Сержант не стал устраивать десантникам разнос. Он ежедневно придумывал различные поводы для разносов, так что бойцам и так хватало. Поэтому он лишь окликнул их.
– Эй, бойцы! Давайте к месту!
Десантники вскочили и, похватав оружие, побежали туда, где оставили свои учебные заряды.
– Сэр, я бы хотел объяснить, что… – начал было капрал Линс, но сержант отмахнулся.
– Проехали, капрал, давай рассказывай, что вы тут наустанавливали и на основании каких показаний.
– Мы получили учебную информацию, что с направления юг-юго-восток движется броневик, и вот тут на тридцатиметровом участке мы выставили двадцать мин «пекари ноль пять» с шагом в два метра.
– Почему с шагом в два метра?
– «Бэ-эм восемнадцать» имеет ширину три с половиной метра. Значит, он гарантированно попадет на одну их наших мин, поскольку зона их граничного реагирования – один метр.
– Молодцы, ребята, – похвалил сержант, и в этот момент на его переговорное устройство пришел вызов от куратора.
– Минуточку, бойцы, я вернусь к вам позже, отдыхайте пока, – сказал он и пошел в сторону небольшой рощицы из дюжины пальм, перевитых колючими лианами.
– Привет, сержант, – неформально обратился куратор, как будто они разговаривали только вчера.
– Здравствуйте, сэр, – ответил Рузвельт.
– Ну, дела обстоят так – машина к вам едет, ею интересуется контрразведка. Кое-какие хвосты мне удалось заметить. Одним словом, они как будто что-то подозревают, но пока, на мой взгляд, бьют мимо. Однако будьте готовы к тому, что где-то проявится их участие. Может, даже оно уже проявляется.
– Контргруппа, сэр?
– Может, контргруппа, может, поисковая группа. Может, даже удар с орбиты. Хотя это – вряд ли. Однако, когда дело касается столь важной службы – нужно лишний раз на полянки не выбегать, понимаете меня?
– Понимаю, сэр. Мы максимально придерживаемся этого правила, а постройка наша стоит в тени.
– Да, я знаю. Одним словом, часов через семь или максимум – десять вы войдете с объектом в контакт. Не оплошайте, сержант.
– Мы не подведем, сэр. Мы давно готовы.
Куратор отключился, и сержант вернулся к своим бойцам.
– Ну что, пираты? – спросил он и улыбнулся. Настроение сержанта значительно улучшилось. – Через семь часов будет долгожданная встреча.
– О, наконец-то! – сказал один из бойцов. – А то мы уж думали, что охотимся здесь на призраков.
– Кстати, о призраках. У вас навигация какого разряда?
– Второго, сэр.
– У вас второго, а у меня – четвертого. И у меня написано, что в двадцати километрах на юге находится некая Черная Пустошь.
– У нас такого нет, – сказал один из бойцов, заглядывая в планшет.
– Ну я же сказал – у вас второй разряд, а у меня четвертый. Так вот Черная Пустошь известна тем, что там возникают мощные галлюционаторные поля и каждый попавший туда может увидеть такой ужас, какой и во сне не привидится.
– Не очень-то весело, – заметил Шордер. Он был лучший в минном деле.
– Я бы не хотел попасть на эту пустошь, – сказал Стейр.
– Ты бы не хотел, но наши оппоненты скорее всего этого развлечения не миновали.
Страшное поле с его призраками осталось позади, и «бэ-эм восемнадцать», казалось, воспрял духом, уверенно набирая обороты и радуясь прежнему режиму движения. Нелегкому режиму, когда болотные ямы чередовались с упавшими деревьями и непроходимой, сшитой лианами, чащей.
Приходилось делать большие петли, крутые развороты, случалось упираться в тупики и сдавать назад в поисках объезда, но приводы деловито жужжали, картриджи давали ток, и аккумуляторные батареи понемногу набирали необходимый в критических ситуациях резервный заряд.
– Ну что, ты доволен? – спросил Брейн Лиама, нервно дергавшего рукоятку джойстика.
– Да, сэр, я рад, что мы убрались с этой пустоши. Но здесь все иначе.
– Что значит иначе?
– Ну, вроде джунгли похожие, но тут все иначе.
– Сейчас узнаем самые новые разведданные… – загадочно произнес Брейн и пошел в дальний конец салона, где на двух матрасах валялся Таурос.
– Ну, боец, что твои раны говорят о ситуации?
– Мои раны говорят, что самое опасное место мы проскочили.
– Ну а здесь ты нормально себя чувствуешь?
– Нормально, сэр. Я ничего такого не ощущаю.
– Нас не ждет ничего опасного?
– А что нас может ждать опасного, сэр?
Брейн махнул рукой и, держась за поручень, стал передвигаться в сторону Лиама.
– Ну, разве что перестрелка… – продолжил Таурос. Брейн остановился и пошел обратно.
– Ты шутишь, что ли? – спросил он.
– Сэр, перестрелка в нашем положении не такое уж неожиданное приключение. Я умею стрелять, да и вы тоже. А вот там, на туманном поле с призраками, ни я, ни вы ничего не могли поделать. Я там такого натерпелся, чего раньше даже не испытывал.
– Ну, это так, – согласился Брейн. Согласен он был и с тем, что перестрелки не новость, а почти рутина. И потом – может, они все же сумели перехитрить противника и теперь их никто не видит? Не идет по следу?
Брейн вздохнул. Конечно, это были фантазии. При здешних технологиях едва ли было возможно двигаться незаметно для противника, тем более что еще неизвестно – кто был противником группы.
Брейн все более убеждался, что их сдают и сдают свои. Правда, пока было сомнение – сдает ли их предатель или руководство и эта сдача на высоком уровне была заложена изначально.
После пустоши они проехали еще минут сорок, после чего Лиам неожиданно остановился.
– Ты чего? – спросил Брейн, который все это время прохаживался вдоль качающегося салона, пытаясь пробудить свою интуицию.
– Прислушиваюсь, сэр, – сказал Лиам.
– К чему прислушиваешься?
– К акустическим фильтрам, сэр. К чему тут еще прислушиваться?
– Это да, – согласился Брейн и невольно сам начал прислушиваться к тому, что доносили фильтры – система, которая очищала внешнюю акустику от эхонакладок и делала более близкой к начальному звуку.
Таким образом, находившиеся внутри бронированной коробки принимали более адекватные решения, получая более объективную информацию.
– Ну и чего ты услышал? – спросил Брейн.
– Густота пропала, сэр.
– Чего пропало?
– Пропала густота. Раньше птичьих голосов было больше. Одни птицы пели низко, другие – высоко. Все перемешивалось, и был общий хор.
– А что теперь? Сейчас, по-моему, тоже хор.
– Хор-то хор, но чего-то не хватает – какие-то птицы уже не поют.
– Возможно, время другое. Одни поют ночью, другие утром, третьи после обеда. Заводи, поехали дальше.
– Слушаюсь, сэр, – ответил Лиам. Подал ток, и броневик покатил дальше.
Они ехали еще с полчаса, и Лиам снова остановился.
