— Жорж, сука! Живой! Вот это сюрприз!
— Еще какой сюрприз! — поддержал я напарника, швырнув недобитка на свободный диван. — Приятный, что характерно. Сейчас побеседуем по душам.
Однако сначала пришлось вывести бывшего главаря из столь жалкого состояния. Осмотрев бесчувственное тело, я пришел к выводу, что не все так плохо — кроме покалеченной руки и дважды разбитого носа других повреждений не обнаружилось. Возможно, сотрясение мозга еще имеется, но проверить это пока не получалось. Вообще, повезло ему несказанно. В бронекостюме третьего класса защиты имелась система экстренной помощи в виде встроенных в конечности жгутов и автоаптечки. Манжета перетянула руку, не позволив незадачливому предводителю боевиков истечь кровью, а инъекция "пейнкиллера" спасла от болевого шока. Немного подумав, я залил изуродованную конечность сначала антисептиком, а потом репарирующим гелем, и раскромсал рукав, перерезав стягивающий запястье жгут. Запихал в ноздри пару ватных тампонов и привел пленника в чувство, влепив пару пощечин. Жорж открыл глаза и уставился расширенными зрачками в непроницаемое забрало. Губы его затряслись от ужаса.
— Эй-эй, болезный, не вырубайся! — забеспокоился я. — Ты не в аду, ты все еще на этом свете. Жоржик, я не черт, я спецназовец!
В подкрепление своих слов я стащил с головы шлем и попытался располагающе улыбнуться. Видимо, получилось не очень, так как пленник испугался еще больше.
— Хорош, Жорж! Я тебя убивать не собираюсь! — и чтобы не кривить душой, добавил: — Сейчас, по крайней мере. Я федерал, один из подчиненных майора Шелеста. Вспоминай, вы на него заложников обменяли.
Дикий ужас в глазах бывшего главаря уступил место обычному страху, но трястись он не перестал.
— В-вы т-точ-чно м-меня н-не у-убьете? — проблеял он, попытавшись вжаться в диван.
— Не сцы, не убьем! — вклинился в разговор Федотов. — Раз выжил, то теперь до суда дотянешь.
— К-какого с-суда?
— Знамо какого — самого гуманного и справедливого! — хмыкнул я. — Еще раз повторяю, для тех, кто в танке — мы федералы. Самосуд устраивать не собираемся. Но если разговаривать с нами откажешься, тушку попортим основательно. Хоть и не до смерти. Будешь общаться? Кивни, если да.
Пленник судорожно закивал, еще не веря собственному счастью.
— Рука сильно болит? Может, еще обезболивающего вкатить?
— Н-не надо, — отказался бывший главарь. — Т-терпимо. Что вы хотели с-спросить?
К нему на глазах возвращалась способность трезво мыслить и связно выражаться. Крепкий, черт!
— Бомбу обезвредить можешь? — начал я с самого главного.
Недобиток вдруг запрокинул голову и нервно захохотал. Я задумчиво почесал затылок и вознамерился было вернуть пленника в чувство хорошей затрещиной, но тут он сам заткнулся, и через пару мгновений выдал:
— Нет никакой бомбы! Там просто куча "симплекса" и термобарический выстрел от ЗРК. Лежат рядом, в целлофан завернутые.
— Что ж вы нам мозги пудрили! — вызверился я.
— Идиоты потому что!.. — невпопад отозвался бывший главарь. — На испуг вас взять хотели, думали, будем условия диктовать…
— Ага, — хмыкнул Федотов. — Только мы таких шуток не понимаем, сам убедился. Ручка-то не болит?
Пленник болезненно скривился, но оставил выпад без ответа.
— Знали бы заранее, вообще без разговоров вас тут всех положили бы, — угрюмо бросил я. — И майор бы жив остался. Так что за тобой должок, сученок. Нехилый такой должок.
— Я все скажу, все!!! — испуганно вжался в диван Жорж. — Я много знаю, я спецкурьером был!
— Нахера вы вообще сюда полезли… — я все никак не мог осознать, что плюгавый главарь нас провел. — Додумались, мля.
— Мы не по доброй воле! Только из необходимости. Когда вы базу на Птичьем разгромили и перехватили управление маяком, боссы наши струсили конкретно и свалили из Системы. У нас здесь всего четыре корабля было, все не поместились. Они собрали приближенных, разнесли маяк и ушли в прыжок. Это произошло часа через четыре после нападения на остров. А нас бросили. Что нам оставалось делать, я вас спрашиваю?!
— Угомонись уже, — осадил пленника сержант. — Могли просто сдаться. Нет, вас на геройство потянуло. Чего в Океанариум-то полезли?
— Решили, что сможем здесь спрятаться, — вздохнул Жорж. — Все-таки подводное поселение, с воздуха не сразу достанешь. Ресурсы, опять же. На побережье у нас шансов вообще не было.
— И правда идиоты, — скривился Федотов. — Тут населения под пятьдесят тысяч, вы как их всех собирались контролировать? Это если бы вас не прихлопнули через день-другой, на крайняк просто массой бы задавили.
— Мне другое интересно, — задумчиво произнес я. — Чего ваши боссы так перетрусили? Вы же вроде бот сбили, который на Локи пункт управления разнес. У вас господство в космосе было. Восстановили бы контроль над маяком, и вся недолга. Нет, с места сорвались, на "подводников" напали…
— Донесение пришло от одного из агентов, — пояснил бывший главарь. — Флот с Бурной ушел в прыжок. Боссы наши обделались конкретно. Решили напоследок нагадить и свалить, пока не поздно. А мы остались.
— Да понял я уже, — отмахнулся я.
Выходит, засекли сигнал флотские. Так что не зря мы старались, все у нас получилось, хоть и не без потерь. Осталось только корабли дождаться.
— В общем, правильно Штурмин догадался — от безысходности эти гаврики в город полезли, — подвел я итог разговору. — Хотя понять не могу, каким нужно быть отморозком, чтобы такое учудить. Или вас как раз по такому принципу отсеяли?
— Скорее всего, — скуксился Жорж. — Осталось в основном пушечное мясо, тупые и быдловатые. И самые жестокие. Таких проще новых набрать на Гемини-3, чем отсюда вывозить.
— А ты, я гляжу, совсем не тупой. В эту гоп-компанию не вписываешься. Как умудрился к ним попасть?
— Отстал от босса по дурацкой случайности. А из-за одного человека отправку задерживать не стали. Вот и пришлось возглавить один из отрядов. Я, правда, предлагал в степь лететь и среди кочевников затеряться. С нашими силами можно было их к ногтю прижать. Только эти скоты не захотели — удобства им, видите ли, подавай! Пожрать послаще да поспать помягше. И чтоб бабы не совсем страшные были.
— Стадному инстинкту поддался, — заключил Федотов. — И поделом. Захватом заложников ты себе пожизненный срок обеспечил. И радуйся, что в Федерации мораторий на смертную казнь.
По лицу пленника можно было понять, что такая перспектива его вовсе не прельщает. Он уже полностью освоился со своим новым положением и пытался выжать из него максимум возможного. Знаю я таких типов — любой свой поступок оправдают, какую бы гнусность не совершили. Типа, а че такого-то? Заложников взяли? Так отпустили всех живыми. Угрожали бомбой? Так не взорвали же, чего теперь вспоминать? А ему жить хочется, и желательно на свободе. С теми самыми удобствами и бабами (совсем страшных не предлагать). Еще чуть-чуть, и попытается с нами договориться.
