только те хитрые Торговцы в Ба не приводили из нечисти иномирской: и коротышек-лилипутов, и драконов летающих, и зверей кровожадных да диких. Но и на них нашлась в конце концов управа. Пошел на них лютым боем король нашенский, богатырь великий да воин справный. И звали того короля Крафа Славный. Всех колдунов он повывел, похватал всех в силки магические да в дикий мир в ссылку отправил на сроки пожизненные за преступления злокозненные. А замки и обители грешные, в своем нутре врагов таившие, пожег страшным пламенем, горевшим долгие годы. Вот с тех пор и стала пустыней долина наша, и баюнга на ней не селятся, и деревья не растут. Но как раз перед самой своей гибелью коварные колдуны месть на наши головы и придумали: насылают на туюсков затмение разума раз в пять лет, и те страшной волной проходят по землям приторным, уничтожая все живое на своем пути.
Старик тоже прокашлялся после долгой проповеди-сказки и опять приложился к кувшину. Рассказанная им история выглядела дикой даже для людей и разумного кальмара, а уж для притворившегося вербовщиком воина, который здесь вырос, провел детство, а может, и все зрелые годы, все казалось невероятным абсурдом. Единственное, что он понял, что своих спутников на глаза деду показывать не стоит. Ну и следовало как можно быстрей добраться до большого города. Уж там современную и древнюю историю в любом случае изложат более правдиво и не таким иносказательным текстом. По словам деда получалось, что пресловутый Крафа в мире Ба чтился как древний герой и величайший воин. Причем он явно вместо себя подставил на тогдашний трон какую-то марионетку, потому что, будучи презренным «лилипутом», не смог бы управлять великанами. А уж так извратить историю — и в самом деле надо иметь великие возможности и таланты.
Ну и немалую толику расстройства в сознание великана внесло известие, что все события происходили здесь не пятьсот лет, а троекратно большее время назад! То есть шансы увидеть в живых хоть кого-нибудь из родных и близких сводились к нулю. Как тут не загрустить и не растеряться!
Поэтому Шу'эс Лав и совершил несколько ошибок.
— Ладно, дед, я пойду, еще в город добираться надо.
— А ты что, пешком? — подивился старый.
— Так ведь аргайл в лесу вырвался и сбежал. Искал я его, искал, да толку никакого. Вот потому заблудил да неизвестно куда от дороги вышел.
— Аргайл?! — У деда от волнения затряслись губы. — Откуда он у тебя?
— Так каждый воин у нас его имеет.
— Где это — у вас? — Теперь голос старика скрипел, как несмазанное колесо. — Аргайлов умели разводить только мерзкие колдуны, и уже лет пятьсот, как эти удивительные животные безвозвратно вымерли.
— Много ты знаешь! У нашего короля уже целая сотня воинов на аргайлах ездит.
Теперь дед схватил тяжеленный костыль совсем иначе, словно собирался его метнуть. А каждое слово вылетало словно каменное обвинение:
— У нас нет короля! Полторы тысячи лет народом правит собрание старейшин. А раз ты этого не знаешь, ты — не вербовщик. А кто ты такой? По дороге из лесу ты пройти не мог, там наши дрова вдоль обочины рубят, да и стук топоров ты сам бы услыхал. Значит… ты пришел из долины?
— Так ведь говорю, что и туда забрел, черные руины осматривал.
