- Привет, - буркнул сын, скрывая за угрюмостью волнение.
Виктор Александрович улыбнулся, рассматривая свою будущую копию - такого же основательного на вид и непростого характером. Правда, еще умеющего смущаться и испытывать вину - за полоску пластыря на носу, к которой невольно потянулся, за проигранную драку, после которой эта полоска появилась.
- Подранили тебя сегодня, а? - Подмигнул он сыну, получив несмелую улыбку в ответ. - Голова не болит? Не кружится?
- Нормально, - дернул тот в ответ плечом. - Адам Георгиевич смотрел.
- За что воевал? - Полюбопытствовал отец, с удовольствием взъерошив сыну волосы.
- Да, там, - отклонился в сторону Пашка, освобождая голову из под отцовской ласки, и неохотно отвечая в сторону. - Случайно.
- Павел Викторович! - Построжел Зубов-старший.
- Новенький у нас в класс пришел. Ходит, смотрит на всех с высока. - Забубнил под ноги сын. - Как-будто мы ему слуги, а он император.
- А имя у твоего новенького есть?
- Максим, - скривился Пашка. - Самойлов Максим.
- Из семьи Самойловых, - продолжая благостно улыбаться, кивнул Зубов. - Что мы знаем про эту семью?
- Н-но... - Поднял вверх удивленные глаза парень. - Но у них же Федор!
- А теперь еще и Максим, - одарив легким подзатыльником для хорошей памяти, уточнил отец. - Приемный сын, о чем было написано в новостном циркуляре месяц назад.
Павел замер, и вместо того, чтобы пригладить место удара, задумчиво почесал голову.
- Циркуляры пишутся, чтобы их вдумчиво и очень внимательно читали, - наставительно добавил старший. - А не использовали вместо подставки под кружку.
- Все равно бездарь, - тихо буркнул сын, но был услышан и награжден еще одним подзатыльником. - А что он!!! - Искренне возмутился Пашка.
- Не он, а ты, - вздохнув, положил старший ему руку на плечо. - Надо быть умнее, сын. Какая разница, есть ли у него дар? Я тебе больше скажу, у его семьи его тоже толком нет.
- Нет? - Паша недоверчиво вздернул голову, чтобы посмотреть отцу в глаза.
- Их сила в вещах, которые они делают. - поведал он первенцу. - И нам с тобой важно, чтобы эти предметы... Ну, продолжишь?
- Они не использовали против нас? - Предположил сын.
- Не продали нашим врагам с хорошей скидкой, - качнул старший головой. - А то и подарили бесплатно... Не надо с ними ссориться, сын.
- Я с ним дружить не буду! - Упрямо насупился Пашка, коснувшись пластыря.
- Ты опять меня не слушаешь, - недовольно поджал губы Зубов. - Не хочешь - не дружи.
- А как тогда? - Растерялся тот.
- Будет достаточно уважения с его стороны, опаски или немного страха. Пусть сам держит дистанцию.
- Этот вообще бояться не умеет, - буркнул Пашка.
- Он просто еще не видел, чего должен бояться, - подмигнул отец. - Вот представь, ты был бы ростом, как дядя Борис из охраны, и с такими же мышцами - стал бы он с тобой драться?
- Нет, наверное.
- А почему?
- Ну, дядя Боря сильный. Он его одним ударом в землю вобьет!
- Он увидел бы мышцы, увидел бы силу и ощутил страх, - одними губами улыбнулся Зубов. - Даже связываться не стал бы, верно?
- Но я ведь не дядя Боря...
- Ты сильнее, - потрепал он его по волосам. - У тебя есть дар. Только этот парень этого не знает. Он видит обычного парня без горы мышц, поэтому не боится.
- Но дар нельзя применять в обычной драке! - Возмутился Паша, вспоминая накрепко, в том числе ремнем, вбитые уроки.
- Тебе не нужно его применять, - терпеливо пояснил отец. - Когда человек видит такого, как дядя Боря, его воображение мигом представляет, как такая махина сносит его с ног. Заметь - он даже не знает, умеет ли противник драться! Так и тебе не нужно его калечить. Просто зажги огонь в руке, и разум твоего соперника уже будет чувствовать боль от ожогов.
- И он будет бояться! - Расцвел улыбкой сын.
- Уважать, - поправил старший. - Так маскируется страх у сильных людей. Этого будет достаточно, больше он к тебе не сунется. Может, сам начнет набиваться в друзья.
- Вот еще!
Виктор Александрович тяжело вздохнул, но упрашивать сына не стал. А ведь было бы неплохо иметь таких союзников.
- Весь мир держится на страхе и уважении, - продолжил он урок, выпрямляясь и закладывая руки за спину. - Наша задача поддерживать их. Во-первых, не лезть в те драки, где мы можем проиграть. Понял, о чем я говорю?
- Не драться на кулаках, - чуть поникнув, кивнул Паша.
- Вот именно. Иногда достаточно слов, чтобы противник проиграл в глазах окружающих. Не матерных, - тут же уточнил отец. - Не надо опускаться на уровень простолюдина, пусть он сам покажет свое образование окружающим и заработает их презрение.
- Я понял.
- Хотелось бы надеяться... Во-вторых, надо постоянно напоминать о своей силе! Для начала - однокласснику, потом этому городу, а потом и всему миру! Чтобы все знали, что с Зубовыми лучше не связываться!
С куражом, рожденным под восхищенным взглядом сына, Виктор выплеснул в сторону воды дикую смесь из воли и силы, перевитую с запредельным усилием. Это не его работа, и есть, кому ее выполнить быстрее и качественнее, но урок должен быть подкреплен ярким впечатлением - достаточным, чтобы запомниться на всю жизнь.
Черная поверхность залива пошла ощутимыми волнами, закручиваясь против часовой стрелки - первые минуты медленно, но с каждой секундой все быстрее... И будто бы поднимаясь в самом центре над водой!
Рядом восхищенно раскрыл рот сын, вцепившись в перила обзорной площадки. Зубов отметил это довольной улыбкой - как и то, что вокруг не оказалось ни одного равнодушного к происходящему. Только охрана дисциплинированно отвернулась от взбесившейся воды, бдительно наблюдая за подступами - будет им премия.
В небо над портом вытягивалось монструозное черное веретено, сотканное из нефти, собранной волей одного человека с десятка тысяч квадратных метров. Шипела падающая вода, гудел воздух под напором чужой воли, радостно вопил сын, сам себя не слыша за общим грохотом.
- Подожги его! - Наклонившись к уху сына, прокричал Зубов.
- А? - Не сразу понял Пашка.
- Поднеси огонь!
- Далеко! - Кивнул было сын, но потом отрицательно мотнул головой, оценив свои силы.
- Я верю в тебя! - Хлопнул он ему по плечу, на пределе воли продолжая удерживать заклинание.
- Хорошо, - не подкачал наследник, и, упрямо закусив нижнюю губу, зажег над ладонью крохотный огнешар.
'- Нормально, - с отцовой гордостью отметил Зубов. - Понимает, что хватит и искры, а так меньше силы и лучше контроль'.
Огненная точка стремительно унеслась к стонущему в небесах веретену, стремительно исчезнув из виду - и только по сосредоточенному виду Пашки было понятно, что огонек еще жив и продолжает движение по прямой к цели.
