Лиам дергал джойстик, но машина не поддавалась контролю. Выли приводы, броневик дергался, но продолжал скользить вправо, пока не ударился бортом о большое дерево.
– Всем на выход! – крикнул Брейн. – Немедленно! Я поддержу вас огнем!
– А как же вы, сэр? – спросил Дино.
– Подчиняться приказу! – прокричал Брейн, торопливо взбираясь на стул.
В волнении он дважды не попадал на него и падал, и ему казалось, что это происходит бесконечно долго и их вот-вот поджарят, на самом деле на все были затрачены какие-то секунды, и, заскочив на место, он с ходу включил подачу.
Лиам схватил автомат и дернул джойстик в другую сторону, и машина заскользила влево.
Теперь уже слышно было, как по ее бортам стучат пули.
Лиам отключил стопорное устройство десантной двери, и бойцы – все, кроме Брейна, стали выскакивать наружу. Командир же – запустил тепловизорную функцию радара и, поскольку панель была разогрета загодя, сразу увидел сосредоточение тепловых мишеней, по которым тотчас открыл шквальный огонь из пушки, поставив расход боеприпасов на пятьсот снарядов за залп. Теперь экономить снаряды было незачем.
Пушка заработала с бешеной скоростью и начала выкашивать все подозрительные, с точки зрения Брейна, возможные вражеские позиции.
Деревья ложились, как трава, а кусты разлетались в тонкую взвесь – двадцатимиллиметровая пушка «бэ-эм восемнадцать» не знала удержу, превращая в пыль любую указанную Брейном цель.
А между тем организовавшие эту засаду десантники совсем не ожидали такого ответа. Сержант Рузвельт предполагал, что, попав на мину, броневик, как и всякий нормальный броневик, остановится, а дальше все зависело от его бойцов. Но броневик не остановился. Потеряв гусеницу, он продолжал двигаться, пока не уперся в какое-то дерево, а потом на его крыше неожиданно заработала пушка, и била она так, словно стрелок точно знал, где находились его неприятели.
Двоих сержант Рузвельт потерял сразу, и результаты работы двадцатимиллиметровых снарядов были ужасающи.
– Шордер! Шордер! – закричал сержант, надеясь, что гранатометчик его услышит. И он услышал. Несколько гранат ударили рядом с уцелевшей – левой гусеницей, но броневик продолжал двигаться боком – теперь в сторону от дерева.
Он бешено вращал единственной уцелевшей гусеницей, и автопилот заданной программой добавлял или убавлял обороты, заставляя машину держаться носом к засаде.
А между тем пушка продолжала расходовать боезапас так, что нельзя было поднять голову.
Сержант Рузвельт слышал, как кричат его бойцы, получившие осколки от снарядов. А вскоре заработали и другие огневые точки. Команда броневика сумела рассредоточиться, и группа сержанта Рузвельта оказалась в чрезвычайно опасной ситуации.
Теперь опасной была не только пушка, но и автоматический огонь с других огневых точек. И хотя, судя по звуку, это был всего лишь автоматный стрелковый огонь, а легкие пули спецкостюмы десантников держали прекрасно, прочность защиты была не бесконечной.
Но все же главным сейчас было – поймать стрелка башенной пушки, который стрелял так, будто видел каждого бойца сержанта Рузвельта.
Рузвельт понимал, что в этом есть и какая-то часть везения, и он ждал, когда это везение противника кончится.
Он ждал, припав к земле. Вот хлопнула новая граната, но она легла слишком далеко от гусениц. Сержант не мог даже поднять голову, чтобы посмотреть, он лишь чувствовал запах сгоревшей взрывчатки и сырой, вывороченной взрывом земли. В ответ противник развернул пушку и врезал очередью туда, откуда прилетела граната. Кусты срезало напрочь, от деревьев полетела белая щепа. Сержант Рузвельт зажмурился, опасаясь, что теперь на вызов никто не ответил.
– Как вы там, Шордер? – крикнул сержант.
– Сэр, он разнес к едрене-фене наш боекомплект! У меня есть гранатомет, но нет гранат!..
– Да как же вы могли?
– Сэр, уже то, что мы уцелели, – большая удача.
– Внимание, группа! – крикнул сержант Рузвельт, заметив, что броневик остановился. – Видите десантную дверь?
– Да сэр, мы видим! – отозвались уцелевшие солдаты.
– Он там один! Шордер, Стейр и я – подавляем огнем позиции автоматчиков, а Ингвард и Аренс – штурмуют броневик!
– Я – Шордер – принято.
– Ингвард принял, ждем команды.
– На счет «три»! Раз… два… три! Понеслись, ребятки! – крикнул сержант и открыл огонь по выявленным позициям автоматчиков.
Брейн бил и бил по кустам, ориентируясь на показания датчиков тепла, но очень скоро разрывы его снарядов создали такой фронт огня, что на экране нельзя было различить тепловые фронты – все перемешалось. И только Брейн подумал о том, что пора бросать броневик и присоединяться к своим бойцам, как послышался треск взломанного замка, и в салоне появились два чужака в черной, чрезвычайно технологичной оснастке.
Они были готовы немедленно открыть огонь, но им и в голову не пришло, что стрелок может находиться под потолком башни, откуда Брейн их неожиданно и атаковал.
Падая, он ударил коленом в спину одному из них, и тот выронил автомат, а когда вместе они свалились на пол, Брейн подсечкой сбил и второго. Однако он наивно полагал, что первый не успеет отреагировать – едва Брейн сам упал на железный пол, как на него сверху прыгнул первый сбитый им чужак.
Теперь в его руке уже был вибрационный нож, который он выхватил из запястной оснастки.
Брейн скользнул в сторону, и противник ударил ножом в пол, выбив сноп искр.
Брейн прокатился к стене, вскочил и встретил атакующие удары второго, пришедшего в себя, чужака жесткими блоками. Затем головой что было сил врезал в маску с газовым фильтром.
Его удар головой был настолько мощным, что чужака не спасла защита от пули. Атакованный боец пролетел через весь салон и рухнул у стены, а первый, более осведомленный, снова бросился в атаку, держа в руках уже два ножа. Но Брейн теперь работал на автомате: удар ногой, два раза рукой, опять ногой, подсечка с разворота и довершающий удар локтем в маску упавшему противнику – ничего такого, чего бы он не делал раньше. Потом броском вскочил на ноги и с разбегу ударил в грудь того, которого до этого ударил головой.
Удар пришелся в грудную часть бронированной пластины, которая легко бы защитила от пули, но удар Брейна был коварен, как гравитационная пушка. Он игнорировал защиту и наносил повреждения за ее пределами.
Дело было сделано. Оба его противника лежали обездвиженными, а их автоматы валялись в стороне.
Слыша частую стрельбу, Брейн подхватил трофейный автомат, несколько магазинов и, выскочив наружу, упал на землю, прижатый длинной очередью, которая прошлась по кустам и по бортам покинутого им броневика.
