пусть пока стоят. Они будут стоять полчаса, минимум, и к заварухе не успеют. Ждать их нет времени — скоро начало заседания Сената. Берлога-два-один, как слышно?
— Слышно хорошо, Командор. Три блокированные колонны для заварухи не учитываем.
— Именно. Рассчитайте атаку всеми наличными силами, кроме этих трёх связанных гвардией колонн. Разрешаю подтянуть все резервы. Энергия-прайм?
— Командор, мы готовы, — ответил Гера. — Пусть говорят, куда подтягиваться и как быстро идти.
— Командор, Берлога-два-один задачу понял, отчитался Майк. — Запускаем программу перерасчёта плана атаки. — Ожила общая линия, заговорившая его голосом. — Внимание всем младшим командирам, продолжаем движение как есть, не привлекая к себе внимания, но через несколько минут получите новый план действий, быть готовыми к изменению маршрута.
— Есть быть готовыми.
— Есть!..
— Есть…
— Принято… — раздался хор отчётов.
Капитаны фан-клубов залезли в мой командный транспорт. Которым я по праву гордился. Из него я координировал атаку на собратьев зашедших на огонёк в своё время, и не однажды. Кстати об Огоньке… Это машина Паулы, которую она так и оставила в «вечное пользование». И это второй её «Либертадор» — первый так и стоит в ангаре Боливареса с таранным ковшом.
— Да, бро, слушаем! — начал разговор Эстудиантес-прайс. Ему польстило, что я с детства болею за его (нашу общую) команду. Я ведь до недавнего времени и на стадион иногда заглядывал — поболеть за бело-голубых. Не часто, раза три-четыре за год, но бывало. Сейчас же некогда.
— Парни, гвардов уберут через полчаса. За это время по моим расчётам почти все наши подтянутся к площади. Минут через сорок начнётся собственно атака — то есть ближе к часу дня. Закончим часам к двум, то есть к началу заседания Сената.
— Уверен, что Сенат будет собираться, если мы там всех разгромим? — это Атлетико.
— Шоу запланировано неглупыми людьми, — грустно хмыкнул я. — Им нужна кровь на площади Независимости, и если бы они точно не знали, что мы тянем туда свои силы, они бы погнали в бой своих «шестёрок» в самоубийственную атаку сами. Так что нет, заседание состоится при любом исходе у дворца.
— А уверен, что мы победим? — поёжился Эстудиантес. — Наших останется пять-шесть тысяч. А их — шестьдесят. Минимум. Если твоя «Берлога» не врёт.
— Не врёт, у них суперкомпы и все-все городские камеры, — покачал в ответ головой. — Нет, мы справимся. Я видел в действии легион Самары. Да, у них осталось всего двести-двести пятьдесят щитов и доспехов из тысячи, но это много, поверьте. И ваши орлы драться любят и умеют. А «Энергия» — вообще звери. А там — идейные дохлики. Справимся. Но раз такая маза, что противник задержал почти пять тысяч нашего отборного актива…
— Хуан, только не говори, что хочешь штурмовать Сенат! — в непритворном испуге округлил глаза Реал. А такого амбала сложно напугать.
— Именно это я и хочу сказать. — Я лучезарно улыбнулся. — Если мы прямо сейчас развернём задержанных гвардами парней, то к моменту, когда у дворца всё закончится, они вступят на Сенатскую площадь. Где тоже немало упырей, но основная массовка всё же на Независимости. Эти уроды всё равно попытаются принять закон о референдуме, и даже те основатели, которые публично заявили, что не поддерживают переворот, не станут упускать лишний летящий в их руки аргумент и приказывать голосовать против. Референдум будет не прямо завтра, а лишь тогда, когда эпопея с захватом закончится. А тогда всё будет иначе, в силу вступят другие расклады, в которых они что-то да поимеют. Даже если мы предотвратим переворот, они всё равно будут не против такого козыря, как карманный референдум.
— Тогда нам нужно разогнать не толпу у Сената, а… Проникнуть внутрь? — сделал правильные выводы Эстудиантес.
— Именно. И сейчас я буду просчитывать все возможные варианты и давить на все возможные рычаги. Вам же предлагаю лично возглавить атаку, и если я договорюсь и вам откроют шлюзы, внутрь возьмёте только самых ответственных, которые ничего не будут крушить, никого не станут зря бить, а лишь вгонят всех в ступор, чтобы вы втроём смогли стать всепланетными медийными персонами. Медийность я вам организую — обещаю! Если проникнем внутрь, конечно же.
— Я не того… Не очень красноречивый, — нахмурился Реал.
— Да и я тоже того… — побледнел и Атлетико.
— Зато вы искренние! Парировал я. — Иногда это важнее профессионального красноречия.
— А что говорить, если сможем проникнуть? Ты ж хочешь сделать прямое включение, чтобы мы что-то там сказали? — снова в корень посмотрел Эстудиантес.
— Что говорить — только примерно. — Я снова улыбнулся. — Главное, чтобы вы говорили без репетиции, от всего сердца. Как есть, как думаете. Парни, я потому и варюсь в этом дерьме, потому меня и сдёрнули прямо с экзамена — Венера слишком сильно погрязла во лжи и пропаганде. Только правда! Пусть даже не отрепетированная и не очень казистая на вид. Хватит играть, парни! Давайте просто будем теми, кто мы есть, и скажем то, что думаем, как бы это ни выглядело.
— Я — за! — вздохнул Реал, принимая судьбоносное для себя решение. — У тебя есть транспорт, подбросить нас к ребятам?
* * *
Дальше шестерёнки закрутились без меня. Штаб с шестью взломщиками это круто, но целый ангар «трёшки» с полусотней операторов и суперкомпьютерами, подключёнными ко ВСЕМ камерам города, да управляющие полутора десятками тысяч человек… Это что-то запредельное! Расчёты оптимальных маршрутов, на которые тратится менее минуты, при том, что личного состава под контролем кратно больше. И у каждого подразделения есть связь с собственным курирующим его оператором, не нужно «спускать» приказы старшим по званию, чтобы они направили подчинённых по тем или иным путям, то есть отдали по инстанции. Конечно, параллельно работал штаб «Энергии», легиона и отдельно, по соседству со мной, на футбольном поле стадиона «Спортико» штаб латинских клубов, но все признавали главенство «оракулов». Три капитана отъехали к своим — возглавят гвардейские отряды, самых-самых, но это никак не сказалось на эффективности остальных
Напрасно переживал и за то, что численность окажется в два раза меньше планируемого. Ибо по дороге парни, все отряды, неожиданно обрастали незапланированным «мясом». «Мяса» было не так и много, но… В общем, на призыв Лоран откликнулись далеко не только футбольные фанаты. Правда, буду откровенен, в
