То есть трагедии подобной Цусиме можно было избежать, тогда несколько броненосцев затонуло, получив не фатальные повреждения, а ведь их можно было починить и отвести в тыл.
Владимир Конев сам много уделял внимания обучению, армий и одновременно решил посетить морские маневры. Их возглавлял только что присланный из Санкт-Петербурга адмирал Макаренко.
Перед этим он все же проведал уже почти построенную Стрелковую батарею. Она была еще не совсем законченным сооружением, и с полсотни солдат и китайцев в тачках возили землю и насыпали бруствер батареи.
Рядовые и желтые друзья работали вперемежку. Ими руководил саперный унтер-офицер, указывая, куда еще надо подсыпать земли, проверял по шнуру правильность насыпи, замерял общий объем работы.
— Как тут у вас работают китайцы? — Спросил наместник.
Бравый унтер вытянулся, и молвил глубоким как у попа голосом.
— Пожаловаться не можем. Работают добросовестно, но и мы их не обижаем. Сам слежу, чтобы при расчете их не обманывали, кормим из ротного котла.
— Да вы я вижу, с ними сблизились?
— Почему бы и нет, они едят мало, наших не объедают и там где довольствуются три сотни всегда можно накормить двадцать человек. Сначала я даже им харча не давал, так сами наши солдаты делились с ними хлебом и другим продовольствием. Наш русский человек не скуп, он всегда готов разделить последний кусок, с другим тружеником, особенно с тем, что помогает ему в работе.
— Было бы не плохо этих китайцев окрестить в истинную православную веру.
— Уже крещеные ваше высокопревосходительство. — Из ямы выдрался человек с густой бородой и длинными волосами.
— Ты кто!
— Священник, отец Игорь!
— Почему не на службе, а в яме возишься.
— Я решил последовать примеру апостола Павла и добывать себе хлеб тяжелым трудом.
— Что же правильный посыл. Я думаю, что уважение к священникам намного поднимется, если они будут сильны и упорны в работе.
Священник кивнул и вновь взялся за лопату, было видно, какие у него загорелые мозолистые руки.
Их разговор прервал подошедший фейерверкер, который доложил, что люди на занятия при орудиях собраны. Наместник в месте с подошедшим капитаном направились к пушкам. Стрелковая батарея была вооружена шестью пятидесятидвухлинейными орудиями образца 1977 года, пушки были доставлены недавно и еще совсем не расстреляны.
— Да устарел ваш бог войны. С таким хламом и против японцев.
— Мы ваше высокопревосходительство, придумали усовершенствование — предполагаем произвести расточку зарядной камеры, чтобы увеличить размер заряда и сделать орудия более дальнобойными.
— А стволы не разорвет!
— Я уже произвел необходимые расчеты. Можно примерно в полтора раза увеличить вес пороха, что даст почти две версты возрастания дальности. — Капитан Машиновский протянул наместнику бумаги с расчетами.
Осмотрев орудия изнутри и пробежав взглядом по чертежам, Конев согласился с ним.
Простившись с Машиновским, так как время еще было Владимир быстрым шагом, почти бегом направился в Управление артиллерии. Свой глаз — алмаз. Хотя он и завел себе профессиональную агентуру, хотелось обо всем удостовериться лично. В частности как ведутся работы по укреплению центральной ограды крепости. Она была сооружена еще при китайцах немецкими инженерами, представляя земляной вал в несколько метров высоты и толщины. На ней имелись гнезда для орудий, барбеты для стрелков; и она представляла собой довольно внушительное укрепление. Но, не поддерживаемая столько времени, пришла в ветхость и теперь спешно подправлялась крепостными инженерами.
Работы велись силами матросов и китайцев. И тут и те и другие дружно работали бок о бок. Никакой розни между ними не было заметно. Только инженерные десятники и саперные унтер-офицеры, боясь кричать и ругать матросов, срывали свою злость на китайцах, подгоняя их в работе. Но моряки одергивали унтеров и брали китайцев под свою защиту.
Конев справился у одного из саперов, сколько платят за работу морякам и китайцам.
— Матросы получают, что им положено от казны, а китайцам платим по шестьдесят копеек в день. — Ответил он.
— Вы не слушайте его ваше превосходительство. — Подошел к прапорщику один из матросов. — Он платит им только тридцать копеек в день, а на остальную сумму пишет расписку. Получишь, говорит, после войны все сразу!
— Вот как?! А ведь войны пока нет и неизвестно когда будет, кто это там такой умный выискался.
— Я делаю, как мне начальство велит, в частности капитан Лапоть. А ты матрос не смущай китайцев, наши палки могут и тебя прописать. — Обозлился унтер.
— Позвать сюда Лаптя.
— Я здесь ваше высокопревосходительство. — Гаркнул рослый офицер. — Чего прикажете?!
— Кто дал тебе приказ с китайцами расплачиваться расписками?
— Инженер Григоренко!
— Инженеры в Порт-Артуре давно прославились своим воровством. А ты сам честный?
— Как стеклышко ваше высокопревосходительство.
— Врет он! — Гаркнул матрос. — Этот Лапоть построил себе дом в Новом городе из ворованных строительных материалов. А китайцев обдирает без зазрения совести.
— Вот как расскажите подробнее. — Конев понимал, что матросы многое знают.
— Полковник глава инженеров Григоренко с Лаптем в доле состоит. Тут иметься круговая порука жуликов и воров. Григоренко, верно, еще с кем-либо делиться из начальства. Например, с полковником Синицыным. — Орали моряки.
— Хорошо проведем следствия и выясним, кто питает этот гадюшник. А пока приказ раздать матросам за верную службу по чарке водки. Видно мало у меня было виселиц.
Он вспомнил прибытие адмирала Макарова, как резко оно вдохнуло энтузиазм в матросов. Вот следующее сообщение. Старк спустил свой флаг на "Петропавловском", примиряясь с неизбежным.
— Насколько я помню предыдущую войну этого адмирала, очень хвалили матросы.
Действительно Макаров показал себя энергичным командующим. Прямо с вокзала он отправился в доки, и посетил спешно строящиеся верфи. Они работали довольно эффективно, сказывалась энергия наместника. В сопровождении младшего флагмана адмирала Ухтомского, командира порта Артур адмирала Греве и флаг-офицера Дукельского он стал обходить мастерские. Рабочие с любопытством посматривали на бородатого адмирала с ласковыми глазами.
— Здравствуйте братцы! — мягким баритом поздоровался адмирал.
— Здравия желаем! — нестройно ответили рабочие, снимая фуражки.
Работа кипела вовсю, на столпе висели две виселицы с четырьмя повешенными.
