– Тебе так удобно?
Охранник коротко кивнул.
– Йорг, – окликнул Валтор одного из джангуров. – Покажи ему свой нож.
Джангур довольно улыбнулся и с готовностью продемонстрировал охраннику большой охотничий нож с широким лезвием, глубоким долом, срезанным острием и костяной рукояткой.
– Ты знаешь, из чего сделана рукоятка этого ножа?
Охранник молча покачал головой. У него имелись некоторые догадки на сей счет, но он решил, что лучше будет не высказывать их вслух.
– Йорг выстрогал ее из бедренной кости своего врага.
Охранник нервно сглотнул. Что-то подобное он как раз и предполагал.
Это было неправдой, но Йорг не стал возражать. Он лишь злобно оскалился, глядя на охранника.
– Встань у него за спиной, Йорг, – Валтор пальцем указал джангуру место, которое ему следовало занять. – Приставь ему нож к горлу.
Джангур с готовностью выполнил указание. Зафиксировав левой рукой ладони охранника на затылке, Йорг приложил к его горлу острие ножа. После чего для пущей важности издал клекочущий звук, имитирующий брачный зов птиц коху – джангуры используют его во время охоты на больших, жирных и очень глупых птиц. Но охранник этого не знал, а потому звук, изданный джангуром, показался ему зловещим.
– Теперь внимательно смотри на меня, Йорг, – Валтор по-прежнему разговаривал не с охранником, а с джангуром. – Как только увидишь на моем лице недовольное выражение, перережь ему глотку. Понял?
Джангур вновь издал брачный зов птицы коху. Ему определенно нравилась игра, затеянная рамоном.
А вот охраннику она определенно не нравилась.
– Ну, зачем так?.. – умоляюще посмотрел он на рамона. – Я и без того…
Бело-голубой запнулся.
Собственно, он был готов на все. Вот только не знал, как коротко и ясно выразить это словами.
– Не серди меня, – погрозил ему пальцем Валтор. – Помни, чем это может закончиться.
Охранник хотел было кивнуть, но вовремя вспомнил о ноже, приставленном к горлу, а потому ограничился скорбной улыбкой, как на похоронах дальнего родственника, которого толком и не знал.
– Первый вопрос: кто тут всем командует?
– Господин Дунгаев.
– Идиот. Я имею в виду систему охраны сектора.
– Барсуков.
– Кто такой Барсуков?
– Скафлер. Двухгалунный.
– И где он сейчас?
– В конце коридора. Дверь налево.
– Он там один?
– С ним еще двое скафлеров. Они постоянно при нем. Вроде личной охраны.
– И что, по-твоему, он сейчас делает?
– Кто?
– Барсуков.
– Собирает дунгаевцев.
– Кого?
– Ну, вроде нас. Тех, кто присягнул лично господину Дунгаеву.
– Да вы совсем тут спятили! – удивленно воскликнул Хаттон.
– Я должен отвечать на этот вопрос? – спросил боевик у Валтора.
– Это был не вопрос, а утверждение. Хаттон, бери трех человек и вытащи из кабинета этого Барсукова. Только постарайся, чтобы он остался жив. Сдается, этот тип мне много чего должен.
Хаттон кивнул, махнул рукой трем другим рамонам и, поудобнее перехватив автомат, быстро зашагал в конец коридора.
– Бомбар, найди пустой кабинет и запри там это стадо. Что они тут под ногами валяются!
– Сей момент.
– Продолжаем разговор, – Валтор улыбнулся охраннику. – Пока, как видишь, я вполне доволен. Почему так мало охраны?
– Мало? – удивленно вскинул брови бело-голубой. – Нас здесь девять человек, да возле лифтовой площадки вы тринадцать уложили. Двадцать два – ночная смена.
– Извини, не учел, – признал свою ошибку Валтор. – Но если вы ночная смена, значит, есть и другие?
– Точно. Они сейчас дома, отдыхают.
– То есть не в этом секторе?
– Нет.
– Сколько всего людей может вооружить Дунгаев?
– Не знаю. Списки должны быть у Барсукова.
– Барсуков постоянно находится в секторе?
– Если господин Дунгаев не посылает его куда-нибудь.
– Что за пулеметчики сидели в потайных ячейках?
– Андроиды.
– Дунгаев дает андроидам оружие?
– Если нужно… Честное слово, я мало что об этом знаю. Об андроидах вам лучше Алекса Шоха расспросить. Он тоже живет в секторе. Его квартира неподалеку от апартаментов господина Дунгаева.
В конце коридора, куда отправился Хаттон со своей командой, раздались три разрозненных пистолетных выстрела. Затем послышался грохот и звон бьющегося стекла, будто кто-то опрокинул тяжелый шкаф, заставленный стеклянной посудой и фарфоровыми статуэтками. Через минуту в коридоре появились рамоны, толкающие перед собой троих человек в форме скафлеров со связанными за спиной руками.
– Иона, тебе ведь нужен этот Шох?
– Да.
– Ну, так бери джангуров и устрой ему утреннюю побудку.
– Все уже подняты по тревоге, – сказал охранник.
– Да? И где они сейчас?
– Господин Дунгаев с помощниками должны быть в его рабочем кабинете.
– В каком именно? У него их чертова куча.
– Не знаю.
– Ладно. А где Шох?
– Если господин Дунгаев не дал ему никакого задания, он у себя в квартире. Ждет указания.
– Суть твою! Какие вы все тут исполнительные! – не сдержавшись, воскликнул Эль-Фуэго.
– А с господином Дунгаевым иначе нельзя.
– Съест?
– Заживо.
– Где квартира Шоха? – спросил Валтор.
– Прямо через холл, третий проход направо. На двери номер: сто четырнадцать – зет.
– Иона, ты все еще здесь? Давай, бери джангуров и проверь квартиру Шоха. Если его там нет, загляни и в апартаменты Дунгаева. Может, там тоже ждет указаний кто-нибудь очень исполнительный. Всех, кого найдешь – в наручники. И запри где-нибудь понадежнее. Потом с ними разберемся. Мы с парнями отправимся брать Дунгаева. Только сначала я с этим двухгалунным скафлером парой слов перемолвлюсь.
Валтор решительной походкой направился навстречу команде Хаттона, возвращающейся с плененными скафлерами. Теперь он уже точно знал, что не ошибся.
– А как же я? – окликнул его охранник, горло которого по-прежнему весьма неприятно щекотало лезвие джангурского ножа.
– Не зли меня, – оглянувшись, погрозил бело-голубому Валтор.
По мере того, как расстояние между Валтором и скафлером, чью грудь украшали две петли галунов с серебряными наконечниками, сокращалось, на лице рамона все отчетливее проявлялся зловещий оскал, похожий на уродливый шрам, оставленный острой бритвой. Даже Хаттону сделалось не по себе, когда он взглянул на Прея. Он представить себе не мог, что должно быть на душе и в голове у человека, лицо которого вдруг сделалось похожим на маску из застывшего стекла. И он на самом деле здорово испугался. Не самого Валтора, разумеется, а того, что Прей может сделать нечто такое, о чем сам потом крепко пожалеет.
