— Еще посмотрим, кто кому устроит экзамен, наставник!
В процессе незатейливого обмена обещаниями противники вновь сошлись на дистанцию для плотного рукопашного боя, но смогли сделать только по одному безуспешному выпаду. Земля снова затряслась и ушла у них из-под ног. На этот раз взметнувшийся из-под упавших бойцов фонтан грязи был вдвое выше. Механик попытался атаковать из партера, но Андрей успел откатиться. Он поднялся на одно колено и вытянул перед собой руку.
— Лучше лежи, Крюгер! Зона не даст нам выяснить отношения. С минуты на минуту начнется Выброс.
— Я успею! — Макс попробовал встать, но не сумел.
В затылок наемнику уткнулся ствол автомата.
— Послушай доброго совета, — пробасил прижавший наемника к земле человек в плаще с глубоким капюшоном. — Старый дело говорит.
— Лучше застрели, — прохрипел Механик, сплевывая грязь.
— Не хочу. Ты мне на складе помог, я тебе тут помогу. Долг, как говорится, платежом страшен.
— Я прощаю!
— Угомонись, Механик. Не до красивых жестов сейчас. Ножик брось и руки за спину.
Крюгер помедлил несколько секунд и все-таки сдался. Он завел здоровую руку за спину и уткнулся лицом в грязь. Человек защелкнул на запястьях наемника «браслеты» и, ухватив за ворот, поставил Механика на колени.
— Раньше-то почему этого не сделал? — спросил Лунев укоризненно. — Ведь обещал же прикрыть от наемников!
— Обещал и выполнил. — Человек приподнял край капюшона и подмигнул. — Скажешь, нет? Вот тебе доказательство — живой наемник. Мною собственноручно пойманный.
— Жулик ты все-таки, полковник!
— Будешь обзываться, оставлю здесь. — Полковник Бибик достал из-под плаща мощный фонарь и развернулся в сторону большой воды. — На острове «ангелов» тебя многие хотят повидать.
Бибик включил фонарь и посигналил, направив луч в серую дождевую пелену над бурлящей акваторией бывшего пруда-охладителя.
— Андрей! — К Луневу подбежала (ну, почти, насколько смогла это сделать на заплетающихся ногах) Татьяна. — Вы целы?
— Да. — Сталкер поднялся на ноги. — А вы?
— Я… — Она вдруг прижалась Андрею к груди. — Я в порядке. Теперь.
— Это точно. — Лунев услышал пробившийся сквозь шум и грохот грозы звук мотора и обернулся в сторону пруда. — Кавалерия?
— Она самая, — подтвердил Бибик.
— Бражников?
Полковник молча указал на большую воду.
«Сейчас сам увидишь».
Из слегка просветлевшей, но все равно пока мутной завесы дождя показался нос скоростного катера. Немного не такого, как был у Бибика, но похожего размерами и серым окрасом. Из причалившего катера выпрыгнул майор Бражников.
— Корыто подано! Давайте, граждане, грузитесь на борт, не задерживайте! — Майор вдруг положил руку на автомат и удивленно посмотрел куда-то мимо Лунева. — А это что за чучело?
Он взглянул, казалось, прямо на Татьяну Сергеевну. Андрей сразу понял, что майор смотрит на Механика, а вот дамочка занервничала и невольно коснулась лица.
— Это Татьяна Сергеевна, не узнал? — не упустил случая Лунев.
— Как дам! — Бражников в шутку замахнулся на сталкера.
— Я сама. — Татьяна несильно заехала Андрею локтем в бок.
— Я про пленного. — Майор подошел к Механику. — Опять этот наемник, что ли? Господин полковник, где вы его откопали? У меня в катере мест всего пять.
— Ну, так нас и есть пятеро, — Бибик несильно пнул Механика по ноге. — Едешь или как?
— Еду, — угрюмо взглянув на полковника, ответил Крюгер.
— Умойся только, — посоветовал Бражников, — чтоб за мутанта никто не принял.
— Все на борт! — Бибик первым запрыгнул в катер. — Эхе-хе, моя «Молния» лучше была, мощнее. И болтало в ней не так сильно.
— У этой сто десять лошадей, — помогая Крюгеру, а затем Татьяне подняться на борт, заметил Бражников. — Куда с добром? А болтает потому, что шторм скоро баллов пять наберет. Запрыгивайте, граждане, пока возможно, шевелитесь!
— Сто десять? — Полковник окинул посудину оценивающим взглядом. — «Дракон»? Семьсот сороковой? И сколько стоит?
— Откуда я знаю? Казенная.
— Ну, это поправимо, — пробормотал Бибик, считая, что его никто не слышит. — Полный вперед, майор! Выброс начнется, тут такие цунами пойдут, только держись. Лучше бы нам до этого момента в безопасном местечке причалить.
— Успеем, — майор оттолкнул катер и запрыгнул на борт. — Вывозить ходоков из Зоны с Выбросом на пятках — это мое призвание. Да, Старый?
— Просто Андрей. — Лунев устало кивнул. — Завяжешь с военной карьерой, майор, иди в спасатели.
— Подумаю. — Бражников покосился на Татьяну и спрятал усмешку.
Дамочка совершенно обессилела. Она уже не пыталась изображать ни великого исследователя, ни столичную штучку. Даже черты Снежной королевы на ее лице, казалось, подтаяли и потекли, смешиваясь с каплями дождя. Андрей, сам не зная почему, вдруг обнял ее за плечи и прижал к себе. Татьяна не сопротивлялась, даже, наоборот, приняла это с благодарностью. Уткнулась Луневу в плечо и несколько раз едва заметно вздрогнула. Вряд ли она плакала. Оттепель — это ведь еще не весна. Так и с людьми. Если ты Снежная королева, чтобы превратиться в человека, мало подтаять, нужно пропитаться душевным теплом насквозь. Но, с другой стороны, Татьяна сделала первый шаг, и это обнадеживало.
Бражников снова покосился, и Андрей вопросительно взглянул на майора.
«Что?»
Тот едва заметно качнул головой: «Ничего» — и отвлекся на дела поважнее. Сначала на управление катером, который скакал по высоченным волнам, будто «уазик» по пахоте, а затем на «сверхзадачу»: убежать от последствий финального и самого мощного из предвестников Выброса — подземного толчка, после которого вдогонку катеру помчалась новая стена воды. На этот раз не сотканная из дождевых струй, а сплошная, вздыбившаяся от водной поверхности и, казалось, до самого неба.
* * *
За годы, проведенные в Зоне, Лунев видел немало Выбросов. Своеобразная «перезагрузка» происходила регулярно, раз в неделю, и хотя сама по себе длилась недолго, из жизни людей по ее милости выпадали ровно сутки.
Обычно Выброс происходил как по часам, ровно в пять утра. Сначала над центром Зоны скрещивались в сабельной схватке миллионы молний, в свете которых было видно, как резко вскипают вращающиеся по кругу черные облака, а над землей, превращая дождь в шторм, проносился сильнейший ураган. А затем следовал мощный подземный толчок, и над землей прокатывалось нечто вроде упругой ударной волны, а по водоемам шли высоченные волны. И все это безобразие стремительно расходилось от центра к периферии.
