-Не добре, що ти, хлопець може спокійно сидети. Крім того, від оттути!
А через грязные и во многих местах разбитые стекла трудно было чего-либо рассмотреть. Виднелась какая-то аллея и какие-то небольшие серые здания по обеим ее сторонам. Несколько зданий кучковались на центральной площади военного городка, они были добротными, но внешне были угрюмыми и какими-то злыми и нехорошими, так это показалось Прошке Ломакину. Но, больше всего парня поразили, стоящиеся в отдалении, деревянные вышки с пулеметами, уж очень они чего-то Прошке напоминали. Однажды в школе он прочитал толстую книгу о немецких концентрационных лагерях, в которых содержали, мучили и убивали юных коммунистов. Так, вот эти строящиеся вышки вдали были очень похожи на пулеметные вышки концентрационного лагеря, который так красочно описывался в той толстой книге.
В этот момент на одной из дорожек появился толстенький фельдфебель, который с улыбкой на губах направлялся к их зданию. По этой улыбке, и по вальяжной походке, можно было бы судить о том, что эта немчура была довольно своей службой и жизнью. Издали заметив появившегося из-за угла другого здания немецкого лейтенанта, фельдфебель мгновенно изменил выражение своего лица на деловое и беспристрастное. Сделав несколько строевых шагов вперед, фельдфебель остановился, замер и вытянулся по стойке смирно ровно за три шага до лейтенанта. Тот небрежным кивком головы поприветствовал фельдфебеля и что-то негромко тому приказал. Выслушав лейтенанта, фельдфебель снова ловко щелкнул каблуками начищенных до гуталинного блеска ботинок и произнес нечто вроде того:
- Яволь, господин лейтенант!
В этот момент гад территорией военного городка разнесся сигнал общей побудки, подаваемый горном. Военнопленные за спиной Прошки начали просыпаться и, разыскивая свою одежду, одеваться в быстром армейском темпе. Но в какой-то момент этого процесса парни вдруг вспоминали о своем положении военнопленного и о том, что им некуда спешить. Они тут же замедлили процесс одевания, застывая под грузом тяжких размышлений. Впервые на молодых лицах многих красноармейцев Прохор Ломакин увидел растерянность и нерешительность. Эти парни покинули дом и ушли служить в армию, чтобы бороться за победу всеобщей революции во всем мире, за счастливое будущее рабочего человека и крестьянина. Как вдруг, совершенно неожиданно для самих себя, оказались военнопленными в руках врага. Многие из них оказались в плену, так и не успев поддержать в руках трехлинейные винтовки, чтобы хотя бы один раз выстрелить в сторону врага.
Прошка стоял у окна спальни казармы и, развернувшись лицом к своим товарищам по несчастью, пленным красноармейцам, внимательно наблюдал за поведением и переживаниями своих новых товарищей. Неожиданно громко проскрежетал ключ в замке двери, и в помещение казармы появился толстенький и всегда улыбающийся немецкий фельдфебель, которого на этот раз сопровождали несколько солдат вермахта с винтовками на плечах.
**************************************
Рядовой Прохор Ломакин попал в только сформированную группу военнопленных красноармейцев, которая должна была заниматься расчисткой грязевых завалов военного городка 2-й танковой дивизии РККА, прежде стоявшей в литовском городке Укмерге, расположенном в семидесяти километрах от Каунаса. Эта дивизия в первый же день войны спешно покинула свой военный городок, бросив ремонтные мастерские, доверху заваленные никому не нужным барахлом и грязью.
В первый день пленных красноармейцев заставили работать по освобождению от ненужного домашнего барахла домиков, в которых ранее проживали семьи командиров различного ранга этой танковой дивизии РККА. Работа была простой, но уж очень нервной, так как молодым красноармейцам военнопленным пришлось работать под началом фрау и фрейлин, а у тех было семь пятниц на неделе. Но зато эти фрау и фрейлин в перерывах между работой молодых русских парней кормили на убой.
Второй день был занят расчисткой учебных помещений, там фрау и фрейлин уже не было, поэтому кормиться приходилось ходить общим строем в столовую, где готовили украинские кашевары из полицейских. Роту украинских полицаев сняли из-под Ужгорода и срочно перебросили в Литву для охраны брошенного русскими военного городка. Немцы военный городок 2-й танковой дивизии РККА решили превратить в учебный центр по переучиванию немецких танкистов воевать на советской бронетехнике. Курсанты в городке еще не появились, а советские трофейные танки уже начали завозить автотранспортерами, так как танки в большинстве своем оказались не на ходу из-за различных повреждений или поломок. Каждый день прибывало от восьми до десяти автотранспортеров с танками, разгрузкой которых занимались одни только немецкие технические специалисты.
Третий и четвертый день все тридцать подсобных рабочих занимались очисткой ремонтных мастерских и подсобных технических помещений танкового депо бывшего военного городка, а теперь немецкого учебного центра. Это было настоящей головной болью, столько грязи и столько ненужных деталей и инструментов валялось на земле в полнейшем беспорядке! Сначала за работой каждого военнопленного присматривал немецкий специалист, который даже иногда нагибался и поднимал с грязного пола какой-нибудь брошенный инструмент или деталь. Но уже через час немцы на все махнули рукой и приказали военнопленным из депо выбрасывать все подряд, вплоть до вконец раздолбанных токарных и фрезерных станков ремонтных мастерских.
На пятый день тридцать военнопленных строем и под конвоем десяти украинских полицейских водили в литовский городок Укмерге, где они в городской бане целый час отмывались от грязи и масла. Такое большое количество украинских полицейских было выделено в конвой не из-за того, что немцы боялись, что русские военнопленные разбегутся, а для того, чтобы украинцы их защищали от местного литовского населения. Прошка сам лично столкнулся с такой антирусской настроенностью населения этого литовского городка. Уже, находясь в парилке бани, к нему полез драться какой-то литовский парень лет восемнадцати. Причем, поначалу литовец очень хотел убить своего русского противника, а когда он сообразил, что это ему не под силу, слишком уж разнилось мастерство владения рукопашным боем, то этот молодой литовец впал в какой-то странный транс и едва не помер от перенапряжения.
На шестой день из Германии привезли новое токарное и фрезерное оборудование, новые танковые пушки и пулеметы. Сначала монтировалось оборудование, а затем начались ремонтные работы и работы по ремонту и перевооружению захваченных русских танков. Прибыли немецкие мастера, которые должны были заниматься ремонтом трофейной бронетехники. А затем обучать немецких танкистов тому, как следует с этой бронетехникой обращаться. Каждому такому немецкому мастеру-наставнику в помощь выделили по одному пленному красноармейцу для подноски инструментов и материалов, а также для производства всякой черновой работы.
