Бой произвёл на зрителей неизгладимое впечатление. Тем сильней был эффект от нашего с Силеной короткого флирта — как будто и не было этого жуткого по насыщенности энергий столкновения. Только Фрина, уже возле люка своего корабля, недовольно поинтересовалась:
— Ну и зачем этот цирк? Любишь же ты эффектные приёмы!
— Фри, это вы мне для любви, а с командой мне ещё вместе работать.
— Я запомню, — в глазах фурии сверкнул металл. Если она что-то запомнит, то это обязательно всплывёт в самый неподходящий момент.
— Не надо, девочка, я не хотел никого оскорбить. Вам с сёстрами я доверяю во всём, мне уже не нужно нарабатывать у вас репутацию, а вот команда… она же совершенно дикая. Одно дело сказать, что ты мечник, и совсем другое — показать. В красочных картинках.
— Ладно, прощён, — одними уголками рта улыбнулась холодная капитанша. — У меня нет причин подозревать тебя в показушности, да и существовать для твоей любви… есть в этом что-то. Правда, Ри?
— О да, сестра! Я ведь только и существую… для его любви. Но тебя ведь не само замечание задело, а его односторонность?
— Скорее, его несерьёзность при достаточно серьёзных последствиях, которые игра с полями могла породить для команды. Меня саму несколько раз сильно тряхнуло… В общем, ты мне должен, Леон.
— Вроде бы это ты мне была должна? Разве одно не отменяет другого?
— Нет. Теперь и я тебе должна, и ты мне должен. Мы теперь крепко связаны: стоит тебе использовать мой долг, и я могу использовать твой, и наоборот. Это сильно повышает градус нашей игры. Подумай над моими словами, капитан!
— Обязательно, капитан!
С Фриной мы не только целовались, она ещё и обнять себя позволила, и даже пройтись ладонями по упругой попке. Однако я каждой клеточкой тела ощущал, что мне именно позволяют вести игру. В сознании живо заворочалось чувственное воспоминание… Многие мои земные пассии держали дома кошек. Почему-то у земных женщин на этом бзик. Кошки же имели одну интересную особенность — они всегда приходили сами, не терпели насильственной ласки. Так и Фрина сейчас живо напомнила мне этот своенравный блохастый коврик. Под впечатлением от столь вольных ассоциаций я ещё долго стоял и смотрел вслед уходящей ласточке [22], а потом — провожал взглядом стартующий корабль. Меня совершенно не беспокоила частичная разгерметизация ангара, верная пелена позволяла спокойно переживать и не такое. А рядом со мной всё это время была Ри. Почему-то валькирия не пожелала прерывать «медитативный» настрой своего мечника, но что-то мне подсказывало, что с ней придётся долго объясняться уже после, наедине.
Вместе с республиканками на фрегат убыла первая партия наших техников, которым предстояло пройти там полный курс дезактивации и глубокой очистки организма от радиоактивной дряни — наследия достопамятной свалки. До момента появления на пиратской базе я планировал провести такой курс для всех пострадавших, благо фрегат дальней разведки, как исследовательское судно, позволял и не такое.
На следующий день, с раннего утра, мы с Валери собрали десантников в ставшем уже привычным трюме. Мы с валькирией стояли перед строем: ноги на ширине плеч, руки за спину — ни дать, ни взять, инструкторы в какой-нибудь учебке. От этого наши подчинённые невольно тянулись по струнке и старались поменьше озираться — сказывалась вбитая в былые времена привычка. Инструктор в учебке не станет чинить правосудие, он устроит форменный самосуд за любой косяк, и будет прав. Разве что взгляды бывших вояк нет-нет, да соскальзывали на ладную фигурку моей Ри, что лишь породило на её прелестном личике злорадную ухмылку.
— Господа! С сегодняшнего дня мы начинаем тренировки по рукопашному бою, по боевой слаженности и тактике. По возможности я постараюсь проводить их лично, и лично же буду принимать в них непосредственное участие. Позже мы перейдём к тактике с участием мечника, то есть меня. Но перед тем как мы начнём, хотел бы познакомить вас с моей возлюбленной — это Валери. Она будет заниматься вашей подготовкой, если вдруг у меня не окажется для этого времени.
