— У меня приказ! Я должен арестовать этого человека! Послушайтесь моего совета и не вмешивайтесь! Не давите на меня!
Гарсон улыбнулся и ответил:
— Арестовать? У вас приказ арестовать этого человека? И что вы с ним будете делать? Держать в заключении семь лет, пока не придет смена? А потом отошлете его на Землю для суда? Нет… Такая трата денег. Насколько я знаю ОМП, вам будет приказано организовать несчастный случай. Пусть глотнет вакуума. Не так ли?
Капитан замигал, выглядел он виновато. Гарсон сказал правду.
— Нет, — продолжал Гарсон, — я ваши приказы не видел, но я знаю, что в них. Я знаю также, что вам не хочется их выполнять. Такие дела так просто с рук не сходят. Если вы выполните приказ, всю жизнь будете находиться в руках начальства. Нет, вы не хотите выполнять это задание.
Капитан становился все напряженнее. Похоже, Гарсон догадался верно.
— Вот что я сделаю, — негромко сообщил он. — Пошлю сообщение на Землю, что Тамил Джафари жива и находится на Пекаре. И, следовательно, нет законных причин арестовывать мистера Осика. Запрошу, что делать с мистером Осиком. А когда сорок пять лет спустя придет ответ, на посту будет кто-нибудь другой, а нас всех давно уже здесь не будет.
Капитан оказался упрямым человеком, который к тому же боялся начальства. Он покачал головой, посмотрел на пол, размышляя о неудобстве своего положения, и я понял, что он не согласится на план Гарсона.
— Но… — начал он.
— А за это время… — прервал его Гарсон, — Пекарь — очень опасная планета. Вы знаете, для чего мы здесь. Через несколько, недель — тем или иным путем — на Пекаре будет единое правительство, и ваша миротворческая миссия окончится, вы сможете возвратиться домой. Однако в предстоящей битве погибнет много людей. Кто знает? Может, среди тех, кому не повезет, окажется и мистер Осик? И вы сможете отправить своему начальству сообщение, что задание выполнено, прежде чем оставите эту груду пыли.
Гарсон обещал капитану ОМП, что я погибну на войне. Смуглый маленький капитан задумчиво, но явно облегченно кивнул, потом сделал знак своим солдатам. Они расступились и пропустили меня.
Генерал посмотрел на меня, подошел и погладил мои седые волосы. Потом сказал самураю:
— Поместите его в задней части челнока. Степень охраны С.
Я пошел к челноку, и самурай зашагал рядом со мной. Дорогу мне преградила коляска Тамары, и я посмотрел в ее темные глаза, на ее черные волосы. Она немного поправилась и больше не казалась такой истощенной. Рука отросла прекрасно. В целом ее внешность не изменилась. Не шевеля ни одной мышцей, она двинула коляску в сторону, словно давая нам возможность пройти.
Электрический мотор негромко жужжал. В глазах женщины были страх и мольба.
— Что с тобой произошло? — спросил я. Самурай тронул меня за руку и заговорил по-японски, его переводчик выплюнул:
— Не разговаривать. Ни с кем нельзя разговаривать на борту челнока.
Я посмотрел Тамаре в глаза. Она боялась говорить открыто… Самурай провел меня мимо Тамары в небольшое помещение с мягкими креслами и баром. Там сидели два человека, одетых так же, как я, под охраной самураев.
Я сел. Челнок вмещал около трехсот пассажиров. В окно я видел меньшую луну Пекаря, синюю, усеянную десятью тысячами кратеров. Пронзительно горели звезды. Меня трясло, я хотел убить капитана ОМП и его начальников и помочь Тамаре, хотя и не знал как.
Немного погодя в помещение вошел сам Гарсон. Он потрепал меня по плечу, как старого друга. Он курил сигарету.
— Мне не хотелось помещать вас сюда, дон Анжело. Надеюсь, вам здесь удобно. Понимаете… Боже, как вы похожи на старого генерала Торреса! Мне хочется отдать вам честь! Я предпочитаю держать вас подальше от химер.
— Понимаю.
Он внимательно взглянул на меня.
— Сколько из них до сих пор привязалось к вам?
— Пятеро, — ответил я.
Он выдохнул с облегчением.
— Так мало? Ну, пятерых мы можем списать. Будем считать это компенсацией. Я у вас в долгу — вы спасли Тамару. Ее информация помогла подавить сопротивление в Аргентине. — Он почувствовал мое удивление. — О, да, несколько месяцев назад мы получили сообщение. Последние остатки никитийских идеал-социалистов уничтожены в Латинской Америке через два года после нашего отлета. И во многом благодаря сведениям Тамары. — Он говорил так, словно хвалил умственно отсталого ребенка. — Она очень способная женщина. Она стала… необходима… моей будущей разведке.
Похоже, у Тамары особый дар становиться необходимой. Я вспомнил, как Джафари хотел заключить ее в мозговую сумку. Гарсон делает то же самое: в сущности, он добился успеха там, где потерпел поражение Джафари. Тамара находится в отличной маленькой тюрьме — в теле, которое не может контролировать. О, ее речь не поражена, когда она говорит через симулятор. Гарсон, очевидно, снабдил ее мозг клонированными нейронами, применил средства для роста нервной ткани, но только к части мозга — к той, которая руководит высшими функциями.
— Почему вы держите ее в заключении?
Гарсон улыбнулся мне слегка напряженной улыбкой.
— Потому что она опасна. Я не смог бы уснуть, если бы знал, что она способна передвигаться. — В глазах его была искренняя озабоченность. Я не мог представить себе, чтобы Тамара, маленькая хрупкая Тамара, вызывала такую тревогу. — Я знаю, это выглядит плохо. И живое тело — такая неприятная штука. Я подумываю о том, чтобы, как кончим это дело с ябандзинами, подготовить для нее кимех, что-нибудь такое маленькое, подвижное, но не способное управлять другими предметами.
Должно быть, у меня поднялись брови. Тамара почти до сумасшествия боится кимехов. Она никогда не согласится быть помещенной в кимех. Я понимал это, по понимал также, что Гарсона ее нежелание не остановит. Он на самом деле ее боится. Он ждал, что я скажу, но я молчал. И лихорадочно соображал, как спасти ее.
Он сел рядом со мной, погасил сигарету о ручку кресла.
— Я хотел кое о чем расспросить вас, сеньор Осик: во время мятежа вас ударил мечом человек, а вы задушили его. Очень любопытно. Частички вашей кожи найдены на его шее. Следы жидкостей его тела оказались на вашей одежде вблизи раны. Почему вы его убили?
— Он был убийцей ОМП. Я только постепенно узнавал о нем, уже после отлета. Он случайно сам выдал мне свое присутствие на корабле.
— Почему вы не поговорили об этом со мной? Так было бы гораздо легче.
— Я хотел сделать это сам. Убить его.
Гарсон взглянул на луну.
— Понятно… Индивидуалист, пытающийся в одиночку навести порядок во вселенной. Вы понимаете, что он уже второй убитый вами спецагент Объединенной Пехоты? Мало кому такое удавалось. Вы каким-то образом заставляете их выглядеть… неподготовленными. Я нахожу это весьма удивительным. Я думаю, вы создаете вокруг себя атмосферу, в которой естественна забота о ближнем, естественны общепринятые моральные ценности. Вы их обезоруживаете. Никто не может заподозрить, вас в том, что вы способны на насилие. У вас интересный набор способностей. Никогда не задумывались над тем, чтобы использовать их на работе в спецслужбе? Например, стать убийцей? Я удивленно взглянул на генерала.
