Войско вышло в Лингурию, сумев избежать сражения с объединенным войском Барнейских баронов, неблагодарных вассалов, взбунтовавшихся против рода Гарди.
Барнейцы собрали более сотни тысяч отборного сича, а малочисленность «терума» — элитных войск, компенсировали двадцатью боевыми машинами.
Боевые машины были и у графа Гарди, но кохбальд, служивший для них топливом, давно уже иссяк во владениях графа. Не было его и у барнейцев, однако, кто-то доставил его смутьянам, чтобы их руками, расчистить дорогу к Воротам в мир Омри.
Род Гарди уже много веков являлся хранителем Ворот, но это никого не интересовало до тех пор, пока кохбальд добывался на всем пространстве от Облака Койт до планет Зеленых Озер.
Но, пришел день, когда запасы иссякли и боевые машины, грозные космические дредноуты и прочие атрибуты силы, оказались совершенно бесполезны. И только Империя Финх-Недд, или, как ее называли, Империя Трехпалых, все еще могла поднимать свой флот, пользуясь запасами награбленного ранее кохбальда.
Когда пришли тяжелые времена, все, вдруг, вспомнили, что существуют Ворота в мир Омри. По преданиям, богатый кохбальдом и населенный драчливыми, но довольно глупыми существами — людьми.
Но на пути в, сказочно богатую, страну стояли графы Гарди — могущественный и старинный род, уважаемый даже в Империи Трехпалых.
Сокрушить силу Гарди было не просто и тогда группа мелкопоместных баронов и графов, владеющих землями в Барнее, решили объединиться и уничтожить своих сюзеренов.
Участники Барнейского союза надеялись поделить земли Гарди и захватив Ворота, получить доступ к кохбальду.
Невиданно кровавая война разгорелась на трех материках планеты Усинор. Барнейцы были не слишком сильны, но они пользовались поддержкой страны Облака Койт, давно и тайно плетущей интриги вокруг кохбальда мира Омри.
Ресурсы графов Гарди казались неисчерпаемы, но не могли равняться с могущество Облака Койт, войны с которым избегали даже трехпалые. Последние запасы драгоценного топлива, хранившиеся у графов Гарди на крайний случай, были истрачены в процессе ведения войны. Как только это произошло, началось ни чем не сдерживаемое, наступление Барнейского союза и войска Гарди, теряя солдат и военоначальников, начали отступать.
И теперь, последним оплотом Гарди, являлся замок Линструм, стоящий у самых Ворот в мир Омри.
Владение Линструм находилось в самой неразвитой и болотистой части материка — в Лингурии и сиятельные графы Гарди уже триста лет не ступали в пределы старого родового замка.
Последние девяносто стадий до замка, Леонар Гарди проехал на своем коне. Когда впереди показались позеленевшие от времени башни Линструма, маршировавшие во главе колонны дунгары, застучали мечами по кирасам и радостно закричали, предвкушая скорый отдых.
Даже анемичный сич, казалось, приободрился и прибавил шагу. Красный камень, которым некогда мостили дорогу, теперь потрескался и в его щелях бурно разрослась трава. Однако граф Гарди видел, что за дорогой кто-то ухаживает, продолжая сохранять верность господину, которого никогда не видел.
По всей видимости, с башен замка увидели едущего графа, потому, что на башне появился флаг Гарди и начал опускаться мост, служивший единственной переправой через широкий ров.
Копыта Хавира застучали по, окованному железом, мосту и Леонар Гарди въехал на просторный двор, вымощенный крупным булыжником.
Его встречала немногочисленная челядь, человек двадцать пять. Все они были наряженных в лучшие костюмы, пролежавших в сундуках много лет.
При появлении господина, слуги упали на колени, но граф сделал им знак подняться. Он спешился и, передав Хавира оруженосцу, подошел ближе к смущенным хранителям замка.
К его удивлению, все слуги были самый настоящий терум, а учитывая, что половина из них были мужчины, граф получал еще десять человек в ряды своих драгоценных дунгар.
— Кто у вас здесь за старшего?.. — Спросил граф.
Вперед выступил мужчина лет сорока, в древнем костюме придворного охотника.
— Я, Ваша Светлость. Меня зовут Надир…
— Не прячь свои глаза, Надир, смотреть на господина не считается преступлением уже лет двести. Представь-ка мне лучше свой отряд. Кто у вас повар?..
— Лумис, — показал Надир на высокого худого человека, — ему на кухне могут помогать Гвинна и Лукса.
Названные женщины поклонились графу.
— А вообще-то, Ваше Сиятельство, мы мастера на все руки. Сами видите замок большой и работы в нем много. Приходиться делать все.
— А где же остальные слуги?.. Где ваш сич, наконец?..
— Вы правы, господин, нас было больше двухсот человек и еще целая деревня сича, но шесть лет назад здесь высаживались пираты Иннамара — этого трехпалого убийцы. Они перебили почти весь сич, а оставшихся увезли с собой. Мы держали осаду три недели и все, кого вы видите, последние защитники Линструма.
— Что ж, я должен быть рад, что остались хотя бы вы… — Сказал граф. — Биррис, — обратился он к Старшему капитану дунгаров, — пусть гвардия заходит в замок, а сич расположите лагерем под стенами Линструма.
— Я понял, господин. — Поклонился Биррис и бегом отправился выполнять приказание.
Вскоре первые сотни дунгар начали заходить во двор замка и, руководимые своими капитанами, располагались прямо на мостовой. Солдаты были неприхотливы и радовались даже такой возможности отдыха.
— Как здесь с дичью, Надир?.. — Спросил граф. — Войску нужно много мяса. Сидя на растительной пище, мой сич воевать не сможет.
— С этим все в порядке, мой господин, в лесах развелось много диких свиней. А рыбы в реке — просто пропасть. Людей здесь нет, вот живность и наплодилась. Если Ваше Сиятельство выделит мне помощников, я раздобуду вам много мяса.
— Кансай, — позвал граф одного из капитанов. Тот сейчас же подбежал к господину.
— Кансай, из своей сотни выдели столько солдат, сколько попросит этот человек. Они пойдут в лес загонять свиней. А для ловли рыбы, я думаю, подойдет и сич. Как думаешь, Надир, сич сумеет ловить рыбу?..
— Да, господин, сумеет — это не трудно… — Кивнул Надир.
— Тогда действуйте. А я пойду посмотрю, как устраиваются войско возле замка. Биррис!..
— Я здесь, господин.
— Пойдем со мной за ворота…
— А как же Хавир, Ваше Сиятельство?.. — Спросил оруженосец, удерживая коня.
— Уведи его в конюшню. Сегодня он мне больше не нужен. — Распорядился Леонар и направился к воротам. За ним последовал Биррис. Как только граф ушел, оставшиеся капитаны разошлись к своим дунгарам.
Первое, что бросилось в глаза Леонару, когда он вышел из замка, длинная шеренга лежащего сича. Это были не мертвые воины, граф это знал, сич обессилел от долгого марша и теперь валился как подкошенный.
