— Нет, я этого не знаю, — медленно ответил Алексей, и тут же его осенило. — Газ! Вы отравились газом!
— Да, — ответил зомби. — Газ. Мы умерли. Но не упокоились.
— Почему? Что произошло? — спросил Кобылин, подступая ближе.
— Не знаю, — просто ответил Анатолий. — Мы остались здесь. Я и Костя… Мы были почти такими же, как раньше. Марина…
— Марина?
— Моя Марина, — с отчаянной тоской прошептал покойник. — Она почти не приходила в себя. Агрессия. Не понимала, что и где. Она… она была за гранью. Но мы с сыном ухаживали за ней. Я надеялся, что однажды она очнется. Станет как мы.
— Но не стала? — осторожно поинтересовался Алексей. — Это она… позвала вас?
— Нет, — зомби снова уронил голову на грудь и уставился в грязный пол.
— Анатолий, — тихо произнес Кобылин. — Что произошло дальше? Почему ты услышал зов?
Покойник снова вздрогнул, потом вскинул голову, словно очнувшись, и с неожиданной яростью уставился на Кобылина.
— Кто ты? — прохрипел он.
— Я — охотник, — ответил Алексей.
— Найди его, охотник, — сказал покойник. — Найди и убей.
— Кого? — спросил Кобылин и тут же догадался. — Черного человека?
— Я видел его у метро, когда шел домой в тот вечер, — прошептал покойник, старательно выговаривая каждое слово, — случайно увидел. Подумал — откуда он тут. А потом, после… Я почувствовал, как он зовет меня. Он поселил во мне этот зов. Изменил меня. Открыл внутри те двери, что были закрыты. И в меня хлынуло то, чему нет названия. Тьма. Ярость. Жажда. Я стал сосудом, наполненным тьмой. Я уже не я. И это не моя жизнь. Не моя смерть. Ты понимаешь меня, охотник?
— Понимаю, — одними губами прошептал Кобылин, чувствуя, как на затылке шевелятся волосы.
— Он позвал меня, — продолжал Анатолий. — Он позвал других. Я пытался сопротивляться, но это сильнее меня, потому что… Потому что я умер. А то, что осталось, это не я. Меня нет. Мне нужно было уйти. Хорошо, что Марина и Костик ушли. Теперь он не позовет их.
— Как он выглядит? — быстро спросил Кобылин.
— Невысокий. Худой. Молодой. Черные усы, редкие, едва заметные.
— И черный?
— Да. Иссиня-черный. Наверно, студент.
— Черный студент? — ошалело переспросил Кобылин, понимая, что чего-то не понимает.
— Чернокожий, — коротко ответил мертвец. — Негроид.
Кобылин застонал, удивляясь собственной тупости. Призраки черной руки, черной простыни и гроба на колесиках отодвинулись далеко-далеко, за край детства, возвращаясь в детские страшилки.
— Я понял, — сказал он, облизывая пересохшие губы. — Я найду его. Больше он не позовет никого.
— Найди его, охотник, — произнес зомби, покачиваясь из стороны в сторону, словно под неслышимую музыку. — Он зовет. Прямо сейчас.
Кобылин, почувствовав неладное, сделал шаг назад. Зомби потянулся следом. Его глаза закатились, в темноте светились только белки, в которых отражался свет фонаря.
— А теперь — стреляй, — велел зомби. — Ты все знаешь. А я больше не могу… Не могу противиться зову. Не могу. Не могу.
Кобылина сотрясала дрожь. Дробовик плясал в руках, короткий ствол выписывал в темноте восьмерки, никак не желая смотреть в цель.
— Я тоже не могу, — в отчаянии зашептал охотник. — Ты же не такой, не такой, как те…
— Сегодня я стану другим, — простонал зомби, делая шаг к Алексею. — Больше не могу противиться этому. Волна накатывает и отступает. Но сегодня она смоет меня, унесет за собой в темноту. Я боюсь этой темноты. Освободи меня, охотник. Я умоляю тебя, освободи меня от тьмы…
Последние слова Анатолий произнес так неразборчиво, что Кобылин едва услышал их. Он вздохнул и крепче сжал дробовик, стараясь унять дрожь в руках. Мертвец вздрогнул всем телом, замер, словно прислушиваясь, а потом открыл глаза — пустые, белесые — и взглянул на охотника так, словно пытался заглянуть ему в душу.
Кобылин выстрелил.
Заряд картечи сбил покойника с ног, опрокинул его в грязь, и зомби заворочался в хлюпающей жиже, пытаясь встать. Алесей подошел ближе, дослал в ствол новый патрон, прицелился и выстрелил еще раз. Потом развернулся и быстрым шагом пошел прочь из подвала, спотыкаясь и качаясь на ходу, словно был пьян.
За его спиной, в грязи, остался лежать обезглавленный труп Анатолия. Того, кто до последнего сопротивлялся жажде. Того, кто сам просил об избавлении, страшась подступающей тьмы больше, чем самой смерти.
Кобылин брел по жидкой грязи к выходу из подвала и отчаянно боролся с гневом, подступающим к горлу горячим комком. Он тоже испытывал жажду — да, он просто жаждал побеседовать с проклятым черным человеком. Прямо сейчас. Он сказал бы ему пару слов, наполненных огнем и свинцом.
У выхода Кобылин замедлил шаг и постарался взять себя в руки. Он медленно спрятал дробовик под куртку, снял с головы фонарик на ремне, сунул его в карман. Шагнул через порог подвала и вышел под снег, что теперь валился с ночного неба крупными пушистыми клочьями, напоминавшими перья из распоротой подушки. Глубоко втянув носом холодный зимний воздух, Кобылин медленно расслабил плечи. Он знал, что должен найти черного человека. И знал, что должен приготовиться к этой встрече. Все нужно было продумать заранее и сделать как надо, не надеясь на помощь других. Теперь Кобылин знал, что может все сделать сам. Один. Ведь он — охотник.
Стиснув зубы, Алексей шагнул в темноту, чувствуя, как хлопья снега мягко касаются лица, растворяясь в горячих слезах.
* * *
Светофор на той стороне улицы светил красным глазом. В темноте он выглядел достаточно зловеще и Алексей, разглядывавший белые полоски «зебры», поежился. Считать ли это предупреждением? Знаком? Нет, пожалуй, не стоит. Все идет хорошо. День выдался удачным, значит, и вечер будет ему под стать.
Алексей засунул руки поглубже в карманы своей новой куртки, чтобы холодный зимний ветер не резал запястья. Действительно, все сложилось удачно. Прямо с утра он отправился обратно к дому Анатолия, наводить справки о черном человеке. Новое пальто опять сослужило хорошую службу, так же как и черная папка, хоть и пустая, но весьма выразительная. В принципе, Алексей считал, что ему повезло. Чернокожий паренек был достаточно приметен для этих мест, и его запомнили многие. Несмотря на то что прошло достаточно много времени, люди еще помнили эту странную фигуру.
Зажегся зеленый свет, и Кобылин ступил на белые полосы, размеренно шагая среди пестрой толпы студентов. Он очень надеялся, что не слишком выделяется среди них. Все же он был намного старше большинства, да и одежда у него оказалась весьма скромной — современная молодежь одевалась ярко, словно стремясь перещеголять друг друга в необычности форм и расцветок. Перейдя через дорогу, Алексей двинулся вдоль забора из железных решеток, направляясь к распахнутым воротам.
