командир… Опустившись на колени, я осторожно прикрыл его веки.
— Дева Мария! Один из наших лучших Восходящих, — сказал Минос. — Винс, остальные живы.
— Не знал его, но мое сердце с тобой, — тяжелая рука Винсента опустилась на плечо. — Пойдем, Сигурд. Надо помочь живым…
— Я чую яд черных Трав в их жилах! Слова ваших Восходящих проросли правдой, — произнесла Иниэсс, когда мы вернулись сквозь Стрелу, отягощенные бесчувственными друзьями. — Значит, Люди Земли нарушили мир под Древом еще до тинга. Мерзость и черные Травы!
— Не хочу больше дарить слова пустоте! Виновные наказаны. Твои глаза все видели, а уши все слышали, кинг, — чуть нахмурился Винсент. — Как и весь большой тинг!
— Верно, Винсент Кассиди, — холодно улыбнулась Иниэсс. — Но тинг еще не сказал своего слова.
Она обернулась к толпе Восходящих, словно приглашая их говорить.
— Отдай Народу Реки своего сына! — из рядов Восходящих неожиданно выступил хорошо знакомый мне Аурвак. — На его червивых руках кровь Людей Реки! Кровь за кровь! Рыжая рикс обещала мне его голову!
— Теперь я говорю за Людей Земли, и мое слово такое — сначала мы сами будем судить тех, кто принес Народу много бед, — непреклонно нагнул голову Кассиди. — Они должны ответить перед фригольдом. Но ты, Аурвак, ведь помнишь мое имя? Я обещаю, что твоя кровь будет отмыта. А пока прими малый дар…
Он материализовал знакомый серебристый кейс с «Хельги». Внутри не было ничего особенного — десяток новеньких «Суворовых» и магазины к ним, видимо, из трофейных запасов Трейва, но выглядело земное оружие, конечно, внушительно. У Людей Реки, стоящих рядом с Аурваком, сразу загорелись глаза. Я нахмурился: выкуп за жизнь Мрака, да еще нашим оружием, которое могут повернуть против нас же, не казался хорошей идеей, однако у Винсента имелись свои резоны. С другой стороны, я бы с большим удовольствием сам перерезал Мраку глотку во фригольде, не полагаясь на каких-то там аборигенов…
Рикс Мертвой Рыбы недовольно засопел, скрестив руки на груди, и Кассиди добавил с мрачным намеком:
— А если кто хочет забрать то, что принадлежит фригольду, то я готов к фионтару. Как раз размялся и не прочь попробовать в деле новые Руны…
— Большой тинг! Я из тех, кто привел сюда Кассиди и Людей Земли, — вперед неожиданно выступил Ветер Равнин. — Все это знают! Я называл Винса своим кано, а мой второй сын должен жизнь его хейру. Тот, кто бросит им вызов, пусть знает — Люди Трав сейчас стоят рядом с Людьми Земли.
Он покосился в сторону Аурвака, а я понял, как много значит поддержка союзника на большом тинге. Народ Реки, может, и готов был драться с Мраком, но фионтар с Винсентом Кассиди совсем другое дело! И уж тем более когда могущественный Народ Трав прямо предупреждает, что лучше этого не делать.
У вождя Людей Реки была возможность достойного выхода — и он ей воспользовался: переглянувшись со своими, Аурвак с достоинством принял дары и отступил.
Я перевел дух… и увидел выходящего из толпы рикса Каменных Луков.
— Каменные Луки говорят — мы признаем рикса Народа Земли, — произнес Яростный-как-Пламя. — Большой тинг видел, как наши слова обернулись правдой. Червивая сестра мертва, и Люди Теней говорят — когда ее червивый сын умрет тоже, обиды между нашими Народами будут забыты. Но Народ Теней хочет знать, что Люди Земли сделают с истинным семенем…
— Весь Круг хочет это знать, — добавила Иниэсс.
Все они смотрели на меня, ожидая ответа. Вновь вспомнив, как говорил и держался Белый Дьявол, я невольно расправил плечи и чуть подался вперед. Вселенец изменил меня — и только сейчас, по удивленным взглядам землян, я понял, насколько сильно. Забрав Семя у Кыша, я высоко поднял его, освещая тингвеллир.
— Большой тинг! Судьба вручила мне золотое семя в самом начале пути. Но эта ноша слишком тяжела для одного Восходящего. Кинг Людей Древа сказала, что человек лишь часть своего Народа. Я не могу решать за всех Людей Земли. Но я могу сделать иное. Когда-то та, что сейчас мертва… — я кивнул в сторону плаща, укрывающего тело фламиники, — сказала мне, что отдаст свою дочь только за золотой дар. Что ж, сегодня я отдаю золото отцу как свадебный дар для своей Восходящей. Примешь его, рикс?
Я протянул Семя Винсенту, несмотря на жалобный писк йурра. Очень простой расчет. Золотой Подвиг золотым подвигом — но его все равно невозможно выполнить в одиночку. И, если честно, мне была гораздо важнее Травинка, чем какая-то там золотая Руна и Слава…
— Наблюдатель хочет, чтобы малое Древо было посажено на границе Круга, меж светом и тенью, — сказал Винсент, очень осторожно, двумя ладонями принимая сияющее Семя — так, будто оно выточено из хрупкого хрусталя. — Мы должны взрастить и защитить Росток. И… мой Народ принимает это. Есть ли лучшее место для этого, чем наш горный фригольд?
Тинг забурлил от такого известия — подобное случалось раз в сотню циклов, если не реже. Винсент меж тем продолжил:
— И я не стану отнимать у Восходящего его Славу. Наблюдатель отметил тебя, Сигурд. Тяжелая ноша? Даны тебе плечи — неси! А дочь я отдам и так, безо всяких даров…
С этими словами он вернул мне Семя. Его речь понравилась Восходящим — тинг одобрительно загудел, многие поднимали руки со сжатым кулаком, выражая свое восхищение решением рикса, а нордийцы вместо аплодисментов громко стучали оружием в нагрудники.
Яростный-как-Пламя отступил, движением головы дав понять, что удовлетворен ответом. Его поведение наверняка удивило многих — ведь Народ Теней считался давним врагом землян, да и вообще — одним из самых зловещих племен Круга, однако я прекрасно понимал, что их неформальному лидеру просто некуда деваться, пока среди землян стоит тот, кого они считают воплощением своего древнего божества. Но этот вопрос надо решать — потому что именно Людям Теней больше всего угрожает появление нового Древа в наших землях.
— Народ Моря признает Винсента Кассиди, — крикнул Сторм Сто Смертей. —