— Господа, — перехватила инициативу моя дама. — Я читаю в ваших глазах недоумение: а правильно ли ставить капитанскую подстилку на работу с такими бравыми вояками, как вы? Покуда супруг развлекал вчера моих сестёр, я внимательно наблюдала за вашими кондициями. Скажу так: они меня не устраивают. Вам придётся идти рядом с моим Леоном на смерть, и я хочу, чтобы рядом с ним шли достойные его бойцы.
Мужчины начали проявлять первые признаки недовольства и недоумения. Тогда я, с улыбкой, припечатал.
— Кстати, забыл представить вам свою суженую: Валери О`Стирх, Высшая валькирия Республики Ноч. В некоторых секторах её также прозывают Тёмной Матерью. Прошу любить и жаловать. И знаете что, ребята? Я даже предупреждать вас не буду о том, что не стоит лишний раз выказывать недовольство или распускать руки. Я абсолютно доверяю своей возлюбленной, поэтому абсолютно уверен, что она сама в состоянии определить границы вашего с ней общения.
Это был шок. Возмущение в бойцах сменилось растерянностью, а кое у кого даже откровенным страхом. Нет, не животным, но каким-то мистическим. Похоже, в этом секторе мою Ри знали.
— Да, и перед тем, как мы начнём сегодняшнюю экзекуцию… простите, занятия, я позволю вам задать вопросы, если они есть.
— Капитан, ваша… супруга. Это правда Темная Мать десанта? Нас же ею пугали в учебке!
— Вот и отлично! Почувствуете себя снова курсантами. Ещё вопросы?
— По вчерашнему дню, капитан. Можно? Так вот, ребята интересуются: а девочки ещё будут?
— Я похож на мамашу в публичном доме? Попрошу выражаться более конкретно, а то Валери может принять это на свой счёт, и тогда напомнит вам всё, что вы о ней забыли со времён учебки.
— Извиняйте, госпожа! Я не хотел никого задеть! — воскликнул наш сержант. — Мы сможем ещё раз встретиться со стаей Милены?
— Ничего не могу обещать, но фрегат ещё какое-то время будет нас сопровождать, потом вернётся в Республику, а вот дальше я просто не знаю. Всё будет зависеть от многих факторов.
— Капитан, а как правильно себя вести с республиканками… ну… если за ними ухаживать?
— Обычно они сами ухаживают за мужчиной, поэтому вы сразу всё поймёте. Главное, вовремя встать на колени.
Валери рядом фыркнула.
— Ты чему ребят учишь? Напомнить, как сам горел желанием становиться передо мной на колени?
— Дураком молодым был, Ри. Сейчас я готов встать перед тобой на колени в любом месте и в любое время. Не хочу, чтобы наши молодцы повторяли мои ошибки.
— А зачем: на колени? — тупо переспросил один из самых туго соображающих здоровяков, но его тут же толкнули под рёбра соседи по строю.
— Всё это вам объяснять нужно, — недовольно пробурчал я. — Ладно, бойцы, признаю, это была метафора. Если вам будет понятней, то нужно вовремя сдаться, иначе может ничего не получиться или можно хорошенько получить по морде. Кстати, одна ремарка: ухаживание у дам довольно специфическое. Если заметите, что какая-то из девочек начинает вас особенно сильно гнобить — значит, она за вами ухаживает. И не вздумайте сдаваться раньше времени! Только хуже будет.
— Что-то очень сложно, капитан.
— А ты заставь бойцов заучить наизусть, а там, когда столкнутся, пусть вспоминают. Это как с уставами. Понятно?
— Да, капитан!
— Тогда приступим к утренней тренировке.
На третий день пути мы достигли места, где планировалось спрятать корабль до момента, пока не будут добыты остальные крейсера. Этим местом был астероидный пояс маленького белого карлика безымянной системы с одним лишь порядковым номером. Хотя назвать его просто «астероидный пояс» означало унизить это глобальное, редчайшее явление — буквально вся система безымянной звезды была забита астероидами. Большие и маленькие, они шли поясами вплоть до точки, где гравитация карлика уже не могла удерживать даже самые незначительные осколки.
