Я, спасибо моему продвинутому датчику аномалий едрической цены, обнаружил ее метров за семьдесят. Приблизившись, заметил я также ошметки кабанчика. А через пару шагов и само темное пятно, которое всегда выдает центр этой гнусной аномалии.
К этому времени датчик аномалий выдал еще три воронки, которые располагались левее первой. Как говорится, «видно, там у них гнездо»…
Гаечки я решил не бросать. Дескать, суду все ясно.
— Вы, Лидочка, идите вперед, а мне надо… отстать! — сказал я, внезапно сворачивая.
— А зачем? — с какой-то странной печалью во взгляде поинтересовалась Лидочка.
— Надо связаться по рации с начальством! Передать секретную информацию! Да вы идите, идите вперед! Не бойтесь! Я догоню!
Я и впрямь был уверен, что догоню.
Я уже привык, что из всех передряг моя Мисс-86 выходит невредимой и вроде как даже посвежевшей.
Откуда мне было знать, что стоит Лидочкиной ножке ступить на край воронки, как… В общем, почуяв Лидочку, воронка словно взбесилась. Втянула воздух с такой силой, что, я был готов поклясться, к ней подались вершины самых дальних осин!
И, представьте себе, мощь, которая легко ломает даже самые толстые человеческие кости и спрессовывает человеческие тела в этакие окровавленные болванки, сумела сладить и со странным кросстемпоральным сгустком, который являла собой моя новая знакомая. По крайней мере Лидочкин кокон скукожился и, помедлив секунду, точно пытался оказать сопротивление, провалился под землю.
Все это было бы похоже на то, как труба пылесоса засасывает облачко дыма, если бы не крик.
Да, из-под земли послышался девичий крик, от которого кровь стыла в жилах.
И в какой-то миг мне даже стало совестно — как я мог… почему не предупредил… и все такое.
Затем случилось неожиданное — воронка вдруг выплюнула кокон с Лидочкой, как малыш выплевывает невкусную кашу. Но отнюдь не та воронка, в которую Лидочка угодила! А соседняя, вторая по счету.
Несколько секунд Мисс-86 парила над эпицентром соседней воронки, глядя на меня своими карими, исполненными доисторического ужаса глазами.
— Комбат, там внутри… Жуть какая-то! Непонятные вихри! — кричала растрепанная Лидочка, промакивая платочком щеки и лоб. Она отбивалась от какого-то невидимого врага при помощи своей коричневой сумочки на длинном ремешке и, по-видимому, вспотела.
Еще мгновение — и теперь уже эта, вторая воронка повторила свое засасывающее усилие, которое на научном языке именуется взрывным гравитационным коллапсом.
Раздалось громкое шипение, и соблазнительная большегрудая фигурка лаборантки Ротовой вновь провалилась под землю.
Стало тихо.
Еще минут пять я стоял недвижимый, в надежде, что Лидочка вот-вот вернется. Небось из третьей воронки вылетит… Ракетой… Черный Сталкер милостив. А вдруг он помогает не только людям, но и блуждающим человекоподобным аномалиям?
Но Лидочки не было.
Пожалуй, я даже расстроился.
Если бы мне сказали, что каких-то полтора часа назад в сердце Касьяновых топей я разрядил в эту же самую девушку два магазина «калашникова», я бы не поверил.
Вот что делают с мужчинами печальные женские песни!
I’m a wildcat
A shotgun blast
Madman
Strong as steel
Overkill
No more deals.
«Danger», Motley Crue
Огороды остались позади.
Теперь я шел к Стеклянному Дубу, где планировал добыть артефакт «ведьмина коса». Каковой артефакт и являлся главной целью моего путешествия.
Было около четырех часов дня. Из-за Лидочки я сильно выбился из графика!
Я брел, кое-как переставляя свинцовые от усталости ноги, и размышлял вот о чем. А что, если я встретил своеобразную небиологическую копию, снятую природой с некоего вполне биологического оригинала? Так сказать, призрак Лидочки, дублирующий Лидочку обычную?
А что, если оригинал жив и по сей день?
Жив и прозывается, например, Лидией Федоровной. Да, она теперь старенькая. Да, бабушка уже, у нее внук или, допустим, внучка с двумя крысиными косичками. Да, ее красивое узкое лицо уже не такое красивое, а кожа покрыта морщинами и старческими пятнами. Но ведь может же быть, что она, настоящая Лидочка, жива?
Почему бы тогда не отыскать ее?
Выпили бы с бабулькой кофе, поболтали. Рассказал бы ей про эту странную встречу в сердце Касьяновых топей. А может, лучше и не рассказывать, к чему это еще, а просто разузнать, чем там кончился тот давний «день рождения Алеши Матвеева» с ночным костром посреди леса, усыпанного первоцветами. Успели-то их вместе с лабораторией какой-то там диагностики эвакуировать, когда реактор в первый раз рванул? А в тот день двадцать пятого апреля чем все кончилось? Ведь наверняка допили портвейн и благополучненько вернулись из лесу в свою Припять на «Волге» Валеры Зиновьева все вместе.
А вдруг не вернулись? Или не «все вместе»? А что, если Мисс-86 с той ночи больше никто не видел? А вдруг это и был истинный конец пропавшей тогда, в 1986 году, миловидной девушки с прической «паж», чьей-то невесты, чьей-то дочери и сестры, чьей-то несостоявшейся матери?
Но потом думать об этом мне надоело. И я выбросил воспоминания о прелестных ножках и загнутых ресницах Мисс-86, как выбрасывают надоевший и потерявший вкус катышек жевательной резинки.
Впереди серела поросшая мхом обрушенная кирпичная кладка. Это значило, совсем близко моя цель — Стеклянный Дуб, где ждет меня «ведьмина коса» ценою в киль от Яхты Моей Мечты.
Стеклянный Дуб — это достопримечательность, к которой наш брат-сталкер водит особенно богатых туристов.
Посмотреть тут и впрямь есть на что.
Посреди пустоши, покрытой мягкой белой субстанцией, на ощупь напоминающей горячий асфальт, стоит могучий раскидистый дуб. Точнее, объект, который раньше был дубом, древесина и листья которого превратилась в нечто вроде стекла. Не стекла, конечно. Но чего-то столь же прозрачного и хрупкого.
Дуб из нормального превратился в стеклянный уже на моей памяти — лет пять назад. Одна из ноябрьских ночей выдалась особенно бурной — с вечерних сумерек и до самого утра над Зоной сверкали зеленые молнии, сталкивались черные тучи и земля ходила ходуном.
Разумеется, вся сетка аномалий поползла, где-то стало безопасно, а где-то, наоборот, натоптанные тропы покрылись мясорубками и зыбями. Ночевавшие на Армейских складах сталкеры видели, как над одиноко стоящим дубом прошел диковинный светящийся снег. Наутро они обнаружили, что дуб стал стеклянным. Трое из четверых обнаруживших, к слову, там же и умерли, под дубом.
