Магистр удовлетворенно кивнул, и мы продолжили путь.
Туннель выводил прямо в тюремный коридор. Вонь достигла там своего апогея.
Освещение ограничивалось одной-единственной тусклой лампой в дальнем углу. Лучи фонарей выхватывали из темноты узников. Их облик был ужасен.
Тюрьма более походила на некий зоопарк — его адскую версию, и наше продвижение к месту, где, по воспоминаниям Урра, находились силовые кабели, смахивало на кошмарную экскурсию.
В одной клетке сидели трое однотипных мутантов — голые и изможденные, со вздутыми суставами, придававшими им сходство с насекомыми. Они провожали нас бессмысленными рыбьими взглядами.
В другой пол покрывало тряпье, и некто извивался в груде как червь — конечности его атрофировались, а туловище удлинилось вдвое. Он жалобно всхлипывал, когда мы проходили мимо.
Из третьей доносились мучительные стоны — там находился урод с зобом, как у пеликана. Его же голову покрывали шишки, сочащиеся гноем.
В следующей держали жирную старуху. Третий глаз был у нее вместо носа, и он горел ненавистью. Завидев нас, она принялась заливаться яростным визгом…
Поморщившись, Жан прервал его выстрелом.
— Здесь, — остановившись, я указал место. — Это должно быть здесь.
Магистр бросил на Капитана быстрый взгляд.
— Приступаю, — пробормотал Рональд, переключая винтовку на самый узкий луч.
Он вонзился в стену раскаленной спицей.
Лазер был не самым лучшим способом для пробивания бетонных стен. Здесь больше подошел бы обыкновенный перфоратор. Но подобного инструмента под рукой не имелось — и Капитану не оставалось ничего, кроме как вжимать кнопку до упора, подавая максимальную мощность.
Стена поддавалась медленно, но дело продвигалось. Расширяя курящееся дымом отверстие, Рональд повел лучом в сторону — медленно, прожигая на достаточную глубину.
Плащ Капитана был мокрым от дождя, от рукавов шел пар, а по лицу Рональда катился пот. Не обращая внимания на жар, идущий от стены, он останавливался лишь для того, чтобы заменить охлаждающий блок.
Время тянулось… Я раз десять прогнал в голове воспоминания мутанта, сопоставляя с местом, которое указал, — и мои сомнения успели разрастись до размеров целой Вселенной.
Но лампа, горевшая в дальнем конце коридора, заморгала — а затем и вовсе погасла.
Рональд выключил луч, смахнул пот со лба и посмотрел на нас.
— Несколько вариантов, — сказал Магистр. — Либо все получилось, либо ловушки все же сработают, в автономном режиме… Либо оператор их системы решил с нами поиграть.
— Проверять варианты придется на своей шкуре, — заметил Фрэнсис.
— У нас нет выбора, — пожал плечами Курт.
— Выбор есть, — возразил я. — Там, в последней камере… Идемте, я лучше вам покажу.
Мы прошли по тюремному коридору до конца. Миновав целую галерею уродов, мы остановились перед последней клеткой. Она располагалась особняком, и прутья ее решетки были в несколько раз толще, чем в остальных.
При виде того, кто в ней находился, Курт присвистнул.
— Ну и ну… — удивленно пробормотал Жан.
Сложенный по пропорциям гориллы, он был больше всякой обезьяны. Взбудораженный криками, выстрелами и нашим появлением, он злобно расхаживал на четвереньках — но, поднимись он на дыбы, то достал бы до потолка. Плечи его были в сажень шириной, а руки — если так можно было назвать его чудовищные волосатые лапы, — походили на бревна. Непомерно длинная нижняя челюсть придавала его безволосому черепу величину и очертания лошадиной морды…
Глаза этого чудовища были человеческими, но в них не было ни намека на интеллект. Их обладатель деградировал до такого уровня, что телепатия была бессильна — мыслей не было, только примитивные инстинкты. Но насчет их содержания сомнений возникнуть не могло: гориллоид свирепо рычал, обнажая желтые клыки…
— Это Зверь, — пояснил я. — Так называют его уроды. Совершенно безмозглая, кровожадная и неуправляемая тварь. Можно его выпустить и погнать в авангарде — если, конечно, от него удастся отгородиться щитом.
— Моей силы хватит, — заверил Магистр. — А если нет, то разрежем его на части. Господа, приготовьтесь.
Я перевел излучатель в нелетальный режим — в таком случае лазер наносил лишь ожоги. Остальные также приготовили оружие.
— Командор…
Фабиан дернул за рычаг отпора камеры. Но ничего не произошло.
— Хороший знак, — сказал он. — Похоже, мы действительно вывели из строя систему. Придется резать решетку.
Рональд принялся резать прутья, то и дело останавливаясь, чтобы не задеть лучом Зверя, который неистово заметался по камере, скалясь и рыча.
Но едва на пол упал первый прут, как его ярость утихла. Он понял, что его хотят выпустить наружу. Ворча, он отступил в угол камеры — казалось, его злоба исчезла без следа.
Это было звериной уловкой. Едва проход расширился достаточно, чтобы он смог выбраться, как он дико взревел. Вырвавшись из камеры одним прыжком, он ринулся на нас.
И отлетел в сторону, ударившись о телекинетический щит.
Вскочив с пола, он тут же попробовал снова.
Луч моего излучателя заплясал у него на груди, опаливая шерсть. Он взревел, кидаясь снова, — и кровь брызнула из разбитой морды, когда он опять с разбега наткнулся на невидимую преграду.
Он принялся молотить по ней кулаками. От его рева можно было оглохнуть. Ожоги его только раззадоривали. Фабиан присоединился ко мне, и мы принялись жечь его вдвоем. Воспользовавшись промежутком меж атаками, Магистр передвинул щит — так, что он был вынужден податься назад.
До Зверя начало доходить, что до нас ему не добраться. Отскочив на несколько метров, он снова был отброшен. И тогда, бросив на нас взгляд, полный звериной ненависти, он ринулся прочь.
В несколько прыжков достигнув выхода из тюремного коридора, он исчез в темноте. Мы слышали лишь его удаляющийся топот.
Мы пошли следом.
Когда мы вышли в Коридор Смерти, я посмотрел на де Круа.
— Вон там, — указал я на потолок, — плита, которая падает на голову. Он пробежал, и западня не сработала.
— Рискнем и мы. Командор…
Фабиан прикрыл нас сверху щитом. Но все равно мои чувства были далеки от приятных, когда мы проходили под плитой. Я не был в этом одинок — когда мы миновали то место, Рональд облегченно вздохнул.
— Ядовитые иглы, — предупредил я, когда мы дошли до второй западни.
Щиты Жана и Фрэнсиса прикрывали нас от стен, когда мы там проходили, но иглы так и не выстрелили.
