в бинтах и инвалидном кресле, врач озадаченно на него посмотрел.
— Так… Я доктор Марини. А вы кем приходитесь пациентке?
— Муж и дедушка, — бесцеремонно опередил внука синьор Лукрезе.
— Значит родственники, — устало закивал доктор и попытался ободряюще улыбнуться. — В общем, худшее позади. Состояние стабильное, жить будет. Можете не волноваться, она поправится, но пока оставим ее в реанимации под наблюдением.
В коридоре раздался просто неистовый вздох облегчения.
— Слава тебе, Господи…
Но как бы не был Сандро благодарен Господу за милосердие, на душе у него все равно скребли кошки.
Он едва ее не угробил из-за собственного эгоизма.
Дважды Вики похищали и ни один час она проводила в холоде, а он не думал о последствиях для ее здоровья. Не обращал внимание и на то, что она пьет литры энергетиков и кофе на съемках. Просто не считал необходимым интересоваться этим.
Было без разницы, что она пьет и в каком количестве, если это не наркотики. Все равно на то, сколько она спит и работает, если ему удобнее снять рекламу за десять дней и провести остаток отпуска как хочется.
— Доктор Марини, много шрамов останется? — снова опередил Сандро нонно. — Возможно, нужна пересадка кожи? Мы все оплатим.
Даже у Сандро ожоги и отравление угарным дымом, что уж говорить о Вики… О его маленькой, хрупкой и очень смелой девочке.
— Ну, какие-то шрамы может и останутся на плече и бедре, но в пересадка не требуется. Больше всего синьора пострадала именно из-за отравления угарным дымом. Она едва не задохнулась.
Врач продолжал говорить что-то на медицинском языке, но осознав, что «родственники» его не понимают, устало кивнул.
— В общем… Вылечим. Постепенно, но ваша жена и внучка поправится.
Дверь в реанимацию снова открылась и на пороге появилась медсестра, а Сандро всеми силами пытался заглянуть, внутрь и, увидев Викторию, в кислородной маске, осознал насколько же был жесток к совершенно ни в чем невинному малышу и его матери. Решил, что ему проще его убить абортом, чем согласиться кормить ребенка любимой женщины от мужчины до него.
Не мог и мысли допустить, чтобы чужой ребенок назвал его папой.
И при этом он сам папой называет не родного отца.
Его родители и родной дядя погибли в аварии, когда ему было полтора года. Так уж сложилось, что мамой и папой для него стали родители Летти. Любимая племянница дедушки, двоюродная тетя Агата и ее муж Федерико. И он искренне любил и уважал управляющего репутацией Лукрезе, как родного отца, а тот его как сына.
И Сандро ни разу не чувствовал себя им не родным. Хотя у них еще есть трое своих детей помимо него.
Если он стал родным чужому мужчине, значит и ребенок Виктории тоже сможет стать. Ведь он тоже, как Федерико, будет его воспитывать и смотреть как он растет.
— Доктор Марини, а как… как ребенок…? — сдавленно спросил Сандро.
Пожилой врач нахмурился и глазами что-то принялся искать в медицинской папке.
— Вы планировали малыша? — озадаченно поднял он на него глаза.
Сандро неоднозначно шевельнул бровью, показывая, что эти подробности доктора не касаются.
— Ну, пока у вас пополнения не ожидается, — прямо ответил доктор Марини.
Закрыв папку, доктор выразительно на него посмотрел.
— У вас есть еще вопросы ко мне?
— Просьба, — слегка кивнул Сандро. — Переведите ее в мою вип-палату, как только станет можно.
— Хорошо.
Пожав руку дедушке и кивнув перебинтованному Сандро, врач незамедлительно ушел.
Оставшись наедине с дедом, Сандро набрал полную грудь воздуха и уже собирался начать такой непростой разговор, как старик устало поднял руку в знаке молчания:
— После такого дня деду нужен перекур.
Прохладный воздух на крыше больницы отлично бодрил и, рассматривая темное небо, усыпанное звездами, Сандро тщательно подбирал слова, чтобы начать важный разговор с самым родным ему человеком на свете и в тоже самое время, не знающим жалости, Крестным отцом.
Пощелкав зажигалкой, синьор Лукрезе нервно курил обычные сигареты, которые взял у кого-то из охраны.
— Женился по-пьяне… Развелся… И все без брачного договора, — разочарованно покачал головой нонно, выдыхая облачко дыма. — Сандро, тебе наследство не нужно? Или по-твоему покушения на пустом месте происходят?
Чтож… Ожидаемо, что деду все доложили и никакие старания Летти или Фабио не смогли этому помешать.
— Дед, я знаю, как ты относишься к девушкам рядом со мной и что считаешь их угрозой, — прямо произнес Сандро. — Но Виктория не угроза нашей Семье. Ты знаешь, что это я во всем виноват и единственный, кто приносит Семье проблемы — тоже я. Вики подпишет все нужные документы и я тоже.
Вспомнив Викторию в реанимации, он вздохнул и решил принять единственное верное в этом случае решение.
— И я готов отказаться от прав на наследство, если ты посчитаешь меня недостойным приемником Виттора Лукрезе, а девушку, которую я люблю опасной для Семьи.
— Может быть и подпишешь… — на полном серьезе кивнул дедушка. — Я подумаю, насколько ты достоен заработанного моим потом и кровью. Особенно после того, как из-за тебя мне пришлось пожертвовать цепочкой поставок Бальдини.
Сандро согласно кивнул и решительно продолжил:
— На счет этого… Лукрезе все равно должны предоставить Бальдини новую цепочку поставок товара. Иначе нас обвинят в том, что мы пытаемся разрушить или захватить чужой бизнес. А скорее всего они уже готовятся к тому, чтобы начать с нами войну, если мы не сдержим слово.
На миг он замолчал, вспоминая о том, как мечтал создать собственную сеть отелей «Густо дела Вита» по всему миру, где даже самый искушенный человек смог бы снова почувствовать вкус жизни.
Но что важнее, собственная мечта или благо Семьи?
— Продай мой отель, вип-бар в Париже, добавь эти деньги к моим сбережениям и выплати компенсацию пострадавшим из-за меня родственникам. Так они не начнут грызться из-за денег, и не смогут дать ни Бальдини, ни кому-либо еще усомниться в нашем единстве и силе Семьи Лукрезе.
Не глядя на внука, синьор Лукрезе молча курил сигарету не говоря ни слова, и осознав, что разговор закончен, Сандро кивнул.
— С твоего разрешения, я вернусь обратно к Виктории.
С обожженными руками катить инвалидную коляску мягко говоря неприятно, но ничего, придется потерпеть. Лучше верные ему люди будут стоять у палаты Вики, чем будут его «катать».
— Сандро!
Обернувшись, он озадаченно посмотрел на деда. Опираясь на трость, старик медленно подошел к нему. Поджав губы, он будто подбирал слова, а потом тихо сказал:
— Как твой дедушка, я приму Викторию, как твою невесту, жену или сами разбирайтесь кто вы друг другу. Но не в Семью
