– Нет-нет. У меня есть.
И мы выпили, а потом подошли наши друзья, и мы выпили еще. Поговорили о том, как эффективнее провести бомбардировку планеты из космоса и как успешнее ее отразить. Спецы присутствовали по обоим вопросам.
Главный козырь ПКО – это мощные боевые лазеры. Каждый излучатель получал энергию от собственного реактора. На космических кораблях такое энергозатратное оружие было непозволительной роскошью; у нас почти все ресурсы уходили на фокусы с гравитацией и завязанную на них возможность прыгать в «искажение». Мы использовали лазеры только для измерения расстояния до цели, наведения ракет и связи. А вообще, пушки, которые разят со скоростью света, – это страшная вещь… Но наши крейсеры были быстрыми, маневренными, для поражения наземных целей несли атомное оружие и бить могли издалека. А планета – мишень, в которую очень тяжело промахнуться.
Так что меры были симметричны контрмерам.
– Американцы построили первый космический авианосец! – Макарь размахивал сигаретой, почти как дирижерской палочкой. – Свершилась мечта идиотов! На борту – почти сто шаттлов, неспособных уходить в «искажение».
– Корабли орбитального боя, – уточнил я. – В межпланетном пространстве от них толку не будет.
– Зато они смогут «выносить» станции, объекты на планетах и лунах.
– Если авианосец не будет уничтожен сразу после того, как он выйдет из «искажения», – заметила Антонина и потянулась к Димке, сжав в губах незажженную сигарету. Макарь чиркнул зажигалкой, двинулся девушке навстречу.
– Да, авианосец – цель соблазнительная для противокосмических систем, – добавила Ира.
– Соблазнительная… – повторили мы с Димкой в один голос и заржали. Свинтусы. Американцы тоже постарались – слишком уж бросалась в глаза фаллическая форма их последней боевой машины. И я представил, как какая-нибудь дама-полковник противокосмической обороны отдает приказ в пылу сражения: «Из рельсотронов и лазеров! По американскому члену! Огонь!» Впрочем, с американцами мы теперь на одной стороне, хотя в прошлом немало копий было сломано. Так что дама из ПКО должна быть не с Земли, а «мумией»… И в следующую секунду сделал вывод о том, что я уже порядочно принял на грудь, если строю столь ступенчатые ассоциации.
Ира задумалась – обижаться ей на наш гогот или нет, но Макарь взял ситуацию под контроль.
– Обожаю наших девушек! Только они могут находить романтику в суровых буднях Дальнего космоса!
– Они ее не находят, – подхватил я. – Они ее создают!
И, не помню, в который раз, выпили за девушек.
Затем Димка и Антонина снова пошли танцевать, и по характеру их танца мы с Ирой решили, что наших друзей стоит оставить наедине. Объявили им, что хотим подышать морозцем, подхватили шинели и вышли из квартиры.
Перовский «термос», как и остальные «термосы» Москвы, обогревался за счет компактного фотонного реактора Крылатых. В квартирах держалось около двадцати градусов, а вот в коридорах и на лестницах было прохладно.
Мы пробирались через паутину бельевых веревок и занавесы только что постиранных простыней и пододеяльников. Старая мебель вдоль стен, полки с цветами в горшочках, детские гравипеды и разбросанные игрушки, собачьи подстилки и миски – так выглядел человеческий термитник изнутри. А за тонкими дверями находились похожие на осиные соты каморки, в которых обитали упрямцы, патологические патриоты города или те, кого никто не ждал за пределами промороженной Москвы. За одной дверью кто-то рыдал, за другой – декламировал стихи, за третьей занимались любовью, за четвертой шел неторопливый разговор. На общей кухне жарили фарш, из открытой двери душевой тянуло запахами шампуня и мочи.
Поднялись на крышу.
До звезд можно было дотянуться рукой. И удивительно чистым казался воздух после тяжелого духа многоэтажного общежития, хоть в носу и пощипывало от мороза.
Высота каждого «термоса» впечатляла. Они возвышались над старыми постройками, точно айсберги над океанской волной. Снега намело прилично, из сугробов торчали обледенелые мачты антенн. Прожектора сияли вдоль периметра крыши, лили свет на пустынные улицы.
Мы остановились возле ограждения. Я поправил шинель на Ириных плечах, поднял ей воротник. Ира прильнула ко мне, и я обнял ее в ответ, прижавшись щекой к пахнущим духами волосам.
Мы смотрели на темную стену ледника. Она казалась незыблемой. Но скоро льды сомнут и раздавят старую столицу, сотрут в грязь старые и новые здания, мосты и памятники. И лишь вьюга будет стонать и завывать над белой пустыней. Долгие годы.
– А я хочу вернуться сюда снова, – сказала Ира. – Пока город существует.
– Обязательно вернемся, – пообещал я и поцеловал девушку в холодную щеку. – Я вернусь вместе с тобой.
Через год Ира вышла замуж за перспективного капитана связи и перевелась вместе с ним с Хуракана в купольный город на Голиаф-4. Димка Макарь, как я уже говорил, через три года пропал без вести. Что стало с Антониной – я не в курсе, после исчезновения Димки мы больше не встречались.
Но Москва стоит по-прежнему.
Миссия: «Пешечный дебют».
Задача: освободить захваченных в плен союзников.
Звезда: Поллукс (оранжевый гигант).
Планета: нет.
Особые примечания: навигация осложнена из-за большого количества обломков, выброшенных в пространство в результате гибели внутренних планет системы.
Сводной эскадрой командовал сам адмирал Лардар. Он держал свой флаг на многопушечном «кондоре» под названием «Имя чести».
Эскадра покинула Опорную базу и направилась вне плоскости эклиптики, растянувшись кильватерной колонной длиною в десять тысяч километров. «Кондор» и два ракетных крейсера землян – впереди. За ними следовал «сборный» крейсерский дивизион из наших «элок» и «воронов», его возглавил контр-адмирал Величко. В арьергарде шли корабли поддержки «островитян», а также их десантные транспорты и авизо.
– Удалились от Хуракана на девяносто мегаметров, – доложил я.
– Хорошо, – отозвался Любимов. – Держать курс.
– Товарищ капитан третьего ранга! – услышал я голос радиста. – Пришло сообщение от адмирала Лардара.
– Давай. – Для Любимова было в новинку напрямую подчиняться Крылатым. Он вроде бы несильно переживал по этому поводу, но в голосе чувствовалось напряжение.
– Командирам всех кораблей эскадры! – я представил себе этого молодого Крылатого, как он стоит на мостике «кондора», заложив руки за спину, и перед ним светится голографическая звездная карта. – Разархивировать на персональных терминалах файл под именем «ноль-шесть-ноль-два-семь». Начинать исполнять немедленно! Отбой!
