Глава 21
Стрельба по мишкам и зайчикам
Небольшой парк аттракционов оказался рассечен невидимой преградой почти пополам. Часть каруселей, кассы, тир и комната смеха оказались снаружи. Покосившееся колесо обозрения, остальные карусели и «пещера ужаса» – там, куда мы стремились попасть. Американские же горки, достаточно протяженные, начинались на нашей стороне, но значительная часть конструкции находилась за преградой.
Возня с подкопом измотала всех, кроме Шмайсера, – он утверждал, что потерял способность уставать вместе с потребностью в еде и сне. Тащиться никуда дальше не хотелось, мы постановили не уходить далеко от преграды, разбить лагерь в городке аттракционов.
Место казалось безопасным. С одной стороны прикрывало невидимое нечто, с другой – хищные деревья, а проход, выжженный между ними, мы оснастили двумя датчиками движения и дополнительно заминировали несколькими растяжками.
Заночевать решили в тире, он оказался единственным пригодным для ночлега строением – легкие кровли касс и комнаты смеха еще несколько зим назад не выдержали тяжести снега. Я подозревал, что в тире и до нас могли останавливаться на постой бывавшие здесь люди. Но никаких следов постояльцев не обнаружилось, даже навесной замок висел на двери, и пришлось его сковырнуть.
При виде нетронутого замка Шмайсер оживился. Сказал, чтобы мы обустраивались и ужинали, а он, дескать, тем временем разведает окрестности, пока совсем не стемнело. Во избежание неприятных сюрпризов. Вдруг найденный нами проход в стене деревьев не единственный? Непременно надо разведать.
Врать Шмайсер никогда не умел и сейчас не научился. Любой, заглянув в его хитро поблескивающие глазки, сообразил бы: неприятные сюрпризы отнюдь не являются целью его разведки. Напротив, раз уж никто из коллег не отработал эту делянку, он рассчитывает отыскать сюрприз приятный. Например, железный ящик, куда владельцы парка развлечений складывали дневную выручку.
Интересно, зачем Шмайсеру сейчас деньги и прочие ценности? Коли уж он не может тратить их за Периметром? Рефлекс, наверное. Говорят, если поймать акулу и вспороть ей брюхо, а потом отпустить за борт, она будет продолжать хватать добычу, хватать и глотать, хватать и глотать, хватать и глотать, не обращая внимания, что все проглоченное тут же выпадает наружу… Рефлекс.
Сухопутная акула удалилась разведывать, что где плохо лежит. Остальные зашли в тир, он казался покинутым в большой спешке – замок повесить успели, но пневматические винтовки так и остались на стойке, протереть с них пыль – и можно снова зазывать желающих испытать свою меткость.
Джей-Си небрежно сдвинул винтовки в сторону, расчистив стойку, выложил на нее пару саморазогревающихся банок, упаковку галет и флягу. Мы с двойником тоже полезли в рюкзаки за припасами.
Ужин прошел в недружелюбном молчании. Оба сталкера Лорда, не сговариваясь, оказались на разных концах импровизированного фуршетного стола и ели молча, не глядя друг на друга.
Майор косился то на одного, то на другого и тоже молчал. Когда трапеза завершилась, он взял одну из винтовок, повертел в руках и предложил:
– Постреляем? Спать рано, делать нечего…
– Заржавели они тут, наверное, – откликнулся я без энтузиазма.
Настрелялся я в последнее время… С излишком, с избытком. Правое плечо – сплошной синяк.
– Если исправно смазывали, ничего им не сделалось, – сказал майор. – Сейчас проверим…
Он переломил винтовку, дернул спуск. Сжатый воздух с хлопком вырвался из дула.
– Все работает, – констатировал Джей-Си. – Посоревнуемся?
– Не хочется, – гнул я свою линию. – И пулек не видно…
Двойник теоретически должен был иметь то же мнение, что и я: не располагающее к стрельбе. Но, наверное, в пику мне поддержал майора. Двойник обошел стойку, судя по звуку, выдвинул из нее какой-то ящик. И продемонстрировал пачку с пульками.
Я лишь тяжко вздохнул, не зная, как еще отмазаться.
– Можешь не участвовать, если боишься опозориться, – сказал мне двойник с фальшивым сочувствием. – Мы с Джей-Си сами посоревнуемся.
Ах ты сволочь какая… Это я придумал прозвище Джей-Си. Это я был четырехкратным чемпионом отдела по пулевой стрельбе. Я, а не он.
Взял винтовку, тут же отложил в сторону – изношенная, в шарнире люфт, пружина слабовата… Взял другую, поновее. Двойник вскрыл пачку, высыпал кучку пулек на стойку.
Сделали несколько пристрелочных выстрелов, моя пневмашка несколько низила, и я поправил прицел. Чеширского бы сюда, он известный чемпион по стрельбе из такого оружия.
– Просто так постреляем? Или на интерес? – невинным тоном спросил двойник.
– Предлагаю на интерес, – сказал майор и установил фонарь так, чтобы тот подсвечивал мишени. – Промахнувшийся честно отвечает на один вопрос. На любой, что бы у него ни спросили.
Так вот зачем он все затеял. Новое слово в науке допроса… Но без детектора лжи смысла в такой игре мало. Ничто не помешает промахнувшемуся врать без зазрения совести. Однако интересно послушать, что за вопросы прозвучат… И ответы интересно послушать, пусть даже лживые.
– Согласен, – сказал я. – Но кто из двоих не промазавших будет спрашивать?
– По очереди, – сказал двойник и тут же выстрелил.
Попал, разумеется. Обидно признавать, но, наверное, он тоже был четырехкратным чемпионом отдела…
Тир был старинный, механический. Я видел такие лишь в детстве и подозревал, что сохранились они в наше время в глухой провинции, а в крупных городах подобные развлечения сделаны максимально безопасными – в мишень летит не свинец, а лазерный лучик, не способный никого поранить.
Однако здесь все было по старинке, как в ностальгические времена Осоавиахима, ГТО и ворошиловских стрелков… Пулька после выстрела двойника ударила в маленькую круглую клавишу, жестяная утка перевернулась. Выстрелил майор – и ветряная мельница закрутила жестяными крыльями.
Пришел мой черед стрелять. Промахнуться было нельзя, и я не промахнулся: медведь нетрадиционного голубого цвета опрокинулся кверху лапами.
Следующая серия из трех выстрелов – и опять ни одного промаха. Еще один раунд – и вновь все трое привели в движение выбранные фигурки.
Дальше будет труднее… Все цели, находившиеся в освещенном круге, мы расстреляли. Остались плохо освещенные и вообще не освещенные, без прибора для ночной стрельбы поразить их будет нелегко: круглые клавиши, в которые надлежит попасть, практически не видны.
– Сделаем перерыв? Взведем пружины на мишенях? – предложил я.
