– Ладно – сбрызнитесь, – неопределенно пообещал ураец. Дверь с грохотом закрылась, лязгнув полудюжиной стальных запоров.
Когда в боксе воцарилась тишина, Ник шепотом спросил:
– Как могут взрываться груши, Майк?
– Никак не могут. Фрукты я заказал для прикрытия.
– А если они захотят посмотреть, как мы будем есть?
– Не думаю, – после небольшой паузы ответил Корн, и Ламберту показалось, что он сказал это не слишком уверенно.
Ожидание было тягостным. О пленниках все будто забыли, и это оказалось не менее неприятным, чем обещанные допросы.
Милош выражал себя в настенных граффити, но, когда закончилась глина, ему пришлось сесть на холодный пол и предаться скуке.
Наконец, по прошествии полутора часов засовы заскрипели и в сумрачный бокс ударил яркий свет патрульного фонаря.
– Не спите еще? – спросил тот же парень, правда, теперь в его голосе больше не было вызывающей враждебности. – Поднимайтесь с пола, мы принесли все, что вы заказывали, и даже больше.
После этих слов в помещение стали заходить солдаты, g`r`qjhb` гостинцы.
Тут была и вода в прозрачных канистрах, и мыло, и шампунь. Спреи трех видов, электрическая бритва на батарейках, рапсовое масло, фосфатный уксус, сахар, галеты и фрукты – немного подвядшие, но довольно крупные потоссы.
В довершение этого изобилия в бокс был торжественно внесен компактный туалет, который установили в углу за колонной.
– Ну вот, попользуйтесь в последний раз, – произнес урайский командос, затем вся его команда покинула бокс.
Когда охранники ушли, пленники ещё несколько минут молча смотрели на все эти символы доброй воли и не знали, с чего начать.
– Пожалуй, я пойду отолью с комфортом, – первым опомнился Милош, однако Корн мгновенно преградил ему дорогу:
– Отольешь на стену.
– Почему? – удивился Стив.
– Потому что химикаты-утилизаторы – наш стратегический резерв.
– Ты же говорил – бомба из еды.
– Да, но я же не знал, что эти… притащат нам целый сортир.
– Короче, Майк, что есть-то можно? – спросил Ник, который уже порядком проголодался.
– Можете взять немного масла, все галеты, сахар и фрукты. Фосфатный уксус не трогать. В воде я вас не ограничиваю, и даже наоборот – мне нужна пустая канистра.
Майк подошел к одной из емкостей и, любовно её погладив, произнес:
– Двадцать литров, из сверхпрочного пластика – мечта, а не оболочка…
Пока остальные члены группы наскоро поедали галеты, запивая их подслащенной водой, лейтенант Корн, ничего не замечая, трудился над собственным проектом.
Первым делом он опустошил одну из канистр, вылив воду в небольшую щель в углу помещения, затем принялся составлять пропорции будущей бомбы, добавляя в канистру поочередно то уксус, то рапсовое масло. Наконец удостоверившись, что количество и соотношения верны, Майк закрутил крышку и принялся энергично встряхивать емкость.
Вскоре к нему на помощь пришли остальные члены команды, и это дало результаты. Жидкости в канистре перемешались в однообразную сероватую массу, после чего Корн разрешил сделать перерыв.
Однако сам он не прекращал работу, занявшись картриджем с химикатами, который извлек из нижней части туалета.
Майк тщательно смешивал содержимое одних фильтровочных слоев и пренебрегал другими, выкладывая их на пол. Милош тут же переносил ненужные компоненты к куче доставленных припасов и маскировал их, чтобы в случае неожиданного прихода охранников у них не возникло подозрений.
Спустя минут сорок после начала работы все приготовления были закончены.
Майк вздохнул и, указав Нику на ящик для фекалий, где теперь находились тщательно перемешанные компоненты химических фильтров, сказал:
– Я и не предполагал, что нам так повезет. Наша бомба в два, а то и в три раза мощнее, чем получилась бы первоначально.
– А как это скажется на нас, Майк?
– Мы спрячемся за колоннами, – пояснил Корн, указывая на поддерживавшие крышу железобетонные столбы.
Ламберт отложил галету, поднялся на ноги и, подойдя к Корну, присел рядом с ним:
– Майк, – тихо произнес он. – Эти столбы очень тонкие. Даже если встать боком, тело не будет полностью защищено… Однажды я видел, как взрывная волна срезала человеку все выпиравшие из-за укрытия части тела. Получилось очень некрасиво.
– Не беспокойся, Ник, такое случается, только если взрывная волна движется со скоростью, превышающей скорость звука. В случае дозвуковой скорости волна упирается не в столб, а в образованную на его поверхности воздушную подушку, таким образом, толщина этого укрытия станет в несколько раз шире.
– А ты уверен, что скорость будет дозвуковой?
– А ты уверен, что, если мы уменьшим заряд, его хватит для выбивания этой двери? – вопросом на вопрос ответил Корн.
– Тебе хорошо говорить, ты маленький. А как быть с Элеонорой?
– после паузы сказал Ник. Впрочем, иного выхода действительно не было, и он махнул рукой:
– Ладно, готовь заряды.
– Хорошо, командир, – ответил Корн и принялся распутывать сетку из-под фруктов. Полученной прочной нити вполне хватало, чтобы привести в действие запал, роль которого должна была сыграть бритва.
После этого Майк перетащил ящик с химикатами к двери, затем открыл канистру и несколько раз брызнул в неё солдатским дезодорантом. Решив, что этого достаточно, он закрутил крышку и снова энергично потряс емкость. Теперь, после того как масса настоялась, она легко размазалась по стенкам и приобрела зеленоватый оттенок.
– Пошла реакция! – радостно сообщил Корн своим товарищам, которые уже вовсю готовились к предстоящему взрыву.
Остатками масла они натирали открытые участки тела, а кусками упаковочной пленки укрепляли одежду.
Лавай, как самый неопытный, не мог понять, зачем все это нужно, но ему, ничего не объясняя, беспардонно намазали шею растительным маслом.
Наконец все было готово. Установив канистру на ящик с химикатами, Майк ножом пробил в ней небольшую дырочку, через которую начал выходить едкий зеленоватый газ.
На это отверстие Корн уложил бритву со снятым кожухом и начал пятиться назад, осторожно разматывая тонкую нитку.
– Ну, все готовы? – спросил он, заняв позицию за столбом и втянув живот.
Ему не успели ответить, потому что загремели засовы на двери.
Корн торопливо дернул за нитку, однако ничего не произошло. Он дергал и дергал, но время как будто остановилось. Никакого взрыва не было, но и урайцы больше не гремели засовами и не пытались войти в бокс.
«Наверное, передумали, – подумал Майк. – Значит, у меня есть шанс все исправить и попробовать ещё раз…»
