Тоха пожал плечами:
— Ну "Т-34" танк: повсюду памятником самому себе наставлен. Немецкий "Тигр" и наш тяжелый танк "КВ", немецкая самоходка "Пантера". Истребитель "Мессершмидт", американский тяжелый бомбардировщик "Б-12", наш штурмовик "Ил". Линкоры немецкие тяжелые: "Тирпиц" и "Бисмарк". Еще американский танк "Шерман". Хотя, вроде бы, "Т-34" гораздо лучше был.
— Да ты, я вижу, немало знаешь. По нынешним, конечно, временам. В мои годы быть тебе признанным дураком с такими богатыми познаниями…
— Я иногда книжки почитывал и в игры играл.
— Книжки? Во как — а я-то думал, что такие как ты ничего кроме "покемонов" и "пепси-колы" не знают. А ничего не заметил в своем куцем списочке? Танки да самолеты, ну и кораблей чуток затесалось. А ведь основной урон за артиллерией. Без артподготовки наступления не бывало. Артиллерию ведь не зря богом войны прозвали — это так и есть. И при всем при этом назови мне хоть одну легендарную пушку? Чтобы у всех на слуху была? Молчишь? Правильно — сказать нечего. Все, что у народа на слуху — это "Катюша". Реактивная система залпового огня. С одной стороны артиллерия, с другой… Антоша — это не пушка. И нет в ней пушечной красоты. Самосвал какой-то — памятником такое ставить неприлично. А вот эта красотка… Ты видел, как наш цветочек хорош на позиции? Ленивцы опущены, корпус прямо вжимается в землю — как тигрица перед прыжком. Ствол задран — нащупывает небо. Снаряд уходит на такую высоту, где кислорода почти нет — человек там умрет от удушья. Трения об воздух практически отсутствует — снаряд без помех пролетает несколько десятков километров по пологой дуге. В конце траектории дуга становится крутой — начинается свал. Выстрел могут засечь посты акустической разведки, да и на всем пути снаряд легко обнаруживается РЛС{42} противника. Но поделать-то ничего не могут. Зенитные средства бессильны — ракеты рвутся рядом, осыпают снаряд шрапнелью, но ему-то она ничего сделать не может. Корпус очень толстый и прочный, уязвимого реактивного двигателя нет, взрыватель тоже неуязвим. Сбить его так же сложно, как сбить боеголовку межконтинентальной стратегической ракеты. Даже сложнее — та хоть летит подольше. Снаряд поражает цель спустя десятки секунд после выстрела. К этому времени само орудие уже может быть уничтожено, но это ничего не меняет — приговоренные все равно погибнут. Смерть падет им на головы. И никто этому не помешает. Бесшумная смерть — в конце траектории у снаряда скорость сверхзвуковая — предупредительного свиста, как в кино показывают, не будет. Ни шума, ни инверсионного следа — бабах, и все: зрителям сжигает сетчатку, а от эпицентра растекается огненный вал. Антоша: мы ведь не просто супостатов бить поедем. Считай, на святое дело идем. Можем сделать вот этот "аленький цветочек" героем. Чтобы памятником поставили. И чтобы дети знали название и тактико-технические характеристики. И цветы чтоб носили по праздникам… хотя он сам себе цветок — пион. И игры чтобы не про "Тигры" делали, а про такие вот "цветы". Стальные цветы для настоящих мужчин. Во как! И люди, которые прослужили жизнь с ними, но ни разу не видевшие боя, могли гордиться тем, что делали. И чтобы никто не сказал: "Зря создавали, теряя время и средства — лучше бы бананов в Гондурасе на эти деньги купили, или полосатых трусов в Турции". Представляешь: угодить в историю одним выстрелом! И как угодить: командой из пенсионера-артиллериста со своей старухой и нескольких неумех-раздолбаев вроде тебя! Да про нас песни слагать будут и книги писать — мы с тобой считай почти в легенду попали! Мы прославим артиллерию и заодно все атомное оружие! Представляешь сколько сил было угроблено на создание ядерных арсеналов? На Марс могли туда-сюда раз десять слетать, если бы на космонавтику все это пустили. И толку? Бесполезные горы изотопов и радиоактивных отходов — ничего хорошего от них не было. А наш выстрел докажет — не зря силы тратили! Пригодилось ведь!
Тоха, равнодушно выслушав пафосные заявления деда, поинтересовался:
— У вас родные-то остались? Или только бабка? Вам бы надо думать, как до них добраться.
— А что тут думать? Сын есть, и внуки: под Владивостоком. Дочка в Мурманске. Как я туда теперь доберусь? На Бога остается уповать, что все у них в порядке. И дело надо делать. Эх… народа грамотного не хватает, а научить быстро таких раздолбаев не получится… Да и сам слаб — память уже не та, а уж про руки и разговора нет. Пойдем Антоша, а то разбередил ты мне все мысли — могу ведь напиться. А нельзя мне сейчас лишку позволять — на мне все держится.
Тоха, выбираясь вслед за дедом на броню, думал об одном: если все действительно держится на Егорыче, то дела у мужиков очень плохи. Не мог он поверить в его гениальность — такие личности хороши, когда все вокруг хорошо или близко к этому, а если пойдет не так, как должно… Не верится, что он способен быстро перестраиваться или придумывать что-то новое, оригинальное. Не тот он человек. А как по маслу все в этом деле не пройдет — Тоха это чувствовал.
Слишком у них все легко получается — такая полоса везения бесконечной не бывает.
* * *
Плана "Крайние меры" как такового еще не существовало, а кто-то из исполнителей уже провел эту черту графитовым острием. Круг, радиусом в пятьсот пятьдесят километров по масштабу карты. Простым циркулем. Ножку инструмента при этом воткнув в ничем не примечательные координаты — по ним располагался институт. Все, что попало в пределы круга, впоследствии было названо "Зона №1".
"Зона №1" находилась на спецконтроле — все, что в ней происходит, прямо или косвенно может угрожать безопасности института. На первых стадиях он очень уязвим — его захват или уничтожение может привести к полному провалу плана "Крайние меры". Нагнетать в этот район значительные силы было рискованно — уцелевшие разведывательные спутники нельзя сбрасывать со счета. Вероятность, что где-то остались действующие аналитические отделы тоже далеко ненулевая. Если они зафиксируют аномальную плотность войск, то могут сделать правильные выводы. А учитывая наличие ядерного оружия на уцелевших надводных кораблях и субмаринах, а также истерическое состояние адмиралов и генералитета, нельзя исключать вероятность принятия решения о зачистке подозрительного района с помощью оружия массового поражения. Люди, загнанные в угол, способны на все. Не надо оставлять подсказки для их паранойи.
Спецконтроль осуществлялся специально обученными мелкими подразделениями свинок, оснащенными самым лучшим вооружением и разведывательными средствами. Получив информацию об активном боевом противодействии со стороны объединившихся гражданских лиц или уцелевших военных, элитники из состава таких подразделений выезжали на место происшествия и анализировали случившееся. Если опасности для института не обнаруживали, то продолжали заниматься своим делом. Если обнаруживали, то принимали меры к устранению возникшей угрозы.
