Помню, было темно и темнота казалась какой-то, что ли, одушевленной…
Помню покалывание на поверхности кожи, давление в подвздошье. Но это было не больно. Максимум неприятно. Словно бы скользишь во сне по наполненному тяжелой жидкостью тоннелю в направлении выхода. Ни желаний, ни страхов, ничего.
Зато когда воронка меня выплюнула (да-да, как бутылка шампанского пробку!) и я обнаружил себя на твердой земле, стоящим на четвереньках, мои ощущения вдруг зашкалили за максимум.
Я начал чувствовать боль: заныло ушибленное колено, адски заболела голова, раскаленной печкой запылала рваная рана на плече от касательного пулевого ранения…
Я сидел на корточках посреди Касьяновых топей и озирался. Дело шло к закату. Над топями поднимался туман.
Моего верного «хай пауэра» при мне больше не было – как видно, странствуя по гравитационному тоннелю, я выпустил его из рук.
ПДА – тоже сорвало, похоже, лопнул потертый ремешок…
Фляга, подарок старого друга Кнопки, – даже она потерялась на дорогах судьбы…
Ну а «звезда Полынь» – та просто аннигилировала, пожертвовав мне свое иномирное свечение. Впрочем, если бы «звезда» осталась цела-целехонька – это была бы совсем не научная фантастика.
Прямо передо мной устремлялась ввысь растроенным стволом-трезубцем густо обросшая лишайником береза. Справа желтел ствол мертвой ветлы.
Я знал это место!
Я находился совсем недалеко от Поляны, где мы с Тополем обычно обедаем, той самой, где я встретил Мисс-86.
«А что, если между тем днем, когда воронка меня засосала, и днем сегодняшним прошел месяц? Год? Двадцать лет? И я теперь такой же электромагнитный феномен, как Мисс-86, и обречен скитаться в чужом времени?»
Но думать об этом было страшно. А страхов, пожалуй, на ближайшее время с меня хватит.
Пора было топать домой!
Я представил себе весь маршрут через Периметр. Вспомнил месторасположение своих тайников – тут можно разжиться более-менее приличной «цивильной» одеждой взамен окровавленной рванины, там запрятана запаянная бутыль с хорошей питьевой водой. В это время суток анфоровцы обычно собираются на ужин, а на ужин у них какие-нибудь котлеты из индейки с пюрешечкой, компот из сухофруктов и ватрушки…
В это время суток выходить из Зоны – одно удовольствие. Никому ты, такой борзой, и даром не нужен.
В окошке моей избушки на бетонных ножках горел свет – это я приметил еще метров за сто.
В животе у меня начало бурчать – стоило мне отойти от Периметра на триста метров, как я вдруг осознал, что зверски оголодал (последним, что я съел, был «Завтрак туриста» – мы по-братски делили его с Ильзой, тогда еще живым Иваном и Тополем, у моего схрона в Ёлкином Лесу, ежась от утренней прохлады).
Однако свет…
«Интересно, кого занесло ко мне в гости?»
На самом деле вариантов ответа было много. От самых приятных (Тополь и Ильза) до нейтральных (Мариша) и самых неприятных (пацаны из «Свободы», бандосы и тэдэ).
Могли быть также варианты сумасшедшие и экзотические – например, пришли судебные исполнители. Вот, например, продал мне Хуарес этот дом. А вдруг он ему и не принадлежал совсем, а являлся священной недвижимой собственностью какого-нибудь Фернандеса или Лопеса? А Хуарес только документы подделал, чтобы нажиться? И теперь истинный хозяин дома подал на меня, оболваненного покупателя, в суд, а суд вынес решение: Комбата из чужого дома выселить! А что, не надо было клювом клацать, а надо – по ментовским базам данных покупаемую недвижимость пробивать! Да… гхм… кажется, крыша у меня все же слегка подъехала после этой воронки…
Я не верил в судебных исполнителей.
И в бандосов в общем-то тоже.
Но все же я решил не обнаруживать себя раньше времени. И оттого не пошел через калитку, как все нормальные люди. А двинул я через крохотный садик (если этим милым словом можно назвать совокупность из десяти траченных паршой смородиновых кустов, неплодоносящей вишни-шпанки и груши-дичка).
Возле кухонного окна я замер.
В щель между кружевными занавесками я заметил мужское плечо, туго обтянутое рукавом шелковой рубашки насыщенного зеленого цвета.
Есть ли у Тополя зеленая рубашка?
А хрен его знает.
Есть ли у меня в шкафу зеленая рубашка? Аналогично. Может, кто и подарил. Это кем же надо быть, чтобы все свои рубашки помнить? Девчонкой! А у меня к вещам носильным отношение такое… несколько детское, несерьезное. То есть нормальное, мужское, ну, вы поняли.
Вот в просвете мелькнула лысая башка.
Это уж точно не Тополь. И не Ильза.
Впрочем… Мужская башка или женская?
Э-э… Да ведь голова-то женская. Женская! Это Ильза! Слава Богу! Видать, шальной пулей ее черный парик сорвало. Или просто сушит его после того, как он в глинистой Бечевке искупался.
Я шморгнул носом. При виде Ильзы с голым черепом я вдруг растрогался. Бедная, бедная девочка…
С минуту я простоял неподвижно, упершись лбом в оконную раму. Я собирался с мыслями. И радовался тому, что вообще дошел.
Но вот дождь усилился, превратившись в настоящий ливень. Я встал на цыпочки и постучал в стекло костяшкой безымянного пальца.
– В итоге… я… оказался посреди топей, – скруглил я свой сбивчивый рассказ.
Передо мной стояла чашка кофе (пустая), стакан с двумя грейпфрутовыми зернышками (он уже два раза за этот вечер наполнялся свежевыжатым соком, но теперь снова пустовал) и чашка со спитым пакетиком из-под черного чая. Я хотел всего и побольше. Ильза не успевала подносить! Кстати об Ильзе. За те три часа, что они с Тополем провели в моей берлоге, она успела прекрасно обвыкнуться в роли хозяйки.
На ней были мои (мои!) спортивные штаны «Адидас» с тремя фирменными полосами по бокам. Моя же футболка с надписью «It must suck to be you». И мой полосатый фартук для кулинарно-гастрономических увеселений (парик ее, как выяснилось, и впрямь утонул, только не в Бечевке, а уже в Припяти, когда лодка, наскочив на корягу, предательски перевернулась, обеспечив своим пассажирам бодрящее осеннее купание.)
Когда я постучал в окно, Ильза как раз заканчивала тушить в пиве свинину. За несколько минут до моего появления она обжарила мясо до золотистой корочки и теперь собралась порадовать нас немецким национальным блюдом.
В общем, жизнь налаживалась. Напротив меня, ссутулившись, сидел Тополь – изможденный и невыразимо печальный.
Он слушал мой рассказ почти не перебивая.
– А «звезда Полынь» спасла мне жизнь и растаяла…
– Растаяла? Ну и хрен с ней! – Тополь легкомысленно махнул рукой. – Главное, что с тобой все в порядке!
У меня камень упал с души. Я опасался, что Тополь будет смертельно расстроен аннигиляцией артефакта своей мечты.
