– Перны за-авод!
Со вторым «сержантом» вышла заминка, но после пары повторений он тоже понял, кем является.
– Отлично, бойцы, будем считать, что назначения состоялись, – сказал Рино больше для себя, чем для своей армии.
Следом за назначениями следовало поставить войскам задачу, и Лефлер напряженно соображал, как это сделать, пользуясь одними только жестами.
Неожиданно из-за глиняной печи, стоявшей возле жертвенной ямы, вышла вчерашняя невольница Лефлера.
На этот раз на ее роскошные бедра был нацеплен кусок ткани оливкового цвета, а грудь прикрывало ожерелье из желтых цветов. Самый большой цветок был приколот к волосам, и в общем-то Рино понял, что это наряд счастливой женщины.
Одарив Лефлера чарующей улыбкой, красавица безбоязненно к нему приблизилась и по-хозяйски обняла.
– Э-э... – протянул Рино, чувствуя себя полным идиотом, однако в строю солдат не наблюдалось никакого движения. Все понимали – молодая жена пришла к своему возлюбленному. Обычное дело.
– Э-э, я тоже очень рад, дорогая, – произнес наконец Рино, снял с руки ненужную бланш-карту и надел ее на запястье законной супруге.
– О-о! – вырвалось у наблюдавших эту сцену солдат, которые оценили подарок. Девушка тоже была очень рада и всячески выражала свою беспредельную любовь. В конце концов она прижала руки к сердцу и с чувством произнесла:
– Бала батум ту мяма!
– Я тебя тоже, дорогая, – пробубнил Рино сквозь фильтрационные щели своего шлема.
Наконец девушка удалилось, и Рино приступил к объяснению задачи.
Собственно, требовалось только добыть «языка», которым мог бы оказаться один из часовых на строительном объекте. Однако Лефлер понимал, что проще всего объяснить этим людям, что следует на кого-то напасть, но гораздо труднее суметь внушить им, что человека следует доставить живым. А не отрезать ему голову, как они поступили с беднягой Шелдоном.
Битый час Рино исполнял пантомиму, а затем требовал повторения со стороны своих сержантов, пока они не поняли, что ножи доставать не нужно и стрелы с луками тоже следует держать при себе.
Наконец взаимопонимание было достигнуто, и на подставном «языке» отобранная группа захвата проделала все, как нужно. Рино сказал «окей» и тут же повел солдат на задание, объяснив, что завтрак состоится позже.
Благодаря хорошему знанию джунглей дикари меньше чем за час вывели Лефлера к строительному объекту, размеры и масштаб которого просто поражали.
Это было похоже на огромный ангар и одновременно на гелиевый завод с высокими ректификационными колоннами. Еще это напоминало гигантские станции по утилизации биологических отходов и даже коммерческие вакуумные ямы, снискавшие популярность в последние двадцать лет.
Поняв, что не сможет самостоятельно определить профиль строительства, Лефлер с помощью бинокля выбрал себе подходящую жертву и, указав на нее «сержантам», сказал:
– Вот, ребята, – это он.
И сразу восьмерка дикарей исчезла в высоких лопухах, которые тянулись почти до самой ограды, далее начиналась стройка.
Лефлердаже не подозревал, насколько хороши его помощники. Довольно скоро они притащили часового, привязанного к толстому шесту наподобие дикой свиньи. Бедняга сопел и дергался, однако орать не решался, поскольку в его рот был всунут кляп из острых колючек.
Углубившись в джунгли на полкилометра, отряд остановился и, по распоряжению вождя, пленника сняли с шеста и вытащили изо рта колючки.
– Вы мофете меня убить, подвые фаваттеры, но я вам нифего не фкаву! – тут же завопил несчастный. Его распухший от колючек язык едва ворочался, однако часовой хотел умереть с достоинством.
– Заткнись, придурок, или я отдам тебя на съедение моим ребятам, – сказал Рино. – А они очень любят отрезать головы!
– Пвевать мне на ваф, подвые фаваттеры! Убейфе мемя, убейфе!
Глаза пленного горели таким фанатизмом, что Рино растерялся. Он видел, что этого человека нельзя сломить ни болью, ни страхом смерти. Стоящие поодаль дикари молчал и, ожидая от своего вождя мудрых решении.
– Вот что, – наконец сказал Рино. – Либо ты ответишь на несколько моих вопросов, либо я возьму десять трехкилограммовых кислотных мин и установлю их в этом ангаре. Ты же видел, какие у меня ребята – им ничего не стоить проделать такой фокус. А знаешь, что будет потом? – Лефлер выждал паузу, глядя в глаза «языка» и видя там неподдельное внимание, – А дальше я выставлю таймер, судя по готовности стройки, недели на две. И когда все, что нужно, будет уже в ангаре, тридцать килограмм жидкого фтора, да еще сдобренные каталитической смесью, рванут в полную силу! Рванут так, парень, что сырое мясо будет гореть, как порох, а гвозди испарятся, как вода! При такой бешеной температуре происходят и не такие чудеса... – Рино видел боль в глазах пленника и, еще не понимая ее причины, добавил зловещим шепотом: – Я уже не говорю о страданиях живой плоти...
– Не-е-ет!!! – совершенно неожиданно завопил часовой, извиваясь в веревочных путах и пытаясь лягнуть Рино ногой.
– Говори, что будет в этом ангаре, или я поставлю
эту ловушку, я тебе точно говорю!
– Там... Там... – Из глаз пленника покатились слезы, и Лефлер чувствовал от этого неудобство. – Там буфет нафа ма-ма!
– Ваша мама?! – удивленно спросил Рино, предполагая, что пленник свихнулся от страха.
– Д-да, роевая мать...
– Там будет ваша роевая мать, – повторил Лефлер, внимательно глядя в полные слез глаза пленника, но тот, судя по всему, говорил правду.
– Это как у муравьев, что ли?.. – недоумевал Рино. Часовой, в свою очередь, перестал шмыгать носом, и вдруг его осенило:
– Для фаваттеров это не фекрет... Фнафит, ты не фаваттер? Да, ты – арфидокф!
– Ну да... А ты, значит, как и все твои соплеменники, родился из этой своей матки. Так, что ли?
Пленник ничего не ответил и отвернулся, видимо презирая себя за то, что разговаривал со столь низким существом.
– Ну-ну, покапризничай, а я пока займусь делом.
Рино отошел шагов на двадцать, достал из-за пояса небольшое устройство, похожее на сложенный вдвое циркуль, и начал готовить его к работе.
Вытащив телескопические ножки, Рино установил треногу на землю, а затем развернул крошечную, величиной с блюдце, спутниковую антенну – в ее центре находился заряд взрывчатого вещества. Все вместе это составляло лучевой передатчик с кинетической накачкой.
Включив режим записи, Рино начал наговаривать сообщение, время от времени поглядывая на свое голозадое воинство. Дикари смотрели на своего нового вождя с восхищением, будучи убеждены, что помимо воинского искусства тот владеет еще и колдовским ремеслом.
