Муха ползла осторожно, время от времени останавливаясь и дергая головой в разные стороны, дабы оценить обстановку и неожиданно для предполагаемого противника вовремя предпринять ответные контрмеры.
Прилавок был совсем недавно вымыт до скрипучей чистоты, и теоретически мухе здесь делать было абсолютно нечего. До того же уровня скрипучести был отмыт и весь магазин — новый хозяин почему-то считал, что бизнес должен быть чистым во всех смыслах, и с маниакальной педантичностью выполнял и перевыполнял санитарные нормы, порой доводя уборщицу до истерики. Но эмоции персонала были личным делом персонала, никоим образом не волнующим хозяина, который свой гигиенический террор компенсировал весьма впечатляющей зарплатой.
Тем не менее, муха продолжала ползти.
«Либо это какой-нибудь мушиный ниндзя, либо это моё старое дежавю», — лениво подумал Витек. И мысленно поморщился. Было как-то, пришло ему в голову это французское выражение, а вслед за этим последовали весьма неприятные события, о которых он предпочитал не вспоминать. Правда, результатом этих событий явилось приобретение некоторой частной собственности в лице вот этого самого магазинчика — Вася бандитским общаком поделился — но Витек давно решил для себя, что всегда лучше думать о положительном результате, чем о событиях, которые ему предшествовали.
Результат, конечно, был впечатляющим по меркам их небольшого города, но обслуживающий персонал порой не принимал всерьез молодого хозяина и иногда позволял себе кое-какие вольности. Например, две симпатичные продавщицы, с которыми Витек по молодости и неопытности в делах бизнеса позволил себе кое-какие относительно невинные шалости, сегодня на правах наложниц хором позвонили боссу и, сказавшись больными, на работу не вышли. В результате чего боссу пришлось самому становиться за прилавок и, помимо всего прочего, наблюдать дежавю.
Следить за нахальным насекомым Витьку быстро надоело. Он медленно потянулся за книгой, лежащей тут же на прилавке, и резким ударом прервал дальнейшую карьеру мушиного лазутчика.
Приподняв книгу, Витек щелчком ногтя освободил от черного трупика голову кровожадного с виду самурая, нарисованного на обложке. Под самураем шла надпись: «А. Маслов. Энциклопедия восточных боевых искусств. Воины и мудрецы Страны Восходящего Солнца». Сам самурай в силу особенностей национального доспеха сильно смахивал на рогатого жука, а теперь еще и с мушиным крылышком во рту. Витек, со вздохом смахнув крылышко, освободил рот нарисованного самурая от неаппетитного сюрприза. После чего, раскрыв книгу на странице, заложенной куском оберточной бумаги, углубился в чтение.
«Великолепными притворщиками были ниндзя в бою, — прочитал он. — Получив удар, они делали вид, что корчатся от боли. Изо рта шла кровь — якобы из горла, а на самом деле они специально высасывали ее из десны. Ниндзя падал, катался по земле в судорогах, издавал предсмертные хрипы. Даже опытные самураи, повидавшие на своем веку не одну смерть, не могли заметить притворства. Но стоило противнику приблизиться, как следовал резкий удар ножом или коротким мечом в пах либо бросок сюрикэна в горло…»
— Просвещаешься?
Голос, раздавшийся над головой Витька, был знакомым. Почему Витек и решил, что у него начались слуховые галлюцинации.
Он поднял голову. Похоже, галлюцинации действительно начались и были не только слуховыми.
У прилавка, насмешливо улыбаясь, стояла Александра. Ее роскошный бюст нависал над Витьком, чуть не упираясь ему в нос.
— Так не бывает, — сказал Витек. — Можно я пошшупаю? Вдруг это оптический обман зрения?
— Я те пошшупаю, — сказала Александра, слегка отодвигаясь, но продолжая улыбаться. — Странно, Витек, но я рада тебя видеть.
— Странно, что это чувство взаимно, — ответил Витек и изобразил на лице подобие улыбки. — Для трупа полугодовой давности ты выглядишь просто потрясающе.
— Не верю своим ушам. У простого сельского юноши помимо предпринимательских способностей прорезались зачатки остроумия, — хмыкнула Александра. — Не иначе, последствия цудзигири… А ты неплохо устроился, — сказала она, обводя взглядом помещение. — Только не стоит держать «Ремингтон» под прилавком — это пошло и смахивает на дешевый вестерн.
— А каким образом…?
— Потолки зеркальные, — пояснила Александра.
— Ааа… да я, в общем-то, не о том. Как ты в живых-то осталась? Хотя…
Александра смотрела на него с насмешливой полуулыбкой.
— Вот именно. Ты только что прочитал об одном из способов остаться в живых, когда все остальные считают тебя трупом.
Она кивнула на страницу раскрытой книги.
— Но это, Витя, примитив. Настоящие специалисты имитируют смерть так, что их невозможно отличить от трупов даже при поверхностном медицинском обследовании.
— А…
— Выбраться из лаборатории тоже было несложно. Помнишь, твой дружок говорил про шлюз, через который они выбрасывали трупы? Он выходил прямо в озеро, а на заслонку в стене ты просто не обратил внимания. А твой дружок не сообразил, что это наиболее короткий путь и что вовсе незачем было носиться по «Пагоде» для того, чтобы из нее выбраться. Достаточно было открыть сначала одну, потом другую заслонку — и ты в озере.
— Но тогда почему ты и после смерти Стаса не подавала признаков жизни?
Александра улыбнулась.
— Мне было важно посмотреть, чем закончится для тебя ритуал цудзигири.
— Ты имеешь в виду… Стаса? Которого я…
— Именно, — кивнула Александра. — Это убийство и было твоим цудзигири. Что же насчет моего трупа — тогда было необходимо, чтобы до поры до времени городская братва считала меня мертвой. Хотя бы для того, чтобы беспрепятственно выбраться из вашей милой провинциальной глуши. А в этом плане я не слишком доверяла твоему дружку. Кстати, это он сейчас заправляет местной мафией?
— Что-то вроде того, — криво усмехнулся Витек. — Ну и как результаты эксперимента? Они тебя удовлетворили?
— Снимаю шляпу. Не знаю, как там с совершенным ки-ай, но, по крайней мере, изъясняться ты стал не как дебил. Не думала, что цудзигири добавляет интеллекта.
— Вот я и думаю, с чего бы ты это такая умная? — съязвил Витек.
— Спасибо за комплимент. Кстати, судя по легендам, мастер, владеющий совершенным ки-ай, прищучил бы Стаса, не вставая со стула.
— Ага, — отозвался Витек. — Думаю, еще бы один его удар — и мне стул больше б никогда не понадобился. В лучшем случае — инвалидное кресло.
— Тем не менее, твое сознание готово.
— Готово к чему?
— К дальнейшему тренингу. За тобой наблюдали все это время и пришли к выводу, что первичный процесс завершен.
