Он виноват. Нет, не в том, что пытается повесить на него чересчур уж деятельная опричнина. А в том, что не продумал как следует последствий своих замыслов.
Он должен все исправить. Сам. Чего бы это ни стоило. Только как это сделать отсюда, из глухого подземелья? Советом помочь? Как — если не верят теперь ни единому его слову?
Нужно выбираться. Быстро. Любой ценой.
Он сидел, нервно раскачиваясь, тупо глядя в стену перед собой. На каменной кладке виднелись грубо выцарапанные надписи, понять которые в этой темени было непросто. Книжник прищурился, вглядываясь в корявые строки, и невольно вздрогнул, разобрав: «…на раскопках 1961 года. Привет потомкам! Как мы вам завидуем — ведь вы живете при коммунизме! Вы такие счастливые! Светлое будущее, которое мы вам строили, уже наступило…»
Дочитать он не успел: жалкие лучики света поглотила чернильная тьма. Невольно перевел взгляд на дверь.
Кто-то стоял по ту сторону, заслоняя окошко. Стало страшно. Не оттого, что сейчас откроется дверь. От того, что этот некто возник так бесшумно, что так тихо пополз в сторону тяжелый засов… Дверь отделилась от черной стены, будто отрезанная тонкой полоской света. Полоса неторопливо расширялась, и страх в душе парня сменился ужасом.
Неужто его решили прикончить по-тихому?! Ну уж нет, свою жизнь он продаст подороже…
Темная фигура растворилась во мраке камеры. Слепо выставив перед собой руки, Книжник бросился на непрошеного гостя из угла, с лавки. Непонятно, на что он рассчитывал: наверняка подосланный убийца был достаточно опытен, чтобы мигом разобраться с гражданским. Да и драться Книжник толком так и не научился. Только вот страшный визитер оказался не таким уж и сильным да ловким, как можно было ожидать… Даже не так — он просто не особо сопротивлялся.
Потому что не он это был.
Она.
— Что?.. — изумленно прохрипел Книжник. И тут же откатился назад, отброшенный толчком ноги. Попятился, вжимаясь спиной в холодную стену.
— Тихо ты! — донесся приглушенный голос. — Услышат!
— Хельга?! — не веря в происходящее, проговорил Книжник.
Тут же из темноты показалось знакомое лицо. Девушка выглядела крайне недовольной — будто парень нарушил какие-то ее планы. Что и говорить: особа она деятельная, любит, чтобы все происходило по задуманному ею сценарию.
— Идем! — быстро сказала она, без особых церемоний хватая его за руку и увлекая вслед за собой по узкому коридору. Книжник подчинился, все еще ничего не понимая.
— Откуда ты здесь?! Как?.. Почему?..
— Потом! — оборвала его девушка — Слушай меня внимательно: главное, вырваться наверх. А там… Там — как пойдет… Держи!
Она сунула ему в руки ворох каких-то тяжелых предметов. Книжник глянул и похолодел. Стилосы. Обычные металлические стержни для письма на бересте — такие есть в любой канцелярии. Только вот в данном контексте это нечто иное.
Оружие. Хельга знает о его умении обращаться с этими штуками. А значит, она ничуть не сомневается в необходимости их применения.
— Ты что?! — ахнул Книжник, сжимая холодные стержни. — В кого мне их метать?! Это же измена! Нас просто убьют — и будут правы!
— Ты еще не понял? — Хельга резко остановилась, прищурилась. — Ты уже мертв!
— Что?.. — Слова застряли в горле Книжника. Он просто отказывался понимать услышанное.
Хельга нервно вздохнула, отвела взгляд. Сказала странным голосом, с трудом подбирая слова:
— На Ивановской объявили, мол, ты изменник, мутами купленный…
— Я?!
— Успокойся. Я-то знаю, что это все чушь…
— Но другие, другие-то поверят! — Он схватился за голову, закрутился на месте, задыхаясь и шатаясь, как пьяный. — Что же делается, а?..
Хельга остановила его, схватив за рукав, с силой подтянула к себе, пронзительно посмотрела прямо в глаза.
— А знаешь, что самое интересное? — тихо сказала она. — Ты был убит — при попытке к бегству.
Человек — живучая тварь. Ко всему привыкает. Вот только что ты был княжим советником, а через час уже выл, ощущая предательство и собственное бессилие.
Теперь же ты совсем другой человек. И чувства у тебя иные. Потому как никакой не советник ты более. И не кремлевский вовсе. И даже не враг. Ты вообще никто. А раз ты никто, то и терять тебе нечего, кроме собственной жизни. И когда поймешь это, ощутишь всей душой, каждой клеточкой тела, тогда все станет предельно просто. Голова прояснится, и заработают старые добрые инстинкты, направленные исключительно на выживание.
Подивившись собственным мыслям, Книжник ощутил ледяное спокойствие, пришедшее на смену панике. Пожалуй, за это стоило поблагодарить Зигфрида, преподавшего ему мастер-класс мужества. Невольно улыбнулся мелькнувшим воспоминаниям[4].
— Почему же в таком случае меня до сих пор не убили? — пробормотал Книжник, когда они продвигались по коридору вдоль безликих низких дверей. — Ведь я — живое доказательство лжи…
И тут же обмер от внезапной догадки:
— Как же я не подумал! «Заговорное слово»! Малюта этот, он же требовал, чтобы я взял да и выложил его боярам!
— А ты отказался, — кивнула Хельга.
— Конечно, — буркнул Книжник. — Думал, это мне поможет. Уважать, мол, будут, прислушиваться.
— И что же, помогло?
— Как видишь, — он нервно усмехнулся. — Я привык ко всем этим пересудам за спиной. Правда, не думал, что все зайдет так далеко. И раз меня уже как бы нет на свете, значит, «слово» из меня решили достать любыми средствами…
Его передернуло: вспомнились железные приспособления в камере для допросов. Нервно рассмеялся.
— Очень смешно, — с упреком сказала девушка. — Я вот только подумала об этом — и разревелась.
— Как ты узнала, где я? — спросил Книжник, переводя взгляд на девушку.
— Ухажер у меня один есть, — отвернувшись, отозвалась Хельга. — Вроде как боярский сын, но хвалился, мол, из опричников… Я, как только поняла, кто тебя забрал, тут же к нему…
Книжник прикусил язык. Не хватало только рассказы про ее ухажеров слушать. Но вот во что действительно трудно поверить, так в то, что княжьи глашатаи во всеуслышание объявили о его смерти. Выходит, князь в курсе происходящего, и дело действительно дрянь.
— Он, кстати, наверху дожидается, — продолжала она, приближаясь к тяжелой деревянной двери. — Думает, я с тобой проститься напоследок пришла. И теперь что-то придется с ним делать.
— Что же ты ему пообещала, что он эдакую тайну тебе доверил? — хмуро поинтересовался Книжник.
— Что бы ни пообещала, уже неважно, — спокойно отозвалась девушка. — Видишь?
