– Но, Рик, ты же понимаешь, что я это сделал не для себя, а для…
– Для генеральских сынков, у которых ты был на побегушках? – усмехнулся Рик, и на его лице снова появилась улыбка, однако теперь это была улыбка грусти и давней обиды.
– Да, Рикки, я поступил подло. Деньги украл Дитер фон Байер… До сих пор не могу понять, зачем ему понадобилась жалкая сотня песо, если его папаша имел должность в службе тыла.
– А перед начальником училища ты сказал, что видел, будто эти деньги взял я…
– Начальник училища знал, что ты не виноват, Рикки.
– Знал? – удивился Рик. – Что значит знал?
– Все знали. Все училищные шишки знали, кто виноват, но главный сержант раструбил об этом в штабе округа, и они были вынуждены дать делу ход. Его потом уволили в запас, сразу после того как отчислили тебя из училища.
– За четыре месяца до выпуска, – напомнил Рик, чувствуя, что даже сахелла не справляется с нахлынувшей волной давней обиды. – Почему ты выбрал меня, Джекоб?
– Так получилось, – пожал плечами Браун. – Я предложил начальнику воспитательной части трех человек – тебя, Карстона и Филиппа…
– Рыжего?
– Да, Филиппа Рыжего.
– И что он?
– Он тупо сверил ваши списки успеваемости и оказалось, что у тебя показатели ниже, чем у них. Это все решило.
Рик тяжело вздохнул, и по его щеке скатилась слеза.
– Рикки, ты в порядке? Может, прервем беседу? – участливо спросил Джекоб, прикидывая, можно ли дать Рику еще одну фляжку – у него при себе была еще одна. Или будет только хуже?
– Я в порядке, Джекоб. Мне, несмотря на… В общем, приятно говорить с тобой. Ведь ты меня угостил, а это важно. Ты навестил меня в тюряге…
Рик всхлипнул.
– Ну и потом, я дал тебе в морду, а ведь об этом я мечтал очень давно…
– Понятно, – произнес Джекоб с неопределенной интонацией.
В глубине души ему было неприятно от мысли, что кто-то много лет мечтал ему врезать. С одной стороны, удар по морде – пустяк, ему и раньше приходилось участвовать в потасовках. Но быть предметом ненависти в течение многих лет… Тем более что самому Джекобу казалось, что все давно забылось.
– Скажи мне, Джекоб, какой во всем этом был смысл? Ты что, надеялся стать одним из них? Думал из роты лакеев перебраться в подразделение господ?
– Нет, Рик, я на это не надеялся. Просто я понимал, что летать на бомберах мне не хочется, а уж тем более где-то там воевать. Я видел, как живут пристроившиеся на теплых местечках военные, и решил получить связи и будущие протекции.
– И получил?
– Получил.
– Джекоб, у тебя на плечах майорские погоны. Это не слишком большое продвижение, особенно в авиации.
– Да, это так, – кивнул Джекоб. – Мне бы хотелось иметь на погонах не серебряных орлов, а хотя бы одного золотого льва. Но, приятель, не все происходит так, как хочется. Зато я состою на должностях, которые на две-три головы выше, чем мои погоны. Меня пристраивают на временный штат, я служу три года и ухожу на повышение. При этом получаю все возможные надбавки, какие только существуют.
– Но местное начальство тебя крепко за это не любит, правильно? – усмехнулся Рик.
– Да, командиры меня не любят. Но я знал, что так будет. Они обожают держать в кулаке всех и каждого, а тут какой-то надштатник, постоянно трезвонящий во все штабы по любому поводу.
– Ну что ж, может, это и стоило всех твоих унижений… – сказал Рик, подумывая о том, как бы попросить у гостя еще выпивки. Тому ничего не стоило послать за бутылкой одного из капралов – вон как они перед ним вытягивались.
– А какая вторая причина, Рик?
– Что? – отвлекся тот от своих мыслей.
– Я спрашиваю, какая вторая причина, заставившая тебя броситься на меня?
– Вторая?
Рик посмотрел на гостя, пытаясь сосредоточиться, но самая основная его мысль никак не давала ему переключиться.
– Слушай, Джекоб, а нет ли у тебя еще выпивки?
– А ты в порядке, Рик?
– В порядке. Ты же видишь – вот, руки не трясутся, язык не заплетается. Я тут неделю просидел насухую, и эта маленькая фляжка лишь аппетит раздразнила.
– Ну хорошо, я предвидел это и взял с собой две.
Джекоб достал из кармана и протянул Рику вторую фляжку.
– О, я приятно удивлен, спасибо! Жаль, что я не был генеральским сынком, а то бы мы наверняка подружились.
Вторую фляжку Рик пил не спеша, делал глоток, кивал головой, как знаток напитка, и снова отпивал. А Джекоб сидел тихо, наблюдая за Риком и не мешая ему. Он понимал, что пока во фляжке остается сахелла, разговаривать с алкоголиком вряд ли получится.
– Я вспомнил, какая была вторая причина, – сказал Рик, завинчивая пробку опустевшей фляжки. – Полина.
– Полина? – переспросил Джекоб, как будто впервые услышал это имя. – Ну, я предполагал…
– Ты не предполагал, ты знал наверняка.
– Ну да, я знал наверняка.
– Вы с ней… долго жили вместе?
– Можно сказать, что и не жили вовсе. Просто, когда вы расстались…
– Мы не расстались, она меня бросила.
– Я ее об этом не спрашивал, но она пробыла у меня всего пару дней.
– Полина красивая женщина, Джи. Вряд ли ты отпустил бы ее через пару дней, тем более что тогда ты был на пятнадцать лет моложе…
Джекоб кивнул.
– Да, теперь я вспомнил, она пробыла у меня две недели. А потом уехала куда-то на восток. Она говорила, что у нее там родственники.
– Дядя Густав. У него была мебельная фабрика.
– Возможно. А ты что же, так больше никого себе и не нашел?
– Нашел. Сахеллу.
– Наверное, ты нашел ее раньше, чем Полину, – уколол Рика Джекоб. Тот поднял на него глаза, но быстро опустил в пол.
– Ты прав, Джи. Тогда все как-то навалилось разом… Вместо диплома пилота я получил временный допуск к работе авиамеханика. Третьей категории, самой низкой… Разумеется, Полина рассчитывала на большее, и хотя она не говорила мне, я это видел. Потом она стала как-то сторониться меня, уезжала куда-то под надуманными предлогами. Я полагаю, она ездила к тебе.
– У нее могли быть и другие мужчины, – уклончиво ответил Джекоб.
– Возможно. Ну я и стал закладывать покрепче…
Они замолчали, и каждый задумался о своем. Рик вернулся к воспоминаниям о Полине, Браун прикидывал, когда лучше начать разговор о главном.
– Знаешь, Джекоб, я давно хотел у тебя спросить… Вы ведь с ней были вместе больше года, так?
– Так.
– Почему ты не женился на ней? Мне кажется, вы подходили друг другу…
Браун улыбнулся.
– Я и сам часто задавал себе этот вопрос, особенно в минуты слабости, но знаешь, есть мужчины, которые не могут связывать себя семейными узами. Им важно быть охотниками-одиночками.
– Тебе сейчас сорок два…
– И что? Да я еще о-го-го какой. Ты знаешь, каких девок я к себе таскаю?
