— Помните учебники, джентльмены? — мрачно улыбнулся глава генералам и полковникам с пепельными лицами. — Помните, как маршал Жуков предоставил немцам перемалываться в кровавые ошметки на улицах Сталинграда, пока он наращивал силы для массированного контрнаступления за пределами города? Как он окружил армию фон Паулюса и уничтожил ее? Ну, именно это мы и сделаем с Нью-Йорком.
— Но, сэр… это же займет пару дней не так ли? К тому времени мятежники успеют перебить множество невинных горожан.
— Это война, любезный! — прогремел глава. — Мы здесь собрались не заложников выкупать.
— Однако, возможно, мы сумеем кое-что сделать, — предложил генерал ВВС. — Окутать город газом, побарабанить по ним нервными «зудами». Тактическое воздушное командование может ударить по ним, показать жителям города, что мы их не бросили, вызвать у мятежников достаточно бед для предотвращения всеобщей кровавой бани ночью.
— Посмотрите, что вы можете устроить в этом плане, — пожал плечами глава. На губах у него заиграла странная легкая улыбка. — Возможно это неплохая мысль, — держать мятежников ночью в тревоге. А тем временем мы будем стягивать вокруг Нью-Йорка петлю из солдат и танков. — Генерал ВВС уже сидел на телефоне, отдавая настойчивым шепотом приказ.
— Хочу посадить этих мятежников на ладонь своей руки, — говорил глава объединенного комитета начальников штабов. — Я хочу затянуть их в такие плотные тиски, чтобы ни один не сбежал. Ни один! — Он вытянул руку перед собой и медленно сжал пальцы в побелевший кулак.
— А другие города, сэр?
— О них должны позаботиться местные силы. Канадцы уже посылают войска через границу. Предоставьте им возиться с Чикаго; там их хватит боев. Если местные не смогут сами справиться со своими проблемами, пусть просят помощи у Всемирного Правительства. Но нам, джентльмены, предстоит отвоевать Нью-Йорк без всякой посторонней помощи. Одним лишь нам.
Он поднял взгляд на карту и улыбнулся.
— Сказано, тебе, сгоняй проверить Голландский Туннель. — Лицо Лер на крошечном экране видеофона казалось напряженным, сердитым, усталым.
Франт сидел за столом с видеофоном на балконном уровне Большого Центрального Вокзала. Широкие просторы главного зала, где обычно торговал круглые сутки блошиный рынок, были забиты испуганными, потрясенными, бездомными людьми. Черные, белые, коричневые; мужчины, женщины, дети — главный зал переполняло от стены до стены море сгрудившихся людей.
— Эй, старик, — пожаловался Франт. — Я же только-только прискакал сюда из центра. А теперь обратно? Я устал, приятель. Весь день бегал как проклятый.
— А я, по-твоему, отдыхаю? — отрезал Лео. — Мы все устали, попрыгунчик. Но нам еще надо многое сделать.
— Дерьмо.
— Да, знаю. — Строгое выражение лица Лео чуть смягчилось. — Ты хочешь немного поразвлечься. Тут не одна пизда только и ждет победоносного героя. Ну, сгоняй для меня проверить туннель. Убедись, что они могут удержать его, если беложопые вздумают вернуться ночью этой дорогой. А потом можешь трахать все, что шевелится, мне до лампы.
— Вот это разговор! — улыбнулся Франт.
С наступлением темноты донеслись крики. Дэвид и Бхаджат услышали их; крики боли и ужаса, казалось, разносившиеся по улицам бетонных каньонов неподалеку от их номера. Они напрягали зрение, пытаясь разглядеть, что происходит, но тени у них за окном скрывали все, кроме пробегавшей иной раз фигуры.
— Боевая Добыча, — пробормотал про себя Дэвид.
Бхаджат ничего не сказала.
— Слушай, — обратился он к ней, — если ты думаешь, что тебе здесь безопаснее будет со своими товарищами, то можешь оставаться. Но я должен идти. И хочу, ты пошла со мной.
Она покачала головой.
— Я никуда не пойду, если ты не знаешь, куда идти и как туда попасть.
— Ты рискуешь ждать здесь?
— Да.
Он подошел к двери и уже действительно взялся за потускневшую грязную ручку. А затем обернулся.
— Черта с два ты здесь останешься. Ты идешь со мной, нравиться тебе это или нет.
У Бхаджат расширились глаза.
— Ты говоришь так, словно я твоя пленница.
— Нет. Но ты идешь со мной. Я не собираюсь оставлять тебя здесь одну.
Он шагнул к ней.
Бхаджат вытащила из лежавшего на пыльной тумбочке у кровати наплечной сумочки маленький плоский пистолет.
— Ты не выстрелишь в меня из этого пистолета, — сказал Дэвид, приближаясь в пределы досягаемости ее руки. — И я не могу позволить тебе оставаться здесь, с этими сумасшедшими. Это слишком опасно.
— Я не пойду с тобой.
Он быстро протянул руку, выхватил у нее пистолет и заткнул за пояс. Затем схватил ее за плечи, крепко поцеловал и поднял с пола.
— Я тебя носил раньше, могу понести и опять.
— Поставь меня обратно! — потребовала, сопротивляясь, Бхаджат.
Вместо этого он по-пожарницки перекинул ее себе на плечо.
— Слушай меня, женщина. Я намного здоровее и сильнее тебя… и упрямей, к тому же.
— Ты никуда не доберешься, неся меня, словно связку соломы! — невольно рассмеялась Бхаджат. — Не будь настолько глупым.
— Ты идешь со мной, — заявил Дэвид, направляясь к двери. — Либо на своих двоих, либо как связка соломы. Выбирай сама.
— Поставь меня на пол.
— Ты идешь со мной?
— Да.
Он стянул ее с плеча и поставил на пол.
— Без обмана?
Бхаджат с миг молча глядела на него. Затем тишину ночи разорвал еще один крик, определенно женский. Она содрогнулась.
— Если нас поймают…
— Все лучше, чем сидеть здесь, дожидаясь их.
— Ты ошибаешься.
— Я не смогу оставаться здесь и ничего не делать, — бросил Дэвид.
Она чуть заметно покачала головой.
— Ну, тогда пошли.
Они прокрались в затемненный коридор и ощупью спустились по лестнице к свету в фойе отеля. Там они увидели с лестницы десятки людей: юношей и девушек с автоматами на плечах, растянувшихся на полу усталыми кучками, тихо и серьезно разговаривающих друг с другом. В противоположном конце фойе лежали аккуратными рядами тела. В туманном воздухе стоял запах табака, пота, марихуаны, и страха.
Но Дэвид увидел и еще кое-что.
— Смотри, прошептал он Бхаджат, когда они притаились на четной лестнице.
— Вон там в мезонине. Разве это не телефонный стол?
Она молча кивнула.
— Интересно, работает ли он еще.
— Ты хочешь вызвать такси? — прошептала она.
Дэвид, не говоря ни слова, поднялся на ноги и направился, чтобы подняться на половину марша к мезонину. Бхаджат шла рядом.
Все в порядке сказал он себе. На нас никто не обращает внимания. И она, и я достаточно коричневые, чтобы пройти осмотр. Да кроме того она же знаменитая Шахерезада — одна из них, одна из их героев.
