— Не ожидал, — честно признался Мамедов, растирая запястья, словно браслетами окольцованные жёлто-бурыми полузажившими синяками.
— Я казак, — сообщил Василь, аккуратно вводя тонкое лезвие клинка в зазор между половинками ножных кандалов. — Лихие кавалерийские налёты окончательно потеряли актуальность ещё до конца Великой Войны. Пришлось нашему брату… сосредоточиться на другой части своих умений. Тяжело, понимаешь, дотянуться шашкой до самолёта в небе или пробиться к танку лобовой атакой…
…Концентрация. И, в нужный момент, когда весь мир сжимается до острия оружия – резкий удар. Знаменитый «казачий мах», когда удар рассекает и щит, и панцирь, и кольчугу под ним – его ведь, на самом деле, всё равно с каким лезвием применять…
…Металлический запорный прут в палец толщиной выпал из паза оков двумя аккуратными половинками. Генерал-майор с показным кряхтением согнулся, освобождая ноги, и Долгин едва удержался от многозначительного хмыка: в исполнении адепта Пути Воина, неустанно занимающегося саморазвитием вот уже пятый десяток лет подряд, представление «я слишком стар для всего этого» смотрелось плохой актерской игрой. Хм, надо же, у кого-то лицедейского таланта может быть ещё меньше, чем у него.
— Что будем дальше делать, Василь? — генерал-майор задумчиво взвесил на руке раскрытые кандалы.
— Лично мне нужно добраться до ближайшего места, откуда можно позвонить в Петроград, — с намёком произнёс капитан полиции, чуть не поперхнувшись от неожиданного вопроса. — А почему…
— Потому что я вот знаков свыше как-то не получал, — с немного неуместным весельем отозвался Карим и с грацией большой кошки вскочил на ноги. — Оттого составлю-ка вам компанию, пожалуй. Мне тоже найдётся с кем в столице поговорить… И не только в северной. Кстати, может, уже на ты?
Долгин медленно кивнул, новым взглядом рассматривая своего… гм, оказывается, попутчика. Мамедов скупыми и экономными движениями разогревал мышцы, с лица его не сходила мечтательная и одновременно недобрая ухмылка. Выглядело примерно так, как будто какой-то весельчак нарисовал на движущемся танке улыбающуюся рожицу.
— Хорошо… Карим, — с некоторым усилием выдавил из себя Василь, вдруг вспомнив, как он меньше полусуток назад поиздевался над генералом – исключительно для пользы дела, конечно, но всё равно. Сейчас бы десять раз подумал – от военного волнами расходилось ощущение физической силы и желания оную силу на ком-нибудь применить. — Сначала нужно убраться отсюда – из здания, штабного комплекса, и с Полигона вообще. После такого… фейерверка, у нас есть немного времени, пока нас не захотят проведать. Предсказатель из меня тот ещё, но…
— Нужно добраться до железнодорожной станции, — перебил следователя генерал, прислушиваясь к доносившимся с улицы звукам. — Железная дорога – самый быстрый способ добраться до густонаселённых мест, кроме как по воздуху. А «воздух» ваш «знак свыше» нам только что отрезал.
Мамедова Светлана. Железнодорожная станция В/Ч 16732
Света повела дулом автомата из стороны в сторону, стараясь, чтобы движение не выглядело излишне нервным. С шестерых убитых «равновесников» патронов и оружия получилось более чем достаточно для вооружения каждого из отряда Анны. Вот только…
Сразу после атаки машинисты и их помощники, а также работники самой станции – инженеры, техники, стрелочники и все прочие – покорно подчинились приказам налётчиков. Оглядываясь на исходящий пылью второй этаж вокзала и на стащенные вместе мёртвые тела, довольно организованно разместились на свободном пустыре рядом с рельсами. Заслушали речь Соломина, чётко, коротко и внятно объяснившего, что имеет место не бандитский налёт, а вовсе даже справедливая попытка подавления государственного переворота слугами Императора, потому к доставленным неудобствам следует отнестись с пониманием. Прониклись: Дмитрий кроме слов продемонстрировал серебряную пайцзу Посланника Лазурного Дворца, а принцесса, про которую аудитор даже словом не обмолвился – шаровую молнию. После чего с пониманием восприняли изъятие нескольких человек для помощи в «деле Императора» – Рюрикова, от которой все старались опасливо отодвинуться, лично отыскала и вывела пятерых нужных специалистов, которые должны были помочь сформировать небольшой поезд. А вот дальше начались проблемы.
— Светлана, последи пожалуйста, чтобы здесь… всё было хорошо, — приказала в форме просьбы шестая наследница Юрия, и, разумеется, Мамедовой даже в голову не пришло спорить. Что-то подобное, судя по всему, приказал Егор этой своей Ирис – шифу Меча заняла позицию чуть поодаль, опустив автомат стволом вниз. Знакомая поза… До Светки только сейчас начало доходить, что всё время, пока они ехали на катере на воздушной подушке, пробирались через катакомбы бывшей ракетной базы, шагали по степи – всё время были под прицелом. Однако, всесторонне обдумать эту мысль генеральская дочка так и не смогла: загудел тепловозный двигатель, залязгали сцепки и переводимые стрелки – и от знакомых звуков народ словно очнулся. И, очнувшись, начал что-то соображать.
Повезло, что заговорщики убрали со станции всех военных – а то всё произошло бы гораздо раньше. А так… Со стороны скучковавшихся железнодорожников послышались сначала тихие шепотки, потом начал нарастать негромкий гул, и девушка стала ловить на себе не самые добрые взгляды. Их, взглядов, с каждой минутой, с каждым децибелом громкости, становилось всё больше. В машинисты и другую обслугу железнодорожного транспорта обычно идут люди, по какой-то причине не сумевшие или не захотевшие получить высшее образование… Или не успевшие его пока получить заочно – не самые умные, не самые целеустремленные. Обычные такие, «средние» граждане. Масса преимущественно молодых мужчин, разбавленных небольшим числом более опытных и пожилых коллег, физически крепких, как правило отслуживших в армии… И, как правило, так или иначе владеющих базовыми навыками Второго Пути. Про последнее фактические пленники вспомнили не сразу, но когда вспомнили… Оценить, что против сорока пяти человек сейчас – две молодые девчонки, пусть и с автоматами, и сделать выводы было не так-то сложно.
Смену настроения толпы Светка почувствовала физически: тональность гула разговоров поменялась, и ощутимо изменился коктейль запахов от человеческих тел напротив. Запах… Сейчас девушка чувствовала «вкус» воздуха не так ярко, как во время атаки десантников на свиту принцессы – близкая смертельная опасность подстегнула органы чувств, сработавших с небывалой остротой. Тогда именно они, слух и обоняние, позволили безошибочно определить-выделить в ночной тьме Егора и его странную спутницу… И атакующих последней волны, к сожалению, тоже. Пока она не увидела бортовой номер упавшего вертолёта, ещё можно было врать себе, что просто показалось – на лица убитых у вездехода Светлана старательно не смотрела, а вот потом обманываться стало гораздо сложнее…
