Всего в четырехстах ярдах перед собой Тимокин увидел колонну бантагов, поднимающуюся вверх по западному склону Роки-Хилла; солдаты Гаарка преодолели уже половину пути, отделявшего их от границы леса. Слева, на северном склоне, передовые отряды противника отбросили людей Эндрю от валунов и ворвались в лес.
Высунувшись по пояс из верхнего люка, Тимокин указал на вражескую колонну, атаковавшую холм, и тут же скользнул обратно в башенку, надеясь, что командиры броневиков третьей роты успели заметить этот жест и правильно его истолковали.
— Загрузочный магазин наполовину пуст, сэр. Тимокин выругался и постучал по ящику с боеприпасами, находившемуся в заднем отсеке башенки.
— Так заряди его, болван, только не вздумай запихивать патроны головкой вниз!
Юноша торопливо сорвал крышку ящика, высыпал из него несколько горстей патронов и начал укладывать их в загрузочный магазин.
«Святой Мэлади» добрался, наконец, до холма Роки-Хилл и начал медленно карабкаться вверх. На северном склоне кипел кровопролитный бой, и бантаги все дальше оттесняли людей Эндрю вглубь леса. Но солдаты орды из второго эшелона атаки, завидев показавшиеся из дыма броневики Республики, поняли, что их обошли с фланга, и замедлили наступление, не зная, что делать. Несколько всадников, размахивая боевыми знаменами, поскакали вдоль заколебавшихся рядов бантагских пехотинцев и, указывая на вершину холма, стали призывать их совершить последнее усилие. Вдруг взгляд Тимокина упал на вражеского офицера на белом коне.
— Гаарк! — прошипел суздалец.
Расстояние до цели не превышало трех сотен ярдов. Пожалуй, слегка далековато для прицельного выстрела, но Тимокин все равно навел ствол «гатлинга» на бантагского всадника и нажал на гашетку.
Не веря своим глазам, Гаарк смотрел на летевшие в его сторону трассирующие пули. Его солдаты, еще несколько секунд назад бывшие в шаге от победы, замедлили бег и растерянно уставились на приближавшиеся к ним с фланга броневики. Многие бантаги сначала не поняли, что это машины людей, и приветствовали их радостными криками.
До него донеслось стаккато тимокинского «гатлинга», и с языка Гаарка сорвалось проклятие. Людям удалось изобрести то, о чем он мечтал все это время, но никак не мог создать. У них были пулеметы.
Огоньки трассирующих пуль замелькали совсем рядом с кар-картом, и, высвободив левую ногу из стремени, Гаарк соскочил на землю. В следующее мгновение его конь встал на дыбы, испустил предсмертное ржание и рухнул в высокую траву рядом с ним. Приземлившийся на четвереньки Гаарк пополз в сторону, отчаянно уворачиваясь от копыт бьющегося в агонии животного.
— Спаситель!
Горестный крик был мгновенно подхвачен множеством голосов. Оглянувшись, Гаарк увидел, что его знаменосца скосило очередью из пулемета и штандарт кар-карта оказался повержен.
Гаарк попытался было подняться на ноги, но свист проносящихся над ним пулеметных очередей заставил его вновь припасть к земле.
Тимокин не отрывал пальца от гашетки, понимая, что изолировать Гаарка от его штаба и лишить его возможности влиять на ход боя — гораздо более важная задача, чем обстрел бантагской пехоты. В бой вступил пулемет одного из броневиков третьей роты. Тут же застрочили и все остальные паровые «гатлинги» — три справа от Тимокина и один слева, принадлежавший последней остававшейся на ходу машине второй роты. Казалось, на сбившихся в кучу бантагов обрушились шесть огненных потоков, и в это мгновение Тимокин осознал, что наблюдает очередной поворотный момент в методах ведения войны на Валдении.
Вдруг его пулемет неожиданно замолчал, и, бросив взгляд на помощника, Тимокин увидел, что загрузочный магазин «гатлинга» пустел гораздо быстрее, чем юноша успевал заполнять его новыми патронами. Из заполненного водой кожуха, защищавшего лафет орудия, поднимались клубы пара, и Тимокин понял, что если он продолжит стрелять в таком темпе, то стволы его «гатлинга» просто расплавятся.
— Заряди загрузочный магазин и подлей воды в кожух! — распорядился майор. Сняв палец с гашетки пулемета, он высунул голову из верхнего люка и огляделся.
Армия бантагов обратилась в беспорядочное бегство, солдаты орды в панике отступали к югу, но трассирующие очереди из броневиков Тимокина настигали их везде. За его спиной прогремело дружное «ура», и, бросив взгляд назад, суздалец увидел, что в бой наконец вступила 3-я дивизия 6-го корпуса. Самые быстрые из пехотинцев уже опередили броневики и набросились на опешивших врагов. Одна из бронированных машин 3-й роты развернулась и теперь поливала огнем из «гатлинга» передовые отряды бантагов на северном склоне Роки-Хилла, разрывая на части застрявших среди валунов солдат Гаарка.
На северо-востоке раздалось рявканье пушек. Пелену обволакивающего холм дыма пронзили несколько ярких вспышек — это броневики 1-й роты добрались до подножия Роки-Хилла и начали обстреливать спускавшиеся вниз по склону уцелевшие машины бантагов. Два броневика Республики двигались обратным ходом, сохраняя дистанцию между собой и неприятелем. Одна за другой машины Гаарка выходили из строя. Прозвучала серия взрывов.
Тимокин скользнул обратно в башенку.
— Магазин заряжен, стволы остужаются! — доложил помощник, указывая на опустившуюся ниже красной отметки стрелку термометра.
Целясь выше голов обогнавших «Святого Мэлади» людей, Тимокин выпустил очередь по убегающим бантагам, посеяв в их рядах еще большую панику. Вспомнив, что опасно перегревать стволы пулемета, он сделал паузу в несколько секунд, прежде чем вновь нажать на гашетку.
«Святой Мэлади» медленно прокатился вдоль западного склона Роки-Хилла, и вскоре взгляду Тимокина открылась широкая степь к югу от холма. Заполнившие равнину колонны бантагской кавалерии находились почти в миле от Роки-Хилла, но уже сейчас многие всадники орды остановились и начали разворачивать коней. Подняв ствол «гатлинга» на максимальный угол возвышения, Тимокин выпустил длинную очередь по бантагам на равнине. Сто пуль, прочертивших в воздухе высокую дугу, должны были продемонстрировать вражеским всадникам, что их ждет, если они решатся продолжить атаку.
Тимокин оглянулся на примостившегося рядом с ним артиллериста и улыбнулся:
— Ладно, парень, так и быть. Плавно нажимай на гашетку, делай перерывы между очередями и целься повыше.
Вне себя от счастья, юноша приник к пулемету, а Тимокин спустился в кабину броневика. Во время боя он был настолько захвачен происходившим вокруг, что совсем забыл о главном орудии броневика, а между тем пушка «Святого Мэлади» отнюдь не бездействовала и до сих пор продолжала выпускать снаряд за снарядом по отступающим бантагам.
