– Сделаем перерыв? Взведем пружины на мишенях? – предложил я.
– Не надо, так интереснее… – отверг предложение майор и поразил белокрылую чайку, упитанную, как бройлерная курица.
Двойник тоже не промахнулся, заставил опрокинуться еще одного медведя – на сей раз правильного, коричневого.
Ну конечно… Двух последних кое-как освещенных зверюшек они выбрали для себя, оставив мне притаившихся во мраке.
Я долго целился и выстрелил почти наугад, но все-таки попал – два молотобойца несколько раз стукнули молотами по наковальне. Все относительно видимые мишени поражены… Похоже, приходит время вопросов и ответов.
Двойник целился долго, очень долго. Я был уверен, что промахнется, но он исхитрился поразить мишень. А майор промазал.
У меня на языке вертелся вопрос, но Джей-Си указал пальцем на второго Лорда, пояснив:
– Он первым объявился, ему первым и спрашивать.
Оставалось лишь надеяться, что альтер эго интересуют те же вопросы, что и меня… Но нет, спросил он о другом.
– Что ты собираешься делать с Триггером?
– Сначала выключить, потом уничтожить.
– Зачем?
– Это второй вопрос. На первый я ответил.
Двойник недовольно хмыкнул, но настаивать не стал. Уцелевшие мишени тонут в темноте, и право на новый вопрос наверняка появится.
Пришло время стрелять мне. Я долго вглядывался в темноту и решил, что небольшое пятнышко под роскошным хвостом фазана и есть клавиша. Никакой уверенности не было, но я тщательно прицелился и выстрелил. Фазан не шелохнулся.
Джей-Си уже открыл было рот для вопроса, но я его опередил, указав на двойника.
– Ты сам выбрал спрашивающего, а я выбираю его.
Меня по-прежнему интересовал вопрос: чем же мы различаемся? Что он знает, неизвестное мне, и наоборот?
Двойник спросил:
– Ты уверен, что наш Триггер сейчас действительно на Полигоне?
Слово «наш» он выделил голосом, а меня вдруг осенило. У него нет Пеленгатора! Зоне не по зубам копирование уникального прибора, и оттого-то у меня перекинут через плечо футляр с Пеленгатором, а у него нет. Двойник мог, разумеется, прятать Пеленгатор в рюкзаке, но отчего тогда ни разу не достал, не пустил в ход? Отчего задал такой вопрос? Вот вам и определяющий признак того, кто тут оригинал, а кто подделка…
Ответил я правдиво, но коротко:
– Уверен.
Двойник правила усвоил и второй вопрос задавать не стал. Вместо того вновь взялся за винтовку – и вновь попал! Что ж такое, сам сатана ему ворожит… Можно заподозрить какое-то жульничество – например, тоненькие нити, невидимые в темноте и протянутые к мишеням. Но я хорошо помнил, что к мишеням двойник не подходил, к ним вообще никто не подходил.
Майор промахнулся, и я наконец-таки получил право на вопрос. И я решил: вопрос о происхождении «каракалов» – это интересно, но сейчас не так уж важно; вместо того продолжил линию двойника, спросил:
– Зачем ты хочешь уничтожить Триггер?
Потому что если ответ окажется неправильным, уничтожить придется самого майора… Ничего личного, он нормальный мужик и всегда мне нравился, даже когда допрашивал нас с Ильзой в моем доме. Но на кону дело, на которое я угробил четыре с лишним года жизни, не считая такой мелочи, как здоровье – и физическое, и психическое.
– Я хочу, чтобы Зоны не стало. Чтобы закончилась вся эта свистопляска, чтобы город начали восстанавливать, чтобы вас, сталкеров, считали не героями, а теми, кто вы есть, – самыми заурядными мародерами.
Ого, как заговорил… Мы с двойником переглянулись. Доводилось нам встречать идеалистов, идущих в Зону, чтобы сделать «все как было». Искавших для этого Золотой Шар, потом Выключатель, потом Триггер… Они все умерли. Все до единого. Погибали там, где не погибал никто до них и никто после них, становились жертвами нелепых случайностей и дикого стечения обстоятельств. Есть ли у Зоны сознание, или это очередной бред яйцеголовых – большой вопрос. Но инстинкт самосохранения у нее имеется совершенно точно.
– Как ты жив-то до сих пор с такими мыслями, – сказал двойник сочувственно. – Зона не любит, когда ее хотят уничтожить…
– СДУ тоже не любит, когда хотят уничтожить Зону, – подхватил я. – Слишком кормное для многих место, чтобы его уничтожать.
– Стреляй, – зло откликнулся майор.
Я взялся за винтовку, хотя мог не браться – портить промахами стены тира уже не имело смысла, можно было продолжать игру в вопросы и ответы без стрельбы, все равно не попасть…
Но произошло неожиданное: в тире вдруг зажегся свет – и верхний, и подсветка мишеней. Одновременно заработал музыкальный центр, выдавая бодрую песенку, некогда завлекавшую кандидатов в снайперы… Снаружи тоже доносилась музыка, но какая-то другая мелодия.
Мы замерли, ослепленные и не понимающие, что произошло. Это не кондиционер с «этаковской» батареей, и не Вечный Джип, здесь что-то иное…
Постепенно зрачки приспособились к смене освещенности, майор погасил фонари, чтобы не сажать зря батареи, а двойник приник к оконцу и доложил:
– Все аттракционы осветились… А детская карусель даже крутится.
Ну а я, коли уж стоял с винтовкой, вскинутой к плечу, выстрелил в самую крайнюю мишень. Попал, разумеется, – задорный чертенок выскочил из коробочки. И тут же свет погас. Музыка тоже смолкла.
– Стреляйте, господа, – предложил я и включил фонарь.
– Жульничество… – проворчал двойник. – Как ты умудрился включить свет?
– Ноу-хау… Стреляй.
Он выдержал паузу, дожидаясь, когда расширятся зрачки. Выстрелил и впервые промахнулся.
Опередив майора, отрывшего было рот, я спросил:
– Где твой Пеленгатор?
Губы двойника сжались в тонкую линию, взгляд стал колючим, неприязненным. От такого взгляда рука поневоле тянется к оружию… Вот, значит, как я выгляжу при взгляде со стороны, когда раздражен. М-да, зеркало ни разу не демонстрировало мне такую отвратную рожу.
– Разбился, когда я последний раз выпрыгнул из трамвая, – соврал двойник.
По моему разумению соврал: когда я прыгал из трамвая, ничего не разбилось, не повредилось, не потерялось… Даже упаковка с капсулами, а уж она по всем раскладам должна была выпасть из руки. Не говоря уж о том, что Пеленгатор надежно защищен от ударов. Но никто и не надеялся, что здесь будет звучать правда, только правда и ничего, кроме правды.
– Про какой трамвай вы все время толкуете? – спросил Джей-Си.
– Это наше, личное, – сказал я.
– Умрешь – сразу узнаешь, – синхронно со мной сказал двойник.
– Стреляй, – хором сказали мы оба.
Майор, похоже, потерял интерес к затеянной им же игре, его сейчас больше интересовало неожиданное включение электросети и столь же неожиданное выключение – стоял с винтовкой в руках у оконца, поглядывая наружу.
