Вне себя от счастья, юноша приник к пулемету, а Тимокин спустился в кабину броневика. Во время боя он был настолько захвачен происходившим вокруг, что совсем забыл о главном орудии броневика, а между тем пушка «Святого Мэлади» отнюдь не бездействовала и до сих пор продолжала выпускать снаряд за снарядом по отступающим бантагам.
— Сержант, нам нужно найти такое место, чтобы мы могли простреливать подходы к холму с юга.
— Майор, уголь на исходе! — крикнул Тимокину Андрей. — Вы с вашей пушкой израсходовали уйму пара.
— Подожди еще пару минут, Андрей.
Прильнув к отверстию пушечного порта, Тимокин давал указания водителю машины. Когда «Святой Мэлади» въехал на небольшую ровную площадку, выступавшую из склона Роки-Хилла, командир броневика махнул рукой Андрею, и кочегар заглушил двигатель.
Рассыпавшиеся цепью пехотинцы в синих мундирах вырвались на несколько сотен ярдов вперед и преследовали бегущих к югу солдат орды. Бантагские всадники на равнине тоже спешили побыстрее убраться из-под обстрела республиканской артиллерии.
Кто-то восторженно замолотил снаружи по боку броневика, и Тимокин, пройдя в кормовую часть машины, распахнул крышку люка. В кабину ворвался свежий воздух, и у находившихся внутри людей возникло ощущение, что вдруг наступил январь. Андрей даже застонал от удовольствия. Вылезя наружу, Тимокин почувствовал, что из-за резкой перемены атмосферы у него закружилась голова. Боясь потерять сознание, молодой суздалец устало прислонился к стенке машины.
— Вот это бой! — проревел подошедший к нему Марк.
Не в состоянии произнести ни слова, Тимокин вяло кивнул. Из-за спины Марка выехали два броневика, занявшие позиции в нижней части склона; рядом с бронированными машинами отряд артиллеристов спешно разворачивал батарею двадцатифунтовок. Первая пушка уже начала обстреливать колонны бантагских всадников на равнине.
— Сэр, у нас почти кончились боеприпасы, уголь и вода, — наконец выдавил из себя Тимокин.
— Я позабочусь о том, чтобы вам доставили их. А пока держитесь. Ты выбрал хорошую позицию для обороны, хотя я не думаю, что эти ублюдки рискнут сегодня сунуться.
Стянув с головы шлем, Тимокин уронил его на землю и обвел взглядом место прошедшего боя. Сколько видел глаз, повсюду громоздились груды тел убитых бантагов; потери среди солдат Республики были минимальными. На северном склоне Роки-Хилла еще продолжали звучать выстрелы.
— Марк!
Тимокин изумленно уставился на знаменитого полковника Кина, верхом на коне подъехавшего к броневику. Марк, ухмыльнувшись, вскинул руку в салюте.
— Чертовски рад видеть тебя, старина, — произнес Эндрю. Склонившись в седле, он обменялся с римлянином рукопожатием. Разинув рот, Тимокин пялился на легендарного командира янки. Силы всей Республики были брошены на то, что выручить Кина и его пропавших людей. Теперь эта миссия была выполнена, и Тимокин с благоговением наблюдал за встречей двух героев. В голове промелькнула мысль, что гравюра с изображением этой сцены наверняка появится в газете Гейтса и, возможно, на этой картине найдется место и для него, однако в данную секунду Тимокин с радостью променял бы всю свою будущую славу на бутылку холодной водки.
— Эндрю, ты ранен! — воскликнул Марк, с тревогой глядя на забрызганный кровью рукав Кина.
— Как сказал Пэт, мне повезло, что эту руку я уже потерял. Ничего, жить буду. — Эндрю посмотрел на Тимокина и покачал головой. — У тебя нога в крови, сынок. Надо ее перебинтовать.
Тимокин кивнул, потрясенный тем обстоятельством, что главнокомандующий проявил заботу о его здоровье.
— Когда все успокоится, сэр, я попрошу одного из врачей осмотреть ее.
— Я никогда по-настоящему не верил, что от этих машин будет толк, майор. Но за ними не угнаться даже кавалерии. Дьявольское изобретение! Эти ублюдки наверняка в штаны наложили.
— Спасибо, сэр, — пробормотал Тимокин.
— А как обстоят дела на северном склоне? — спросил у Кина Марк.
— Бантаги прекратили наступление и в беспорядке отступают к востоку. Вы прибыли как раз вовремя. Нас прижали почти к самой вершине, и отступать было больше некуда. — Прикрыв ладонью глаза от солнца, Эндрю бросил взгляд на юг. — Что ты думаешь об этих всадниках на равнине?
— Они не сунутся сюда.
— Во время отступления мы потеряли десять с лишним тысяч человек, — безжизненным голосом произнес Эндрю, и Тимокину показалось, что главнокомандующий разом постарел на много лет. — А после сегодняшнего боя мы лишились почти всех телег и лошадей.
— Бантаги бросили во время бегства немало зарядных ящиков, — заметил Марк, показывая на равнину внизу. — И несколько сотен лошадей. Мои люди переловят их. А в нашем арьергарде около двухсот обозных телег.
— Прекрасно, — устало отозвался Эндрю. — Мне хочется поскорее убраться отсюда.
Развернув Меркурия, полковник в сопровождении Марка поскакал к вершине Роки-Хилла. Тимокин проводил их взглядом.
— Сэр? — Из люка высунулась голова сержанта. При виде поднимающегося вверх по склону холма Кина, артиллерист изумленно выпучил глаза.
— Да, сержант?
— Сэр, разрешите нам пару минут подышать свежим воздухом. Ребята внутри едва живы.
— Хорошо, сержант.
В верхней башенке вновь застрочил пулемет; прочертив высокую дугу, пули упали в безлюдной степи.
— Пусть кто-нибудь скажет этому придурку, чтобы он угомонился!
Подобрав с земли шлем, Тимокин обошел вокруг броневика, разглядывая отметины от бантагских пуль и вмятины в местах попадания вражеских снарядов. Из-за косогора выехала груженная углем и бочками с водой телега, ее возница закричал находившимся поблизости солдатам, чтобы те помогли ему произвести разгрузку. Вслед за телегой показалась повозка, на которой высились ящики с патронами и снарядами.
Сев на землю, Тимокин устало прислонился спиной к передней стенке броневика и с благодарностью взял у подошедшего сержанта флягу с водой. Отвинтив крышку, суздалец вылил половину содержимого фляги себе на голову, после чего сделал долгий глоток.
— Мы показали этим ублюдкам, где раки зимуют, — возбужденно произнес артиллерист, присаживаясь рядом с майором.
Вспомнив выражение лица Кина, Тимокин бросил взгляд на окаймлявшие степь далекие холмы, склоны которых были черны от полчищ бантагских солдат.
— Все еще только начинается, — тихо ответил он.
— Суши весла!
Не дожидаясь, пока баркас пришвартуется к причалу, адмирал Буллфинч вскочил на планшир лодки и одним прыжком перемахнул на пристань. Просвистевший высоко над головой снаряд упал в залив рядом с бортом «Республики», забрызгав броненосец водой. Буллфинч даже не оглянулся. Легкая полевая артиллерия представляла для его флагмана не большую угрозу, чем комары для слона.
