— Планетарные пушки бессильны на такой дистанции.
— Меня не колышет — это ваша зона ответственности. Испепелю неполноценных.
Тут Кауро подумал что, пожалуй, Мокко был прав, когда изощрено, истязал человеческих женщин, а иногда и детей. Вот он то знает, что делать с недоразвитым людским материалом.
— Меня по мелочам не зачем беспокоить. Вот подойдут миллионы судов, и мы вам устроим катавасию. — В угаре Кауро забыл, что угрожает своим, а не русским.
— С точность до кварка гипермонсеньер! — разговор прервался.
Теперь можно вновь наслаждать зрелищем, наблюдая мини-турник лучших бойцов галактики.
Зотта по-прежнему неотразимый и смертоносный рисуясь, почти моментально убивал своих соперников.
Урень действовал по стандартной схеме, даже позволяя задеть свой прочный панцирь лазером.
— Интересно было понаблюдать за вами в финале. — Хихикнул Кауро.
Финал и в самом деле выдался сногсшибательным. Два непобедимых бойца — один приобретший почти вселенскую известность, другой практически новичок. Зотта против Уреня. Мафиози вновь стали заключать ставки, многие из них были рады поставить на Зотта, этот доселе малоизвестный вид жизни внушал большие надежды на победу. Впрочем, поскольку в таких соревнованиях поражение равно смерти все участники в некотором роде непобедимые.
Звучит последний горн. Постояв некоторое время, друг перед другом бойцы ринулись на встречу.
— Будет битва жестока, будет сеча сурова, будут в сватке друг друга как люцерну молоть.
Кауро даже раздулся от удовольствия.
Как он предполагал "мясорубка" вышла масштабной. Зотта атаковал столь стремительно, что Урень вынужден был с самого начало отказаться от игры в поддавки и сражаться в полную силу. Движения лазерных мечей были слишком стремительны, за ними трудно уследить, а разноцветные искры сыплются ливнем. Наблюдая за боем, Кауро то и дело вскакивал и пританцовывал. Вот Урень сумел обмануть партнера и поразил мечом. Однако твердый лазер лишь прошел сквозь кислоту, не прочинив вреда. Жидкий субъект оставался неуязвимым для потока частиц способного пробить силовое поле.
— Вот оно что. Это мошенничество! Этого бойца нельзя убить! — Проорал Кауро.
— Я аннигилирую тебя! — Впервые за весь бой издал звук Урень.
В тот же миг он получил довольно сильный удар по броне. Если предыдущие удары лишь царапали панцирь, то этот пробил глубокую щель, и показалась зеленая в розовую крапинку кровь.
— Как моя печать! — На языке фаццанов прочирикал кислотный субъект.
— Детская игрушка! — Урень подпрыгнул и постарался зайти с фланга, а затем с тыла.
Кауро начал подсказывать.
— У тебя три лезвия, у него только одно в мече, используй прием ножницы.
Урень и сам рад был послушаться совета, но как воспользоваться им, когда противник быстрее. Стараясь ускориться "осьминог" прыгал и выпускал дым — продукт неполного сгорания термоядерного синтеза. Его скачки впрочем, поменяли немногое, точные удары меча поражали Уреня, заставляя его истекать кровью.
— Вот так ты хотя и худшая форма жизни, но даже тебе тесно и неуютно в таком хрупком мироздании. — Произнес Зотта.
— Паленый философ, я с тобой разделаюсь. Превращу в винегрет! — Урень допрыгнул до бронированного из мега-железина потолка, затем спикировал вниз как штурмовик.
— Ха-яя! — Гаркнул он.
Зотта должно быть ждал этого заранее. Изменив форму и превратившись в ужа с лапками, он подрубил Уреня, почти рассек его на две части. При этом его тоже задели лучи, но они легко прошли сквозь плоть. Урень раскололся, кровь брызнула фонтаном и загорелась, сиреневым огоньком.
— Сто квазаров в зад! — Ругнулся Кауро. — Как это понимать — подымайся и дерись.
Однако теперь ничто не могло вернуть в строй Уреня. Сразу три сердца вывалились из груди и не ведающие пощады мечи Зотта надрубили их.
— Полный аншлаг — молвил представитель расы Эпюр. — Теперь нам осталось только получить свои выигрыши.
— Да ты что. Лазер в висок вот вся ваша оплата.
— Так не пойдет Кауро! Карточные долги и проспоренные пари это святое.
Загалдели другие мафиози.
— Это долг чести! — Молвил тип похожий на пяти рогового носорога.
Кауро призадумался, для его исполинского состояния сумма не велика, а прослыть бесчестным среди мафии скверно.
— Ладно, нате жрите. Все равно я потом из вас выбью. — Пригрозил министр завоеваний.
— Подобный выигрыш вам обойдется дороже.
Рассчитав с помощью компьютера "крестных отцов", министр удалился, решив поплавать в бассейне. Бункер не даром строили для него, припася все удобства. Вместо воды Кауро предпочитал сернистый оцианк, он так славно щекотал нестабильную кожу, что министр застонал как шлюха. Вдоволь наплескавшись, он все же решил, что спускать такого мафии не стоит.
— Трое крестных отцов умрут. Кто конкретно определит жребий.
Кауро включил плазмо-комп, набрал программу, составляющую рулетку, загрузил туда все фамилии глав мафиози. Затем включил программу — "Игрок".
— Будем делать три броска. Фишка-смерть!
Колесо в трехмерной проекции закружилось. Заменяющий шарик ракетный катер запрыгал по секторам.
— Идет выбивание цели. — Прошипел Кауро.
Несколько раз, покружившись по фамилиям катерок, остановился на фамилии Оббанна.
— Не повезло тебе медуза. Ждет моллюска лазерный скальпель. Теперь выбей, мне следую жертву.
Катер, повертевшись, встал напротив гангстера Фиеестта.
— И эта жертва мне по нраву. Давай крути дальше — кто следующий.
Последней жертвой стала самка Чихания. Ее было принято решение в начале изнасиловать, а лишь потом "замочить".
— Вот так я буду расправляться со слишком умными и удачливыми особями. При этом я очень добр к двуполым: сначала удовольствие, а лишь потом смерть.
Кауро принял на грудь немного кирабаны, срыгнул, потом пошел в туалет.
Даже сортир у него был сделан из драгоценных металлов и камней. Унитаз сверкал латурреком — металлом в сто раз дороже золота. Дула превосходная вентиляция и сильный аромат духов. При этом в такт желудку играла музыка. Так фаццаны любили бравые марши, то мелодия была преимущественно воинственная, превозносящая расу радиоактивных субъектов до квазаров. В туалет он ходили, как правило, редко и при этом страшно балдели, справляя большую нужду. Не даром многие из фаццанов принимали специальные препараты, чтобы их почаще гоняло.
Кауро не переоценивал сортир — это было одно из многочисленных удовольствий, которое он мог себе позволить. Долго он кряхтел и стонал, наконец, очистившись, врубил смыв.
