Ждать пришлось минут пять. Все это время в ушах навязчиво хрустела сминаемая трава, и жужжание электромоторов на этом фоне практически терялось. Чувствительные датчики бронекостюма уже давно засекли источник шума, и теперь умный вычислитель выводил на дисплей довольно точные координаты цели. Однако от глаз машину все еще скрывали складки местности и довольно буйные в предгорьях заросли. В какой-то момент мне даже показалось, что вездеход удаляется, но уже буквально в следующее мгновение машинка вынырнула из-за ближайшего холмика, и я сумел ее рассмотреть во всех подробностях. Обычный экспедиционный транспорт, четырехместный полноприводный автомобильчик со съемной крышей и мощной дугой безопасности. Брони никакой, равно как и вооружения. А вот сидели в салоне только трое — водила и два боевика в спецоблачении. В багажном отсеке что-то чернело, какая-то бесформенная клякса, ярко светящаяся в терморежиме, как и остальные пассажиры. Все ясно, везут кого-то.
— Ждем, — предусмотрительно шепнул в передатчике Бесчастных.
Да понял уже, немногословный ты наш. Можно, конечно, уже сейчас машину изрешетить, но ведь любопытно, кто у них в багажнике. Может, знакомый. Хороши же мы будем, если кого-то невиновного в страну вечной охоты отправим.
Джип меж тем вполне ожидаемо затормозил метрах в десяти от валунов, но привод водила выключать не спешил. Яркие снопы света от фар били в поверхность камня почти прямо над притаившимся в засаде лейтенантом, но тот на такую мелочь внимания не обращал, выжидая удобный момент. И то сказать, придурки больше сами себя слепят, чем нас демаскируют. Умная электроника шлема моментально подстроилась под изменившиеся условия, и лучи поблекли, затерявшись на остальном фоне, как днем. Сидящий на заднем диване боевик склонился над багажником, злобно ткнул в бесформенную массу кулаком и что-то спросил. Я все же сидел далековато, так что чувствительности микрофонов не хватило, но и догадаться о смысле вопроса тоже труда не составляло: наверняка уточняет, туда ли приперлись.
Выслушав ответ, «говорун» раздраженно махнул рукой — типа глуши — и выпрыгнул из джипа. Водила послушно ткнул в приборную панель, деактивируя привод, и устроился поудобнее, сложив руки на руле. Вылезать он явно не собирался, справедливо рассудив, что его дело технику караулить. Его сосед нехотя выпростался из кресла и вразвалочку пошел к «говоруну», который уже вытягивал из багажника упирающийся куль, на поверку оказавшийся человеком со связанными руками. Стоял он неудобно, так что лица его я не видел. Охранники, обменявшись парой фраз, пинками выгнали пленника из-за джипа, и «говорун» резким толчком сбил его с ног. Тот рухнул на колени, упрямо боднув головой, и Бесчастных изумленно выдохнул:
— Викентий!..
Твою мать! То-то я думаю, фигура знакомая!
Охранники между тем продолжили экзекуцию — «говорун» огрел Егорова прикладом по хребтине, но тот упорно не желал падать, а потому сразу же словил с ноги по ребрам, а потом еще и в район поясницы. Второй боевик конечности распускать не стал, присел на корточки перед пленником и ткнул ему в подбородок стволом пистолета. Уже знакомый мне «спектр-мини» висел у него на спине. Водила вообще насчет оружия не заморачивался и, судя по позе, вознамерился покемарить, облокотившись на руль. «Говорун», таким образом, оказался наиболее опасным — свой полуавтомат он держал в руках, хоть и небрежно. Блеск! Самое время действовать! Заснул Бесчастных, что ли?!
— Денисов, берешь чертилу с пистолетом, — тут же раздался в динамиках голос лейтенанта. — Я кончаю второго, потом водилу. На счет три.
Еще не дослушав фразу, я взял обозначенную цель на мушку и, стараясь не дышать, выбрал слабину на спусковом крючке. Вот я тебя сейчас, голубчик!
— Три!
Мой палец дернулся, «меркель» выплюнул крупнокалиберный унитар, и тот через неуловимую долю секунды врезался в висок боевика. Шлем преградой не стал, заостренная болванка прошибла его навылет с двух сторон, столь же легко прошила правое переднее колесо и энергоблок джипа и зарылась глубоко в каменистый грунт. Благодаря сфере из бронепластика голова незадачливого допросчика не разлетелась на кровавые брызги, ошметки остались внутри шлема, но силой удара тело отшвырнуло на крыло машины. Одновременно с этим пуля из лейтенантского «вихря» пробила лоб «говоруна», и того унесло на пару метров назад, с отчетливым мокрым шлепком приложив о землю.
Прикорнувший водила среагировать на смерть напарников не успел — вторым выстрелом я снес ему голову. Защитой он пренебрег, поэтому пришлось напачкать.
Лихая расправа заняла не больше трех секунд, так что Викентий не успел даже свалиться, от греха, на землю — так и стоял на коленях, потряхивая, как заведенный, головой. Видимо, не мог поверить, что его мучители вдруг одновременно умерли.
— Контроль, — буркнул в передатчик Бесчастных и осторожно поднялся на ноги, выставив перед собой ствол «вихря».
— Принял, — отозвался я, безучастно наблюдая, как лейтенант приближается к месту побоища.
Все трое боевиков «двухсотые», однозначно, но порядок есть порядок, и тут я нелюдимого Охотника всецело поддерживаю. Мне пока тоже пост оставлять не резон — а ну как еще кто припрется? Маловероятно, конечно, но от здоровой паранойи в нашем деле еще никто не умирал. А вот от потери бдительности — сколько угодно.
Бесчастных между тем поочередно обошел убитых, неведомо зачем пнув каждого — можно подумать, они от этого восстанут из мертвых! — и склонился наконец над Егоровым. Через секунду тот уже потирал затекшие в путах руки, все так же потрясенно покачивая головой. Вымахнувший из-за валуна Петрович на ходу перекрасился из черного в привычный рыжий и с разбегу забодал правый ботинок ученого. Хотя ученого ли? Сильно в том сомневаюсь в свете открывшихся фактов… Викентий охнул и с удовольствием поддержал игру «погладь кота». Ошивавшийся поблизости Охотник выступил в качестве ретранслятора — из боевого расписания мы еще не вышли, так что я все прекрасно слышал через его акустическую систему.
— Вы, ребята, как никогда вовремя! — на радостях выдохнул Викентий и попытался облапить Бесчастных, однако лейтенант ловко увернулся.
— Вы, господин Егоров, пока не расслабляйтесь, — едко хмыкнул он. — Должны ведь уже быть научены горьким опытом.
— Тьфу, зараза! Бесчастных, ты, что ли? А где Денисов?
— Наши задницы прикрывает. Ты вообще как тут оказался?
— Это долгая и печальная история, — закатил глаза Викентий. Стресс его отпустил, он уже ничем не напоминал затюканного пленника, хоть и красовался отменным бланшем под правым глазом и множеством ссадин на лице. — У вас есть где укрыться? Или вы на метеостанции сидите?
