Толпа чуть придвинулась, но открытой агрессии не проявляли. Им скорее было скучно, но они не могли пока понять, кто мы и что мы.
– Ребята, чтобы мы сразу определили позиции. Вот это… – я показал правую ладонь. – … немного переделанная подрывная машинка «пэ-эм четыре». Работает теперь не на нажатие, а на разжатие. Сейчас я удерживаю кнопку, как вы видите.
Я покрутил ладонью перед собой.
– А теперь ты, красавец, очень осторожно приоткрой подсумок у меня на груди. Только без суеты, не задень там ничего. – сказал я, обращаясь к «Чикатиле».
– Зачем? Мы уже поняли, что там взрывчатка. – сказал тот, чуть отступив назад, даже убрав маленькие суетливые ладошки за спину.
Точно, замполит какой то, не зря я именно ему предложил.
– Да ладно, загляни, не ссы.
– Загляни. – все так же безмятежно сказала девица в лифчике.
Ее приказ, судя по всему, обсуждению не подлежал. «Чикатило» осторожненько придвинулся, двумя пальцами зацепил крышку подсумка, приоткрыл.
– Знаете, что это? Объяснять надо? – спросил я у окружающих.
– «Монка». Зашибись придумал. – прогудел здоровый с пулеметом. – У другана твоего тоже?
– Ага.
– Класс. Всем трындец, если что.
Здоровый вполне откровенно восхитился нашей выдумкой. Остальные его поддержали, загомонив наперебой. Никакой обиды или расстройства они не проявляли.
– Все равно иди со мной. – упрямо сказала главная. – Пусть второй остальных пугает. Идем.
Я решил не спорить. Не похоже, что она надеется обезвредить «монку», отведя меня в сторону, скорее ее распирало от какой-то другой мысли, которую ей не терпелось высказать. Она пошла впереди, я следом, далеко отходить не пришлось. Мы обошли «Урал» и я увидел стоящую на коленях на земле девчонку лет пятнадцати, в джинсах и «косухе», прикованную наручниками к скобе откинутого борта за обе руки.
– Видал?
У девчонки был зареванный вид, под глазом наливался изрядный фингал. Но пленной она не выглядела, скорей по общему стилю явно соответствовала остальной компании.
– Видал. И что? – не понял смысла происходящего я.
– Я знаешь, что с ней сделаю? – с неожиданным вызовом спросила главная.
– Что?
– Сама пока не знаю. Она, блин… – главная неожиданно пнула девчонку в обтянутый тесными джинсами зад. Пнула больно, рантом берца, та аж взвыла. – Молчи, сука. Взяла тебя с собой на свою голову.
– Ты за что ее?
– За дело! А что тебе? – с вызовом спросила главная.
Она уставилась на меня в упор, и по ее глазам я понял, что она удолбана до предела. Мысли у нее плывут, ни за что не цепляясь, сосредоточиться она ни на чем не может и сейчас она сама забыла, зачем сюда меня привела. Если вообще думала об этом раньше.
– Здорово. – заявил я, не зная даже, что имею ввиду. – Пошли обратно?
– На фига?
На лице у нее отразилось недоумение. Интересно, о чем она вообще сейчас думает?
– Договариваться надо.
– Да, точно. Договариваться. С Чикой договаривайся, я щас не могу. – замотала она головой так, что от вздыбившихся волос ветер пошел.
– С Чикой?
– Чика! – заорала главная. – Иди сюда! Быстро!
Так и думал, не зря этот в очках на Чикатилу похож. Он и прибежал. Но он явно трезвый и не укуренный. Поборник здорового образа жизни, так сказать. Или здоровье не позволяет? Большим спортсменом он не выглядит, так, сморчок.
– Договорись с ребятами. – главная показала на меня и ушла за «Урал» к прикованной девчонке.
– О чем договариваться? – спросил Чика у меня уже.
– О том, что расходимся спокойно, не мешая друг другу.
– Так конечно, давайте разойдемся, какие проблемы? – засуетился тот, поглядывая на подсумок с миной и «пээмку» в руке. – Зачем друг другу жизнь портить? Нам делить нечего. У вас свои дела, у нас свои. Но надо, чтобы Хромая сама всем сказала, меня они не услышат.
– Хромая?
– Ну, она вот – он кивнул в сторону «Урала», откуда доносились звуки оплеух. – Кличка у нее такая.
– Договоритесь. – пожал я плечами с показным спокойствием. – У нас выбора нет, или расходимся, или все накроемся, я серьезно. К тому же у нас еще два снайпера вас разглядывают. Нужны доказательства?
– Нет, нет, я верю. – замахал очкастый ручками. – Но сейчас бесполезно, пусть она от Мелкой отвлечется.
– А что там такое?
– Не знает никто. Они вообще вместе, два дня курили, потом Хромая чего-то разозлилась и второй день Мелкую воспитывает. У них это бывает.
– А что Мелкая, не возражает?
– Поди, возрази. Видите, висят? – он показал на тела на дереве.
– Трудно не увидеть.
– Тоже возражали. Мы их остановили, перераспределили материальные блага в свою пользу, а они возражать стали. Второй день висят.
Упоминание об этом явно доставило Чике удовольствие. Правильно я его, урода, просчитал. Затем он добавил:
– А если надо, то она и Мелкую рядом подвесит, или что-то еще придумает. У нее фантазия лучше моей, надо отметить, что редко бывает. Но думаю, что обойдется. Просто подождем.
Интересно, это у всех маньяков такая же морда должна быть? Ну, вылитый маньяк ростовский, как на фотографиях. Такой… ущемленный жизнью маленький, невзрачный обыватель. Шнырь в запотелых очках.
Я посмотрел, как дела у Кэмела. Он стоял, по-прежнему сжимая подрывную машинку, но компания просто не обращала на него внимания. Они о чем-то спорили, собравшись в кучку прямо в зоне поражения, и лишь здоровый с пулеметом о чем-то рассказывал Ваське, активно жестикулируя.
– Простите за любопытство, а вы кто вообще? – спросил я у Чики.
– Преимущественно сатанисты. Но не все. Разные люди, по-разному собрались, из разных краев даже. У нас здесь нечто вроде… гм… слета было, когда все началось. Фестиваль, если угодно. Так и остались вместе. Нашлись люди, что подсказали полезные вещи. Удалось получить оружие, сумели защитить себя. А вы кем будете, простите за любопытство?
– Партизаны.
– Романтики? – поднял над очками бровки Чика. – Че Гевара и все такое? Hasta la victoria siempre?
Ты гля, какой просвещенный. Точно, за замполита здесь. Грузит бедных наркотов идеями, а под шумок свои проблемки сексуального порядка решает, маньячит помаленьку.
Звуки побоев стихли, снова появилась Хромая. Кстати, почему все же Хромая? Ходит нормально вроде как, даже бедрами покачивает. Подошла к нам, почесала шрам на плоском голом животе, спросила:
– Чего тут стоите?
Она, как мне кажется, даже забыла, кто я такой.
– Алечка, надо как-то решить с молодыми людьми. – Чика показал на меня.
– Решить. Ага, решить. Шмали хочешь? – вдруг спросила она меня.
