не будет бегать, прыгать и веселиться, кто не женится и не выйдет замуж, и не нарожает детей? Чувствовал ли сожаление?
Нет, не чувствовал. Был каменно спокоен, вспоминая уроки истории. Эллинизм и древнюю Грецию. Единственный пример, когда существовала на самом деле реальная, настоящая демократия. Та, где ты можешь высказывать свою позицию, какой бы она ни была. Но высказывая её, ты лично несёшь за оную ответственность, свой жизнью. Ибо тебе потом придётся с гоплоном и копьём реализовывать то, за что голосуешь на народном собрании. Плюсы у этой системы есть — твои недоброжелатели трижды подумают, прежде чем ущемлять тебя, ибо у тебя и таких, как ты, есть пресловутый гоплон, копьё и нагрудник с наручами и поножами. Но он же и минус — если уж ты вышел на агору, чтобы высказать своё «фи», будь готов встретить тех, кто не согласен, у кого также есть гоплон и нагрудник, наручи и поножи.
Мы отвыкли от ответственности. Мы принимаем решение, которое будут реализовывать другие, за исполнение которого будут умирать неизвестные тебе люди. Мы не хотим понимать, что сами должны отвечать — зачем, есть же абстрактное государство, за которое я голосую! Вот пусть оно и отдувается. И столкнувшись с прямой, самой примитивной, а оттого и неиспорченной налётом лжи и подлости, демократией, вопим: «А-а-а-а-а! Как же так! До смерти убили!» Ребят, во всех реальных демократиях за подобное убивали до смерти — учебники по античности вам в помощь. Вы хотите протолкнуть свою позицию? Вы настроены радикально настолько, что даже слышать оппонента не хотите, не то, что договариваться? Как говорится, бог в помощь. Да, мне, блин, было жалко этих глупых парней и девчонок. Но пресловутые весы подняли их мнение и их жизни на высоту, будто они ничего не весящие пушинки.
Когда битва стала затухать сама собой, на связь вышла Сирена:
— Хуан, я договорилась. У нас получится. Но есть одно «но» — их обещали не трогать, если они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не станут никого трогать и не будут ничего крушить. Однако если хоть кто-то, хоть какая-то падла попытается вести себя, как законченный вандал… Там откроют огонь на поражение, и это не обсуждается.
— То есть мы можем только толкаться с ними пузами. Нельзя даже рукоприкладствовать? — понял я.
— В общем, да. Если сможешь, найдёшь ТАКИХ исполнителей — даю отмашку, подойдёте туда, куда укажу. У здания есть резервные эвакуационные выходы, которые как бы охраняются хуже других. Герметизацию же здания Сената проводить команду не отдадут — оно и так в безопасности.
— Понял. Подожди, я свяжусь.
Подумал, и добавил:
— Это не мои люди. Самому страшно. Своих я знаю, а эти…
— Хуан, я предложила, но решаешь ты. Думай. Жду. — Ушла в режим ожидания.
Праймы «Эстудиантеса», «Реала» и «Атлетико» уже были «в войсках». По селектору обрисовал им ситуацию без прикрас.
— Так что всё от вас зависит, парни. Если на самом деле найдёте дисциплинированных — бог в помощь, нам откроют ворота. Но при малейшей попытке пустить в ход руки — огонь на поражение.
— А изолировать не здание, а зал заседаний, они могут?
— Только не во время прямой трансляции, а там прямая трансляция, и она началась. Сейчас идут прения, выступают лидеры фракций — до голосования мы должны успеть. У королевы всё ещё есть собственная фракция, у нас в Сенате есть пятая колонна. Но она не всемогуща — максимум затянут время.
— Понял, бро. Парни, давайте на выделенку. Хуан, пять минут, всё обсудим и скажем, — дал заключение Реал.
Они согласились. Сказали, основной актив всё же будет драться на площади. С ними пойдёт максимум три сотни человек, по сотне от команды. В реальности пошло около семидесяти. Действительно самых-самых отобрали, кого лично знали — чтобы понимали, на какой идут риск. Ибо в пылу уличной драки адреналин зашкаливает настолько, что ни о чём не думаешь. В голове только одна мысль: «Крушить! Бить! Топтать!»
У Сената митинговало около двадцати тысяч человек. И я видел размазанную по первым рядам полоску «интеллигентов» с подручными средствами. В виде дверей, вывороченных лавочек и урн, стальных и пластиковых труб. Да, тут противников меньше, но вот бой будет жарче. На площадь Независимости везли мясо, отданное на убой, кого не жалко, в отличие от Сената, в здании которого будет приниматься по сути импичмент королевы, если перевести терминологию на республиканский язык. Вотум недоверия королеве это примерно то же самое, что республиканский импичмент. Вся разница, что президентов выбирают, а потому парламент как бы сносит конкретного человека с должности и назначает выборы нового, а у нас монарх наследственный, его нельзя «снести» просто так. Потому королева временно лишается полномочий на время до референдума, где будет решаться вопрос о необходимости монархии как таковой. В худшем варианте. В лучшем — полномочия могут ограничить, но в целом не отстранять, и именно за это идёт сейчас «наверху» торг.
Никакого окружения площади в этот раз не было — некогда. Никаких особых тактических приёмов. Просто колонны дуром пошли напролом, с двух улиц, с одной стороны. Двух потому, что «кугуары» и «студенты», идя сюда, слились в одну колонну — ничего эдакого, просто география. Вломились, схлёст… И полетели метательные снаряды, взлетели ввысь пластиковые (а кое где и металлические) трубы и биты…И опустились на противоборствующие стороны.
Провокации у Сената не планировалось. Сакральную жертву решили сделать на площади Независимости, у Золотого дворца — чтобы символично было. Но наш треск вчера во всех планетарных чатах, сбор парней «с яйцами, имеющих активную позицию» не мог не привлечь внимания, и на площадь всё же стянули бойцов. Самых-самых, опытных и сильных. Но к счастью не очень многочисленных. Но сзади давила массовка, которая была втрое больше нашей, а «количество бьёт класс». На самом деле не всегда, и при разнице всего в три раза, а это не так много, ничего страшного не произошло, просто наши завязли. Противников сдвинуть не могли, но и противник давал отпор и давил. И это надолго. А потому я переключил внимание на канал Сирены и канал праймов, ожидая команды. Наконец, она прозвучала:
— Хуан, ударная группа должна спуститься на парковку HG-117, минус второй уровень.
— Понял. — Передал команду парням. И добавил:
— С богом! Удачи! И не забудьте — они на самом деле будут стрелять, если что.
— А если не что — не будут?
