на твоей шее.
— А что, по мне заметно, что я здоровый?
Весь коридор наблюдал за этим цирком. Хлеб и зрелище, вот что им нужно. Какая тут помощь.
— Пошел ты!
Трудно принимать поражение, даже когда все доказательства против тебя. Так и он ушел с высоко поднятой головой. Бедненький. Котенка обидели. Не дали с мышкой поиграть.
Мои былые подруги тоже незаметно наблюдали за происходящим. Как только конфликт утих, они ушли по своим делам.
— Ты как?
Я тяжело вздохнула: — Нормально.
Он посмотрел на мои руки, но я тут же спрятала из за спину.
— Отопительный сезон еще не начался, да? — Тут же оправдался он. Я бодренько покивала в знак солидарности. — Ну, ладно. Береги себя.
Я провожала его взглядом до самого конца коридора, но остаточное чувство неудовлетворения собой так и осталось.
Это я должна была показать ему. Я… Нет, ничего я не показала. Только хуже сделала бы и себе и другим.
Прокусив губу, я нервно освободилась от перчаток, и хотела было коснуться стен. Одно прикосновение и появится трещина. Всем назло! Но… что-то не отпускало меня. Совесть должно быть.
Уже через минуту мои руки снова были покрыты, а учебник прибран в рюкзак.
***
«Мне нужен защитник» — записку с такой отчаянной надписью я оставила в пустом коридоре по окончанию учебного дня.
Не знаю, возымеет ли это эффект, но это все же лучше, чем ничего.
Прошло три дня. Ни новой заметки, никакого воспоминания, никаких теней, преследовавших мое воображение. Впрочем, моей бумаги тоже не было. Кто-то подобрал, но тот ли, о ком я просила?
Я повторила процедуру, но на этот раз я оставила рисунок. Просто тот силуэт, что был мной развиден.
Как ожидалось — тишина.
Четверг.
Саша уже ждала меня, но рядом с ней стоял мальчик.
Он, вроде, на класс младше, да и не похож на человека. Кожа синеватая, а на пальцах руки почти незаметные плавательные перепонки как у лягушек. Наверное, он — представитель расы земноводных. Я мало что о них слышала, а вижу так близко и вовсе в первый раз. Никогда не думала об общении с ними.
Одет в толстовку и рваные джинсы. Кеды старые, поношенные, давно не чищенные от дорожной пыли. Еще и разрисованы вручную разными модными надписями на старом и иноземном наречиях. Черные волосы взъерошены «а-ля ежик».
Интересная личность, но отталкивающая. Есть в нем что-то знакомое. Может, мы встречались однажды взглядами в потоке странствующих по своим делам школьников. Правда, меня неформалы всегда пугали. Какие-то они… себе на уме.
Они оживленно болтали о чем-то, потому я не сразу решилась подойти к ним. Вечно я не вовремя. Есть у меня такая суперспособность — я всегда не к месту.
— А, ты. Подойди, я тебя как раз жду.
Сделав вдох, я повиновалась. Силы за это время у меня не прибавилась, да и воли тоже. Стопорюсь на одних и тех же статах. То ли я так медленно шагаю, то ли не иду вовсе.
— Это — Жабик. — Представила нас Саша. — Он тоже владеет мечом, но не так чтобы отлично. — Тот хмуро посмотрел на нее в ответ. — Впрочем, для начала сгодится. Как думаешь?
Его образ не внушал мне доверия, но обижать кого-то — не входило в мои планы.
— Хм… не знаю…
Так называемый Жабик вопросительно посмотрел на моего учителя, пожал плечами и снова обратил на меня внимание. Улыбнулся так, что все щеки свернулись в гармошку. Зубы прямые, острые, цвета слоновой кости. Казалось, выглянуло бы солнце — они бы засияли.
У меня от этого оскала все внутри перевернулось. Даже те видения в темноте не могли с этим сравниться. Даже тень не так пугала. А кровь на руках… ну так… мало ли померещится, когда у тебя внутри течет такая же.
— Да что ты такая зашуганная?! — Начал он. — Тебя обидел, что ли, кто?
А я и сама не знаю что ответить. Понимаю, как глупо выглядит моя реакция со стороны, но ничего не могу поделать.
— Ну, так… — Кое-как заставила выдавить из себя хотя бы малую крупицу дружелюбия.
— Апрельский дождь! Так его отчекрыжить надо за это!
— Жабик… — Устало посетовала Саша, скрестив руки.
— А что? У меня философия простая: если тебя бьют по щеке — вмажь в ответку! Как говорится: «Месть сладка».
— Месть — не выход.
— Зато какое развлечение!
— Ох…
Я улыбнулась, услышав этот диалог. Этот парень намного проще, чем может показаться.
Как и полагается по завету бабушки — все у меня валилось из рук. Это не было настоящим мечом. Просто тяжелая палка с выпиленной рукояткой, но какая она неловкая. Еще и сделана она грубовато. Если бы не перчатки — посадила бы себе кучу заноз.
— Слушай, а тебе вообще так удобно заниматься?
— Ты про рукавицы? Я без них не могу.
— Да, понимаю. Дерево волокнистое, все такое, но, может, я тебе что-нибудь поудобнее дам? У меня есть эластичные бинты и…
— Нет, дело не в этом. У меня… у меня просто руки мерзнут.
Тот застыл на месте, а я покраснела как глупая дурочка. И что меня дернуло? Хотя… Нет, не хочу я чтобы он знал, что я еще хуже, чем выгляжу внешне.
— Это странно, учитывая то, что мы в спортивном зале занимаемся.
Сегодня секция баскетбола отдыхала, да и уличный холод изо дня в день становился все хуже и отчетливее.
Я старалась стоять прямо и излишне не выгибать спину. Удары отбивались, но с каким трудом! От лука у меня болела спина, а здесь — руки. Обувь скользила. Доносились неприятные звуки писклявого трения, от которых бегали мурашки по коже. Пенопластом по стеклу и то приятнее водить.
Я защурилась и пропустила удар. Уронила палку и та глухо приземлилась на пол. По залу пронеслось гулкое эхо, похожее на человеческий крик. Боль была, но она затмилась новыми смутными видениями. Чей-то истошный крик… Человеческий.
Побледнев, я тут же покрылась холодным потом. Как душно и мерзло одновременно.
Жабик с беспокойством посмотрел на меня, но я отрицательно помахала рукой.
Фехтование давалась мне несколько хуже, чем стрельба, о чем я тут же поведовала Жабику, низко склонив голову.
— Не вешай нос, Синьора, Рим не сразу строился.
— То — многочисленный город, а я — одна.
Мы решили передохнуть, раз обстоятельства сложились подобным образом и присели на скамью.
— Ты извини, если я не в свое дело лезу, но я вот одного не могу понять. Ты это, только Саше об этом не говори,
