Ныряльщиков окружило плотное кольцо охранников с железными трубами на изготовку. Они не давали ни малейшего шанса на отступление.
Так друзья попали в замок…
* * *
Внутренний дворик, окруженный снаружи нагромождением плоскостей старых крыльев, поражал неожиданной чистотой и опрятностью. Самым удивительным было то, что практически ничего не выдавало здесь привычной уже тоскливой свалочной атмосферы. Даже стены-крылья изнутри выглядели аккуратно и вполне эстетично.
Под ногами же была самая настоящая земля. Более того, трава и цветы на ней. Несколько деревьев образовывали некое подобие сада. Чудилось даже щебетание птиц, но за это нельзя было ручаться.
Ныряльщики на некоторое время оказались предоставленными сами себе. Впрочем, это, конечно же, была только видимость – в отдалении все время маячил бритоголовый наблюдатель.
– Чего это тебя так понесло? – тихо зудел Батхед. – Ну, видно же было, что их что-то насторожило. А теперь нас наверняка будут допрашивать. Того гляди, еще и съедят в связи с продовольственной проблемой.
– Нет, ну до этого, я думаю, все же не дойдет, – неуверенно произнес Стас.
– Я бы не стал утверждать так категорично, – усмехнулся Копатель. – Здесь, в этом так называемом замке, очевидно, привыкли жить не по средствам. И царит здесь право сильного. А чего ждать от сильного обитателя свалки?
– Все-таки это похоже на островок цивилизации, – убежденно сказал Стас. – Посмотрите, как тут все ухожено, чисто…
– Не верю я таким чистоплюям, – скривился Батхед. – Свалка есть свалка. Здесь только бомжи могут быть настоящими. Все остальное – от лукавого…
– Гиблое место, – заявил Ромис. – Не нравится мне здесь…
– Ага, – кивнул Егорис. – Чего-то и мне здесь не нравится. Может, попробуем драпануть?
Но обсудить варианты побега они не успели. В сопровождении нескольких бритоголовых к ним вышел какой-то человек.
Невысокий, но значительный и странный. Эта странность сразу бросалась в глаза. На первый взгляд сущность этой странности не улавливалась, но Стас вдруг понял, в чем дело.
Человек был весь в белом. Белая, почти римская, тога красивыми складками ниспадала по его телу. Не просто белая – ослепительно белая. Такая, что невероятно контрастировала с оборванным тряпьем лысых телохранителей.
Это был первый человек, встреченный друзьями на Свалке, что выглядел нормальным и чистым. Эта норма, совершенно не заметная в их привычных мирах, здесь выглядела невероятно значительно и даже как-то зловеще.
Человек остановился в нескольких шагах от невольных гостей и с некоторой брезгливостью оглядел их. Высокий охранник, тот, что отдал приказ об их задержании, что-то тихо и быстро говорил на ухо обладателю тоги. Тот лениво двигал бровью, как бы выражая свое отношение к сказанному. Наконец, он сделал знак говорившему, чтобы тот замолчал. И обратился к пленникам ленивым надменным голосом:
– Так это вы искали Мэтра?
– Да, – немедленно отозвался Стас. – Это вы?
Человек вздрогнул. По его лицу пробежали, сменяя друг друга, вспышки разнообразных эмоций.
– Вы что, не понимаете, с кем говорите? – спросил он наконец. Голос у него при этом стал еще более надменным, хотя и выдавал некоторое удивление.
– Честно говоря, нет, – вызывающе произнес Батхед. – А что, вы настолько известный человек на этой Свалке?
Обладателя тоги буквально перекосило от таких слов. Его телохранители, вспыхнув, решительно двинулись вперед, поигрывая своими трубами.
– Я что-то не то сказал? – невинно произнес Батхед, делая, на всякий случай, шаг назад.
– А ну, стоять! – приказал человек.
Бритоголовые замерли. Человек подошел поближе, уже с интересом поглядывая на пленников.
– Так-так, – произнес он. – То, что они – дикие, это мне понятно. Но настолько?!
– Называйте господина правителя Господином Правителем, – назидательно сказал высокий. – И не вздумайте произносить при нем слова сва… Слова на букву «с». Называйте пространство, принадлежащее нашему городу, Миром.
– А какое пространство принадлежит городу? – поинтересовался Копатель.
– Все, – сказал высокий, нервно глянув на Господина Правителя. – Весь Мир принадлежит городу. А значит, Господину Правителю…
– А-а, – многозначительно произнес Копатель. – Тогда понятно…
– Что тебе понятно, чучело? – лениво сказал Правитель. – Ответьте лучше, что вы знаете о Мэтре и зачем он вам?
– Да ничего мы о нем не знаем, – пожал плечами Стас. – Мы как раз и хотели узнать…
– Нам сказали, что он поможет нам найти лучшее место для того, чтобы поселиться, – неожиданно сказал Ромис. – Там, откуда мы идем, совсем стало невозможно жить…
Стас недоуменно посмотрел на пилигрима, но промолчал. Он уже убедился, что в некоторых вещах бродягам по чужим мирам можно довериться.
Правитель действительно воспринял данное сообщение, как будто ожидал чего-то подобного. Только переглянулся с окружением и спросил с издевкой:
– А это место, где стало невозможно жить, уж не Карьер ли?
Ромис недоуменно развел руками:
– Я не знаю такого места… Нет, мы пришли не оттуда…
Правитель помолчал некоторое время, раздумывая. Потом махнул рукой и сказал:
– Наверное, они и впрямь дикие. Не убивайте их сейчас. Отдайте завтра в составе дани Демону.
Стас похолодел. Он быстро глянул на друзей. Для тех слова Правителя также стали шоком.
– Какому Демону? – хрипло спросил Батхед.
Но Правитель уже удалялся неспешной походкой в сторону крылатой башни, чье основание утопало в зелени.
– Какому Демону?! – повторил Батхед.
– Какому надо! – зло бросил мускулистый охранник, толкая психолога в сторону тропинки.
– Демону, Гасящему Миры, – неспешно пояснил другой бритоголовый, пожилой и сутулый. – Завтра – день жертвы. Вам еще повезло…
Он не договорил – мускулистый прикрикнул на него, чтобы тот поменьше распускал язык. Пожилой осекся и замолчал.
Стас почувствовал, как стынет кровь в жилах. Этот гнусный Доктор, видимо, поставил себе цель достать их в любом из миров!
Друзей привели к стене-крылу. Крыло поражало своими размерами, особенно с такого непривычного ракурса. В плоскости была сделана прямоугольная дыра, по краям которой виднелись отверстия от сорванных заклепок. Пленников затолкали внутрь дыры и закрыли тяжелым куском железа.
Внутри крыла оказалось неожиданно много пространства. Тусклый свет с трудом пробивался через редкие щели. Ничего не оставалось, как равнодушно усесться на кривой и грязный металлический пол и отключиться.
Тяжелый, наполненный странными впечатлениями день дал наконец о себе знать.
