— Взрывайте, сейчас же!
Столбы пламени взметнулись по краям плато несколькими секундами позже. Вдалеке обрушился один из пилонов. Арка орудия от взрыва разлетелась на куски. Разряды изумрудной энергии яростно метались среди обломков.
Сципион устремился вперед, Катор не отставал от него.
Сержант разрубил возникшего у него на пути некрона цепным мечом. Существо появилось из тумана неожиданно, и Сципиону пришлось действовать без промедления. Инстинкт и спешка направляли его движения, мысли о последствиях отошли на второй план. Единственное, что его волновало, — это Тигурий.
Катор выстрелом из плазменной пушки сбил с ног еще одного врага. Синий луч прожег позвоночник скелета, попутно испарив часть туловища и внутренних механизмов — это оказался достаточный для фазовой телепортации урон. Но некроны, числом многократно превосходя Ультрамаринов, не останавливались. Сципион отключил связь, разрывающуюся от настойчивых призывов Браккия о помощи. На пару с Эрдантесом тот отступал. Наперебой приходили доклады и от других Громовержцев. Отойти пытались и Ларгон вместе с Гарриком и Аурисом. Сципион их не слышал. Он рвался к Тигурию. Своим импульсивным и отчаянным поступком он мог спасти их всех и искупить гибель Орада.
Расправившись еще с одним некроном, он закричал что было сил:
— Братья, вы со мной?
Катор был, как всегда, решителен:
— Идем прямо в пасть смерти, сержант.
Новый взрыв сотряс землю, и еще одно орудие некронов развалилось на части. Сципион и Катор от тряски едва устояли на ногах, клубы тумана отпрянули в стороны, а воздух наполнил дым.
Пелена оказалась очень плотной — даже просто пробиться через нее стоило немалых трудов.
Ларгон закричал в вокс:
— Эффективность артиллерии упала до шестидесяти процентов. Орудия повреждены, но все еще функционируют. Наша взрывчатка не сработала.
Серое облако безбрежной пустотой застилало все вокруг.
Ларгон упорствовал:
— Каковы будут приказы, брат-сержант?
Сципион знал, что они уже недалеко от Тигурия, но еще вне дистанции поражения. Проверив тактический дисплей, сержант обнаружил схожие рапорты от Октавиана и Вандара. Две артиллерийские установки были уничтожены, но остальные по-прежнему действовали.
— Используй крупнокалиберные снаряды и все оставшиеся у тебя гранаты, брат.
— Не могу, сэр. Территория больше не принадлежит нам. Натиск некронов слишком силен. Отхожу к центру.
Сципион выругался. Без штурмовиков у них не было ни запасного плана, ни пути отхода на случай провала миссии. Горечь наполнила его голос:
— Я привел вас на смерть.
Внезапно он почувствовал, как кто-то схватил его за руку, и уже был готов ударить, но увидел перед собой Катора.
— С нами еще не покончено, Сципион. Отвага и честь.
Вороланус хлопнул товарища по плечу и коротко кивнул.
Дым рассеялся, и как только двое Ультрамаринов вынырнули из черного облака, стало понятно — они добрались до Тигурия. Здесь они хоть чего-то могли добиться.
Следом за ними появился некрон, и Сципион был вынужден схватиться с ним. Он лишь успел указать на тьму, буйствовавшую вокруг Тигурия:
— Стреляй!
Катор замешкался.
— Я могу попасть в лорда Тигурия.
— Сейчас, брат! — Лезвие цепного меча взвизгнуло, встретившись с металлом.
С молитвой примарху на устах Катор прицелился в темную вуаль и выстрелил.
Боль для Несущего Пустоту давно уже стала понятием устаревшим, забытым, утраченным в потоке времени, как и сама способность что-либо чувствовать. Но даже так он понимал, что его тело повреждено, и инстинкт самосохранения влиял на его действия. Чтобы найти нападавшего, ему придется отпустить пироманта, тем более что тот все равно уже почти мертв. Несущий Пустоту решил первым делом разобраться с новой угрозой, а затем закончить начатое. Тьма обвилась вокруг него, оставив пироманта, и лорд некронов осмотрел поле боя. Он выпустил энергию своего посоха, и обжигающий луч нашел врага Несущего Пустоту, швырнув того наземь.
— Червь!
Но ему пришлось поплатиться за этот краткий момент самоуверенности. И когда некрон вновь перевел свое внимание на пироманта, он увидел, что его враг, озаренный сияющим ореолом, еще далек от поражения.
Аура силы окружила Тигурия, подобно ослепительному солнцу разгоняя тьму и тени сотворенной лордом некронов вуали. Извивающиеся разряды молний опутывали его тело. В глазах библиария металась пойманная, но не укрощенная буря, воплощаясь в материальном мире грозовыми волнами.
Голос его, словно хлыст, прорезал воздух:
— Теперь ты умрешь, машина.
Разряд за разрядом психомолнии били по Несущему Пустоту, и некрон дрогнул перед таким натиском. Одна разворотила ему грудную клетку, другая оторвала руку. Призванный библиарием ветер вырвал из рук лорда его посох и отбросил в сторону. И хотя его естеством давно стал грубый металл, лорд некронов заревел в агонии. Тигурий сомневался, что существо перед ним вообще способно что-либо чувствовать, скорее всего, это была реакция на неминуемый конец. Но даже когда Несущий Пустоту уже почти пал, Тигурий не остановился — напротив, он открыл свой разум варпу и высвободил его ужасающую мощь.
Психические молнии терзали его тело, срывая кусками драгоценный металл и сжигая внутренние механизмы, столь сложные и древние, что людской разум не способен был постичь их никогда. И все происходило слишком быстро — даже улучшенные регенеративные способности Несущего Пустоту не справлялись. Что-то неприятное, холодное пронеслось по его мыслительным схемам. Что-то подобное тревоге на мгновение охватило его многовековой разум, когда лорд некронов ощутил касание бесконечной тьмы.
«Я — повелитель ночи, не слуга…»
Впрочем, при подобных обстоятельствах такие самопровозглашения выглядели несуразно. У него еще оставалась возможность уйти. Он не собирался сдаваться. Несущий Пустоту будет Владыкой. Он сможет восстановиться, уничтожить этого жалкого червя, что посмел бросить ему вызов, и присвоить себе трон. Анкх, этот амбициозный плебей, дал ему все средства для такого.
Теряя последние силы, Несущий Пустоту активировал шар воскрешения.
Монстр был уже почти уничтожен. Сципион наблюдал за схваткой с безопасного расстояния, держа на руках истерзанное тело Катора. Длинный шрам разорвал Имперского орла на нагруднике доспеха, но десантник остался жив. Его глаза горели ненавистью и жаждой возмездия. Несущий Пустоту был уже на грани гибели — его машинные детали трескались и разламывались, а скелетоподобный панцирь сочился какими-то странными жидкостями. Тигурий не знал жалости, низвергая с кончиков пальцев бурю. Все плато объяло пламя, нещадно разгоняя снежный туман.
